А. Б. Ерёменко
Московский Государственный Университет им. М. В. Ломоносова

Саги о древних временах: опыт интерпретации

(на материале «Саги об Одде Стреле»)

«Саги о древних временах» (fornaldarsögur Norðurlanda) являются одним из основных видов исландских саг. Они записывались в более поздний период, чем классические виды саговой литературы (саги об исландцах и королевские саги), основной их корпус датируется XIII–XV вв. Fornaldarsögur посвящены описанию событий, происходивших до заселения Исландии. «Древние времена» (forn öld) были легендарной эпохой, достоверных сведений о которой у авторов саг почти не имелось. Поэтому саги о древних временах менее реалистичны, чем саги об исландцах. В них рассказывается о магии, сверхъестественных существах, упоминаются экзотические страны; их сюжеты нередко заимствованы из фольклорной традиции [Г.В.Глазырина]. Распространено мнение, что саги о древних временах представляют собой продукт вырождения средневековой исландской литературной традиции. Согласно этой точке зрения, fornaldarsögur уступают более ранним видам саг как по форме, так и по содержанию. Считалось, что они представляют собой неструктурированное нагромождение авантюрных эпизодов, направленное только на то, чтобы развлечь слушателя. В последние годы наметился пересмотр этого мнения, но путь к признанию саг о древних временах еще не завершен.

Тезис данного исследования состоит в том, что саги о древних временах содержат продуманную этическую проблематику. Этот тезис будет проверен на материале одной из самых больших и известных саг о древних временах — «Саги об Одде Стреле» (цит. по изданию: Örvar-Odds saga // Fornaldarsögur Norðurlanda / Guðni Jónsson, Bjarni Vilhjálmsson. Reykjavík, 1944. B.1. P.283–399.

Длинный рассказ об Одде обрамлен сюжетом, имеющим явную параллель в древнерусском рассказе о смерти князя Олега [Повесть временных лет. С. 28. Также см. Мельникова]. В молодости Одду предсказывают смерть от его коня Факси [Ö.O. 1:289 (цифра перед двоеточием — номер тома, после него — номер страницы)]. Одд убивает коня [Ö.O. 1:289], но впоследствии гибнет от укуса змеи, поселившейся в черепе мертвого животного [Ö.O. 1:390].

Если подходить к саге с традиционной точки зрения на саги о древних временах, история с прорицанием не связана с остальными событиями текста. Персонажи, действующие в этом сюжете, не появляются в других эпизодах (кроме самого Одда). Около половины основной части саги посвящено распре Одда с Эгмундом Флоки, остальное место занимают не связанные друг с другом мелкие приключения Одда. На самом деле все события саги взаимосвязаны. Эта связь лежит в области этической проблематики саги, которая состоит в следующем. Одд — это борец с судьбой [Van den Toorn. P. 57]. Это человек, сильный духовно и физически. Он не собирается уступать ни перед чем, в том числе и перед самой судьбой [Van den Toorn. P. 58]. Но в течение своей жизни Одд неоднократно сталкивается с тем, с чем не может справиться. Прежде всего это смерть близких людей — побратимов Одда. Одду отведен срок жизни втрое больше обычного [Ö.O. 1:289], и за это время он многократно успевает побрататься с разными персонажами. Почти все они гибнут [Ö.O. 1:312, 322, 330, etc.]. Перед смертью близких Одд бессилен. Большинство «мелких» приключений Одда, таким образом, описывают получаемые Оддом удары судьбы.

Смерть побратимов имеет не только самостоятельное значение. Иногда она является платой, которую Одд вынужден отдать за то, что бросает судьбе вызов. Главный из этих вызовов (не считая попытки избежать смерти от коня) — стремление Одда убить своего врага Эгмунда Флоки. Эгмунд был создан волшебниками бьярмов, чтобы он отомстил Одду за грабительский поход в Бьярмаланд [Ö.O. 1:345–346]. Однако Эгмунд, один раз попробовав выполнить свою задачу [Ö.O. 1:320], стал тяготиться ей и стремился уладить распрю [Ö.O. 1:353]. Но Одд жаждал мести за убитого Эгмундом побратима [Ö.O. 1:355], и поэтому не прекращал своих попыток убить врага, что каждый раз приводило к смерти близких Одда. При этом Одду было известно предсказание, согласно которому человеку было не под силу убить Эгмунда [Ö.O. 1:347]. И все же он не оставлял своих попыток на протяжении почти всего действия саги. Только в самом конце он признал, что не сможет убить Эгмунда, и принял извинения последнего и выкуп за убитого побратима.

«Сага об Одде Стреле» — не просто история одного из предков исландских первопоселенцев. Это история человека, боровшегося с судьбой. Перед авторами исландских саг, составлявшихся уже после крещения страны, вставала проблема: с одной стороны, они описывали язычников — людей, которые в христианских этических координатах оценивались негативно. С другой стороны, речь шла о собственных предках, которых в родовом обществе было почти невозможно рассматривать в дурном свете. Выход был найден в концепции «благородного язычника» [Lönnroth]: он еще не был христианином, но уже порывал с языческой религией.

«Сага об Одде Стреле» подвергает эту концепцию критическому анализу. Одд — «благородный язычник», в том смысле, что он отверг ложную веру. Сага даже описывает крещение Одда, которое, впрочем, не затрагивает его мировоззрение: Одд, подобно другим язычникам-скандинавам [Ólafs saga helga. CCXV], верит только в собственные силы [Ö.O. 1:383]. Известно, что подобное встречалось в языческой Скандинавии. Однако отрицание высших сил неприемлемо для крещеных авторов саги. Одд переживает одну трагедию за другой, и только смирение помогает ему достичь душевного равновесия. Христианская идея смирения сочетается здесь с древнегерманской концепцией судьбы. «Сага об Одде Стреле», как и другие fornaldarsögur, является результатом взаимодействия пластов культуры, относящимся к разным периодам истории Скандинавии. Мировоззренческий конфликт, переживаемый Оддом, составляет главный предмет саги и придает всему повествованию внутреннюю целостность.