В саговедении хорошо известна концепция «благородного язычника», сформулированная шведским исследователем Ларсом Лённротом. Лённрот смог проследить у ряда действующих лиц родовых саг типологическое сходство, что позволило ему утверждать существование в этом типе источников определенного типа персонажей — «благородных язычников» (см. Lönnroth L. The Noble Heathen: A Theme in the Sagas // Scandinavian Studies. Lawrence, Kansas, 1969. Vol. 41. P. 1–29). Для выделения Лённрот предложил следующие критерии: а) «noble heathen» — достойный и мудрый человек, при этом демонстрирует сдержанное, взвешенное поведение; б) он не выказывает приверженности к языческой религии; в) он «слишком безупречен», чтобы быть главным героем саги. Цель такого героя он видит в том, что тот задает этическую модель, является моральным exempla majorum.
В своем исследовании Лённрот опирался на материалы саг об исландцах (Íslendingasögur). Однако его выводы возможно приложить и к другому типу саг — сагах о древних временах (fornaldarsögur Norðurlanda), который весьма сильно отличается от родовых саг. Саги о древних временах записывались в более поздний период, чем родовые саги (конец XIII — XV вв.) и посвящены описанию forn öld — «древних времен» до заселения Исландии. Об этой легендарной эпохе достоверных сведений практически не имелось, и fornaldasögur гораздо менее реалистичны, чем саги об исландцах. Однако концепция Лённрота применима и к данным текстам, что можно видеть на примере одной из них, «Саге о Хальвдане Эйнстейнссоне» (текст и русский перевод см.: Глазырина Г.В. Исландские викингские саги о Северной Руси. М., 1996. С. 47-117).
Всем требованиям Лённрота в рассматриваемой саге соответствует персонаж ярл Скули. Прежде всего, хотя действие происходит в языческие времена, ярл ни прямо, ни косвенно не выказывает своей приверженности языческой религии. Это вообще характерно для большинства исландцев и норвежцев, описываемых в сагах о древних временах, и Скули здесь не исключение.
Поведение Скули действительно отличается сдержанностью и взвешенностью. что видно из сюжета саги. Сюжет может быть вкратце передан следующим образом. Эйнстейн, отец Хальвдана (главного героя саги), напал на владения ярла Скули. Ярл в это время болен, и он посылает под видом себя своего главного помощника Коля. Войско терпит поражение, погибшего Коля хоронят, приняв за ярла. Отец Хальвдана берет Альдегьюборг, убивает тамошнего конунга и вынуждает выйти за себя замуж его жену, мать Ингигерд, приемной дочери ярла Скули.
Впоследствии двое незнакомцев убивают отца Хальвдана. Хальвдан пускается на поиски убийц; по ходу действия на него и его людей нападают викинги, однако некий человек, руководящий своим войском, приходит им на помощь, и кроме того, находит затем лекаря для израненного Хальвдана. Позже выясняется, во-первых, что это был ярл Скули, и во-вторых, что он же вместе с Ингигерд убил отца Хальвдана. На владения Скули опять нападают враги, и Хальвдан стоит перед выбором, кого из противников поддержать. В итоге, однако, он принимает предложение Скули о примирении и приходит тому на помощь, благодаря чему получает Ингигерд в жены.
Скули совершил одно убийство, отомстив Эйнстейну, однако это убийство из мести в глазах автора и аудитории саги было, очевидно, этически оправданным. После этого он демонстрирует благородство и миролюбие, спасая Хальвдану жизнь. Последний поступок свидетельствует и о мудрости, даже прозорливости Скули, поскольку в результате Хальвдан смог в решающий момент спасти ярла и его людей от поражения.
Скули, таким образом, обладает сразу несколькими очень важными добродетелями — благородством, миролюбием и мудростью. Поэтому он действительно выступает в роли exempla majorum, причем не только для аудитории саги, но и для самого главного героя. Противопоставление Скули и Хальвдана прослеживается в саге весьма четко. Последний вначале не обладает добродетелями Скули: он не склонен прощать, наоборот, он всячески ищет возможность отомстить убийце отца. Родовая этика предполагала бы, что убийца собственного отца должен быть отомщен любой ценой; однако если судить по справедливости, то Скули имел моральное право убить Эйнстейна; спасением же жизни Хальвдана Скули в любом случае искупил любой свой долг перед последним. Более того, Скули спас человека, который хотел его убить. Тем самым он продемонстрировал пример этически верного поведения, и в конце саги, когда Хальвдан встает перед выбором, к которому он шел на протяжении всего текста, Хальвдан находит в себе силы не уступить Скули в благородстве.
Как было сказано, саги о древних временах являлись рассказами исландцев о собственном прошлом, и более того, в целом ряде случаев о непосредственных предках будущих жителей острова. Естественно, авторы этих произведений стремились к тому, чтобы представить своих праотцев в наилучшем свете, придать им легендарный ореол. Однако здесь перед авторами, жившими уже в эпоху христианства, неизбежно вставала проблема: ведь действие викингских саг происходило в эпоху язычества, а значит, язычниками были и их герои. Приверженность ложным религиям в глазах христиан была грехом. Концепция «благородного язычника» помогла решить данную проблему. Ее использование позволило исландцам окончательно оправдать своих предков–язычников в собственных глазах (ср.: McCreesh B. How Pagan Are the Icelandic Family Sagas? // Journal of English & Germanic Philology, Bd. 79. Urbana, Ill, 1980. P. 58–66. Этот подход имеет несомненные параллели с идеей «христиан до Христа», бытовавшей в континентальной средневековой христианской традиции применительно к античным мыслителям). Данная концепция сперва появилась в родовых сагах. Однако, как можно видеть на приведенном нами примере, данный мотив не чужд и сагам о древних временах, и в ряде случаев он является важной составной частью структуры повествования.
Источник: Восточная Европа в древности и средневековье. Проблемы источниковедения. XVII Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В.Т. Пашуто. IV Чтения памяти доктора исторических наук А.А. Зимина. Москва, 19–22 апреля 2005 года. Тезисы докладов. Москва, 2005. Ч. I. С. 80–82.