И изучающие раннескандинавскую литературу, и изучающие устную фольклорную традицию сталкиваются с одинаковыми проблемами. Для большинства читателей исландских саг эта традиция составляет не более чем украшение фактами и фольклорным стилем высокохудожественного повествования профессиональных рассказчиков, заимствующих сюжетные линии из произведений, созданных в крупных центрах европейской цивилизации. Для большинства фольклористов начала XXI века устный рассказ больше связан с потребностью в самовыражении, чем с данью памяти предков. Один скандинавский фольклорист дошел до того, что подверг сомнению обоснованность международной типологии сказок Антти Аарне и Стита Томпсона, утверждая, что записи устной традиции повествования XIX века дают впечатление, скорее, калейдоскопического разнообразия мотивов и эпизодов.
Этот влиятельный ученый также полагал, что сказки со сложным сюжетом не могут храниться в памяти народа долгое время.
В изучении баллад подобная тенденция была воспринята под влиянием устно-формульной теории, где устойчивость переданного песенного текста была преуменьшена в пользу спонтанного переоткрытия во время исполнения. Некоторые восточноевропейские и ирландские фольклористы настаивают, что процесс устной передачи понимается самими носителями традиции как воспроизведение. В восточноевропейской и североевропейской среде роль дословного запоминания была, несомненно, недооценена: однажды известные, но позабытые сейчас примеры — это история исландского переписчика, который восстановил сагу, утерянную в великом пожаре 1728 года в Копенгагене, а спустя два века это история неграмотного ирландца, который мог повторить роман практически слово в слово так, как ему прочитали с печатной копии.
Судьба устной литературы, в сущности, была переплетена с судьбой письменной литературы, по крайней мере, с начала книгопечатания, или в случае с Исландией со времени, когда стало возможным недорого делать копии с манускриптов. В качестве уверения тем, кто сомневается в жизнеспособности длинных повествований, выживших в устной традиции через века, мы можем указать на записанные тексты, которые как способствовали искусству устного рассказа, так и фиксировали его.
В последние десятилетия среди фольклористов появилась тенденция, с одной стороны, просто отказываться от изучения устной традиции в исторической перспективе, а с другой стороны, принимать установку, что все устное повествование происходит из письменных источников. Вторая тенденция — это необходимая реакция на романтическую картину невежественного народа, но она излишне угнетает устную традицию по сравнению с письменной. Мы можем быть достаточно уверены в том, что сказки братьев Гримм в Германии или Асбьернсена и Мо в Норвегии оказали сильное влияние на традицию устного повествования XIX века, а рукописи саг и баллад помогли сохранить живую память средневековых художественных текстов. Но в то же время существуют однозначные свидетельства повествовательной практики в Европе до обретения грамотности, и я не думаю, что эти свидетельства исчезнут из-за нежелания некоторых ученых учитывать их в своем подходе к изучению фольклора и саг.
Источник: Oral Tradition. 2003. 18/2. Pp. 197–199.
Перевод © Илайдж, 2006.