Прежде всего обратимся к представлениям средневековых скандинавов о «востоке», о «Восточной части мира», называемой ими Austrhálfa.
В литературе утвердилось мнение, что памятники древнескандинавской письменности донесли до нас историко-географические представления двух уровней — теоретического и практического [Мельникова 1978а; Melnikova 1996, 13–18]. Это утверждение требует специального рассмотрения.
В «теоретических» описаниях, таких как зачины географических сочинений, начало «Саги об Инглингах» (цитируемое ниже), Пролог «Младшей Эдды» и др., Земля предстает в виде плоскости, окруженной океаном и разделенной на три части:
Круг земной, где обитает род человеческий, сильно изрезан заливами. Большие моря вдаются в землю из окружающего [ее] океана. Известно, что море (Средиземное. — Т. Д.) тянется от Нёрвасунда (Гибралтарского пролива. — Т. Д.) и вплоть до Йорсалаланда (Палестины. — Т. Д.). От этого моря отходит на северо-восток длинный залив, который называется Свартахав (Черное море. — Т. Д.). Он разделяет трети света. Восточная называется Азией, а западную некоторые называют Европой, а некоторые — Энеей. А к северу от Свартахав простирается Свитьод Великая, или Холодная. […] С севера, с гор, лежащих за пределами всех населенных мест, течет через Свитьод река, правильное название которой Танаис (Дон. — Т. Д.). […] Эта река разделяет трети света. Восточная называется Азией, а западная — Европой [ÍF, XXVI, 9–10].
В «Саге об Инглингах», как можно видеть, Снорри не придерживается до конца традиции, разделяющей мир на три части (heimsþriðjungar), и называет лишь две из них: восточную — Азию и западную — Европу, однако в Прологе к «Младшей Эдде», отличающемся от других ее частей тем, что «в нем очень сильно дает себя знать средневековая латиноязычная ученость» [Стеблин-Каменский 1970, 197], Снорри называет и третью, южную, часть света — Африку [Младшая Эдда, 11]. Таким образом, в «Саге об Инглингах» Европа занимает западную, а в «Младшей Эдде» и географических трактатах[1] северо-западную часть земного круга.
Для христианской географии раннего средневековья деление всей известной в то время суши на три части (возникшее в древнеионийской науке и отразившееся затем в трудах римских географов) являлось не только развитием античного взгляда, но и иллюстрацией библейского учения, гласящего, что после потопа вся земля была разделена между тремя сыновьями Ноя[2]. В древнеисландском трактате «О заселении земли сыновьями Ноя» говорится:
Потом Ной разделил мир на три части между своими сыновьями и дал названия каждой части в мире, которая до того не имела имени. Он назвал одну часть мира Азией, другую — Африкой, а третью — Европой [Мельникова 1986, 135].
Трехчленное деление ойкумены стало традиционным в латиноязычной средневековой космографии Европы. В тех случаях, когда скандинавский автор основывал «ученое» вступление к своему труду на этой традиции, появлялась и трехчленность земного круга[3]. Однако при описании конкретных географических ситуаций и плаваний, при ориентировании в пространстве, на первый план выступало естественное и традиционное для древних скандинавов (как и для всех германцев и — шире — индоевропейцев) членение обитаемого мира на четыре четверти по четырем странам света [Jackson and Podossinov 1997, 85–97; Подосинов 1999]. Именно эти представления нередко называют «практическими», усматривая в них «тот реальный комплекс знаний и представлений о Земле и природе, географическом пространстве, народах, который сложился в сознании основной части населения» [Мельникова 1998, 182; см. также: 176–207].
Четырехчастное — по странам света — деление ойкумены нашло свое отражение в целом ряде топонимов. Источниками зафиксировано существование топонимов Austrhálfa «Восточная часть», Vestr(h)álfa «Западная часть», Suðr(h)álfa «Южная часть» и Norðr(h)álfa «Северная часть» [Metzenthin 1941, 8–9, 76, 117; Cleasby and Gudbrandr Vigfusson 1957, 35, 457, 603, 700]. Со странами света и членением по ним мира связаны также композиты на -vegr / vegir (vegar) «путь, дорога (в ед. и мн. ч.)» (Austrvegr, Vestrvegir, Suðrvegar, Nóregr < *Norðvegr), на -lönd «земли (мн. ч. от land «земля»)» (Austrlönd, Vestrlönd, Suðrlönd и Norðrlönd), и на -ríki «королевство, государство» (Austrríki и Suðrríki)[4]. Отразившаяся в топонимическом материале четырехчастность картины мира средневекового скандинава со всей очевидностью проявляется при анализе содержащихся в исландских сагах рассказов о плаваниях из Норвегии в другие страны [Джаксон 1994б].
Например, повествуя о юношеских подвигах будущего норвежского конунга Эйрика Кровавая Секира (928–933 гг.), Снорри Стурлусон называет земли, где тот успешно сражался, лежащие в каждой из четырех частей земного круга:
И когда Эйрику было двенадцать лет, дал ему конунг Харальд пять боевых кораблей, и отправился он в военный поход, сначала в Аустрвег, а затем на юг в Данмарк и во Фрисланд и Саксланд, и пробыл в этом походе четыре года. После этого отправился он на запад за море и воевал в Скотланде и Бретланде, Ирланде и Валланде, и провел там другие четыре года. После этого отправился он на север в Финнмарк и вплоть до Бьярмаланда, и была у него там большая битва, и он победил [ÍF, XXVI, 134–135].
Как можно заключить из саг, у их авторов есть некое общее представление о пространстве, в котором они ориентируются с помощью своего рода «ментальной карты». Авторы IX–XIII вв. едва ли имели перед собой реальную карту, по которой они определяли бы соотношение стран и земель и которой пользовались бы при составлении своих описаний, но их «ментальная карта» была вполне конкретной, постоянной и общей для авторов значительного числа сочинений исландско-норвежской письменности.
Представление о том, какие страны относятся к каким четвертям, в этих источниках — весьма устойчивое. «Западная область» — это вся Атлантика (Англия, Исландия, Оркнейские и Шетландские острова, Франция, Испания и даже Африка); «Восточная» — прибалтийские и более восточные земли; «Южная» — Дания, Саксония, Фландрия и Рим. «Северная область» — это по преимуществу сама Норвегия, но также Финнмарк, а иногда и Бьярмаланд (Беломорье). Бьярмаланд оказывается как бы на пограничье восточной и северной четвертей — он принадлежит к восточным землям, но добраться до него можно только по северному пути.
Центр этой своеобразной «розы ветров», вероятнее всего, находился на момент ее формирования в районе Южной Скандинавии, либо Северной Ютландии, либо северной оконечности датских островов [Jackson and Podossinov 1997]. Именно этот район был с древнейших времен самым оживленным центром коммуникаций Северной Европы[5], поскольку отсюда во все четыре страны света расходились морские (на запад в Атлантику, на восток в Балтику) и сухопутные (на север в Норвегию, на юг в Данию и Германию) маршруты.
Если взять всю совокупность памятников древнескандинавской письменности, то можно обнаружить, что как восточные воспринимались все земли по берегам Балтийского моря (которое в древнескандинавской письменности называлось Eystrasalt «Более восточное море»), а также земли в глубине Восточной Европы. На востоке тем самым оказывались Швеция (Свитьод — Svíþjóð), острова Борнхольм (Borgundarhólmr), Эланд (Eyland), Готланд (Gotland), Сааремаа (Sýsla, Eysýsla), земли прибалтийских славян (Вендланд — Vinðland; Пулиналанд — Púlinaland), земли куршей (Курланд — Kúrland), эстов (Эйстланд — Eistland), карел (Кирьялаланд — Kirjálaland), финнов (Финнланд — Finnland), Русь (Гарды — Garðar / Гардарики — Garðaríki) с городами Ладога (Альдейгьюборг — Aldeigja, Aldeigjuborg), Новгород (Хольмгард — Hólmgarðr), Киев (Кенугард — Kænugarðr), Полоцк (Палтескья — Pallteskja) и др., равно как и Константинополь (Миклагард — Miklagarðr).
Мои сомнения относительно правомерности называния изложенной здесь совокупности географических идей представлениями «практического» уровня связаны с тем, кáк описывается в источниках движение из одной области в другую и в пределах самих этих областей. Из дальнейшего изложения будет видно, что применение такого рода знаний на практике — в плаваниях и походах — могло оказаться чреватым весьма большими трудностями.
В основе такого рода описаний лежат не реальные показания компаса, а принятые наименования четырех поименованных выше областей.
Так, плавание и из Швеции, и из Восточной Прибалтики, и из Руси в Норвегию обозначается в источниках либо как движение norðr «на север», потому что Норвегия лежит в «Северной области», либо как движение austan «с востока», поскольку к «Восточной области» принадлежат и Швеция, и восточноприбалтийские земли, и Русь, и Т. Д.
Яркий пример описаний путешествий в пределах той или иной области мы находим в «Саге о Хаконе Хаконарсоне», написанной исландцем Стурлой Тордарсоном в 1264–1265 годах, относящейся к разряду королевских саг и, по признанию исследователей, отличающейся вполне документальным характером. Здесь содержится следующий весьма примечательный текст:
Этим летом отправились они в военный поход в Бьярмаланд, Андрес Скьяльдарбанд и Ивар Утвик. У них было четыре корабля. И то было причиной их поездки, что ездили они в Бьярмаланд в торговую поездку за несколько лет до этого, Андрес из Сьомелингар и Свейн Сигурдарсон, Эгмунд из Спангхейма и многие другие. У них было два корабля. И отправились они назад осенью, Андрес и Свейн; а они остались с другим кораблем, Хельги Богранссон и его корабельщики. Эгмунд из Спангхейма тоже остался; и отправился он осенью на восток в Судрдаларики (Суздальское княжество. — Т. Д.) со своими слугами и товаром. А у халогаландцев случилось несогласие с конунгом бьярмов. И зимой напали на них бьярмы и убили всю команду. И когда Эгмунд узнал об этом, отправился он на восток в Хольмгардар (Новгородское княжество. — Т. Д.) и оттуда восточным путем к морю; и не останавливался он, пока не прибыл в Йорсалир (Иерусалим. — Т. Д.) [Flat., III, 387].
Имея даже смутное представление о карте Восточной Европы, можно понять, что указанные в саге направления движения Эймунда никак не соответствуют реальным: из Бьярмаланда (с Белого моря) он едет на восток в Суздальское княжество, оттуда на восток в Новгородское княжество, а оттуда восточным путем к морю и до Иерусалима.
Число таких примеров можно умножить. Так, о ярле Эйрике Хаконарсоне «Красивая кожа» сообщает, что из Альдейгьюборга (Ладоги) он еще дальше продвигался на восток в Гардарики (на Русь), а о Харальде Суровом Правителе, — что он поплыл в Свитьод (Швецию) с востока из Хольмгарда (Новгорода); Снорри Стурлусон говорит, что Магнус Олавссон отправился с востока из Хольмгарда в Альдейгьюборг; «Сага о фарёрцах» рассказывает о Сигмунде Брестисоне, совершившем набег на Свитьод и отправившемся из Свитьод на восток в Хольмгард; согласно «Саге о Ньяле», Гуннар и Кольскегг после битвы у Ревеля пошли на восток к Эйсюсле (острову Сааремаа); «Сага о крещении» сообщает, что Торвальд Кодранссон и Стевнир Торгильссон отправились из Норвегии по всему свету и вплоть до Йорсалахейма (Палестины), а оттуда — до Миклагарда (Константинополя) и далее до Кёнугарда (Киева) по восточному пути по Непру (Днепру), и умер Торлейв недалеко от Паллтескьи (Полоцка).
Итак, можно видеть, что движение в пределах Восточной четверти почти всегда обозначается как движение «на восток» или «с востока», что в значительном большинстве случаев является «неправильным», в нашем сегодняшнем понимании, словоупотреблением, поскольку «правильным» мы считаем то, которое отвечает показаниям компаса. Однако оно «правильно» для средневекового скандинава, и именно поэтому оно зафиксировано источниками.
Неотступно преследующая историка проблема достоверности источника обретает в данной связи новые очертания. Невольно встает вопрос: следует ли из «неправильного» употребления ориентационных терминов в «восточных» фрагментах саг делать вывод о плохом знакомстве скандинавов с восточными землями и о малой достоверности известий саг о событиях, происходящих к востоку от Скандинавии, либо можно эту «неправильность» объяснить специфическим мировидением исландского автора и не отказываться от попыток выявления хотя бы крупиц достоверной информации?
На мой взгляд, то, что представляется сегодняшним читателям ошибками, проистекающими из слабого знакомства скандинавов с восточноевропейскими землями, скорее, следует отнести за счет стереотипности средневекового сознания и специфики скандинавской картины мира — для правильного понимания древнескандинавских источников нам необходимо принять картину мира такой, какой она была в представлении средневековых исландцев.
[1] Тексты см. в кн.: Мельникова 1986.
[2] См.: Simek 1996, 39–48.
[3] Энтони Фолкс затрудняется сказать, какое именно сочинение могло послужить источником для Снорри Стурлусона (Faulkes, 1984, 111).
[4] Подробнее о них см. в Главе 3.
[5] К примеру, для начала первого тысячелетия до н. э. установлено существование экономических центров, являвшихся узловыми пунктами в торговой сети Северной и Центральной Европы, в округе Вольдтофта на о-ве Фюн и в округе Бослунда на о-ве Зеландия (см.: Thrane 1976; Jensen 1981).
Источник: Джаксон Т. Н. Austr í Görðum: древнерусские топонимы в древнескандинавских источниках. — М.: Языки русской культуры, 2001.
Текст книги взят с сайта Ульвдалир