К. Тиандер

3. Швейцарское сказание.

В данной главе нас интересует не действительная колонизация Швейцарии алеманнами в V–IX вв., а сказание ο заселении этой страны выходцами из Скандинавии.

В Швеции такая традиция была известна уже в конце XV в. В хронике Эрика Олави 1486 г. 29 находим причудливую этимологию названия Швеции, а именно Sverigi — Zwerike (два государства). Это, по мнению автора, совпадает и с названием Цюриха — Zurik, главнаго города швейцарцев, которые, по своему собственному признанию, происходят от шведов или готов (civitas principalis Switensium, qui se a Suecis sive Gothis descendisse fatentur, vocatur Zurik). Далее еще сопоставляются как тождественные названия Swycia и Swecia.1

Последний католический архиепископ Швеции, Иоханнес Магнус, умерший в 1544 г., в своей истории, напечатанной после смерти автора его братом, Олаусом Магнусом, разсказывает подробно ο переселении готов и свеев в Швейцарию. Сперва король Gothericus переправился со своим народом по морю в Рюген и Померанию и победил туземцев. Но в виду безплодности почвы в Померании, готы (и свеи) решили поискать себе лучших земель и разбились на три могучих войска: первое отправилось в суровые альпийские хребты, где еще доднесь сохранилось имя свеев (ad illa aspera alpium iuga in quibus nunc eorum posteritas Suetziorum nomen habens perseuerat), вторые переехали в Шотландию, третьи под предводительством Готерика победили ульмеругиев, куров, самогетов и эстов и, оставив в их стране крепости, возвратились опять в Готию, но уже при Вилимере, сыне Готерика. Впрочем, как признается автор, ссылаясь на швейцарския хроники, не все швейцарцы в одно и то же время переселились из Швеции: одни, действительно, пришли из Швеции, другие же из Италии из народа готов, когда умер их король Тейя. Родство шведов и швейцарцев подтверждается не только хрониками, но 30 исключительным радушием, с которым в Швейцарии встречают шведов, в чем имел случай лично убедиться автор. (Fateor tamen in Suetziorum siue Heluetiorum historiis legisse, non omnes qui nunc Suitzeri vocantur, vno & eodem tempore in locis illis sedes occupasse, sed quosdam ex Gothis (mortuo Gothorum Rege Teia) ex Italia illuc serecepisse, quosdamvero ex Suetia, qui non solum ex suis historiis, sed summis beneficiis erga Suecos ad se venientes ostendunt se prima origine Gothos & Sueones extitisse: idque mihi ipsi ante paucos annos per summam ipsorum benevolentiam ostenderunt, quod etiam gratitudine sempiterna commemorabo).2

По поводу бедности крестьян Густав Ваза в указе от 19 апр. 1555 г. советует им не падать духом, а поискать новых земель для обработки в пределах Швеции. В пример им ставится предприимчивость предков: «Так случилось и в старые времена, несколько веков тому назад, когда население страны настолько увеличилось, что земля не могла их питать и прокормить. Тогда, по указанию и с согласия тогдашняго начальства, а также и с согласия простонародья, которое не хотело скопляться друг на друге и таким образом нанести вред государству и себе, значительная толпа народа (как свидетельствуют все старые истории и хроники) должна была выселиться из страны и поискать себе удобные поля и места, где они могли бы поселиться, жить и пропитаться. Так и случилось, что из страны выселилось значительное количество народа (которое называло себя войском готов — the Göthers här). Они прошли через всю Германию и многие страны и государства, совершая много отважных и славных 31 подвигов, пока не прибыли в Швейцарию (Swisserland), где они поселились и живут еще в настоящее время».3

Далее, когда Густав Адольф в 1631 г. вел переговоры с швейцарцами, то его послы ссылались на это предание как на доказательство взаимнаго благоволения.4

Наконец, когда шведский король Густав IV, после своего изгнания в 1809 г., в качестве графа Готторпскаго посетил Швейцарию, жители Оберхасли поднесли ему описание переселения их предков из Швеции.5

Одна из древнейших швейцарских хроник представляет колонизацию Швейцарии так: Ури населена готами и хуннами (göthen vnd hünê), пришедшими из-за моря (über mer kômen); Унтервальден колонизован выходцами из Италии, перешедшими через лангобардския горы (Lampartisch gepirg) и являвшимися по происхождению римлянами (Römer); но Швиц населена выходцами из Швеции (schwedia). Причина выселения — многолюдство и голод. Их было 5000 воинов, не считая женщин и детей. Стремились они в Рим (Unnd stůnd ir sinne über land gen Rom). Ha пути они грабили и брали все, что могли. Слух об их насилиях распространился далеко. Тогда несколько князей хотели наказать их и остановить их шествие. Но шведы победили князей и двинулись дальше до местности, называемой теперь zů vnser frowê zů Einsidle. Там они поселились в долине brunnen. Собственно, они хотели через Готхарт отправиться в Рим, но поднялась такая непогода, что они 32 застряли в этой местности, которая впоследствии им и приглянулась. Они обратились к Римской империи за разрешением остаться здесь жить, что им и было дано. Тогда предводители поделили страну между собой, но спор возник из-за имени. Каждый из обоих предводителей, Schwit и Schweyg, хотели прозвать ее по-своему. По этому поводу произошло единоборство. Первый победил и прозвал страну Schwitz. Так разсказывается в старых, истинных историях. (So findet man in den altten waren hystorien).6

К началу XVI в. относят и сочинение песни Οstfriesenlied, открытой следующим образом. Шведский граф Бенедикт Оксенштерна (Oxenstiern + 1702) слышал в Швейцарии песнь ο происхождении швейцарцев, которая начиналась словами:

Wer wissen will, woher wir kommen sein?
Von Schwedenland sind wir herein.

Шведский секретарь фон-Розенштейн в XVIII веке привез с собой выписку, сделанную писцом в Хасли, по имени Ulrich Zopfy, из старинной хроники, ο происхождении швейцарцев, а также и стихотворение: «Ein schön Lied vom Ursprung und Herkommen der alten Schweizer, in sonderheit des Landes Hasle im Weissland, aus alten Chroniken gezogen, in seiner eigenen Melodey, oder in der Weis: Kommt her zu mir spricht Gottes Sohn». — Ha основании этих материалов Иаков Эк написал свою упсальскую диссертацию: Jacobus Ek, De colonia Svecorum in Helvetiam egressa, Upsaliae, 1797. Желая узнать еще больше по этому вопросу, граф Аксель Эмиль Вирсéн обратился к щведскому послу в Париже, который в свою очередь сделал запрос графу 33 фон-Мюлинен (Mülinen), президенту историческаго общества в Париже. Последний переслал ему выписку из пергаментной рукописи 1534 г., хранящейся в Oberhasle, и стихотворение Ostfriesenlied, которое списано бернским профессором Вюсс (Wyss), a сочинено пастором Рингвальдтом около 1550 г. Это, очевидно, Bartholomäus Ringwaldt (1530–98), бывший пастором в Лангфельде в Неумарке и писавший стихи и комедии. — На основании этих новых материалов (письма Мюлинена из Берна 18 авг. 1826 г., извлечения из рукописи 1534 г. и песни Ostfriesenlied) возникла диссертация: De colonia Suecorum in Helvetiam deducta. Prseside mag. Εricο Gust. Geijer. Ρ. Ρ. Axelius Εmil Wirsén 1828 г.7

Вюсс получил это стихотворение в 1825 г. в растрепанном виде под заглавием: «Ein schön lied von dem Ursprung und Herkommen der alten Schweyzer, insonderheit des Landes Hassle in Weissland, in 8. 8 Seiten. Gedr. zu Basel bei Joh. Jak. Decker in der Steinen-Vorstadt». Другое стихотворение на этот же сюжет, указанное Hall. Bibl. IV 341, осталось не разысканным: «Zu Gunst und Ehr der Landschaften Interlacken, Hassle im Weyssland und Untersewen, ein Lied in 8. 8 Seiten».8 Иоханн Мюллер называет эту песнь Westfriesenlied, но Вюсс удостоверяет, что она всегда и везде называлась Ostfriesenlied.9

Оставляя в стороне разсуждения автора ο мудрости Божьей, передадим вкратце содержание: В древния времена в Швеции и у восточных фризов (in dem Land Ostfriesen) случился такой неурожай, что люди умирали с голоду. Король созвал совет, который 34 постановил выселить каждаго десятаго человека. Сперва срок выселения назначался через каждый месяц, но потом уже через каждую неделю. Жребием определяли, кому выселиться, а кто не соглашался, тому голову долой:

Wer das Gebot nicht halten wollt,
Dess Haupt man von ihm nehmen sollt,
Er dorft nicht Bessers hoffen.

Так выселилось 6000 человек — восточных фризов и шведов, поклявшись в вечной дружбе и выбравши трех предводителей. По дороге они захватывали, что могли:

In Städten und auch Landen
Warend sie handfest aus der Mass;
Was ihnen begegnet auf der Strass,
Das nahmen sie zu Handen;
Wurden reich an fahrend Gut,
Das ihnen brachte Preud und Muth,
Und wollten nicht verzagen…

Ho в стране франков — Frankenrych — хотели их остановить «граф Петер и другие», но переселенцы победили и взяли много добра:

Der Herr, der alle Herzen kennt,
Hat gnädig sich zu ihnen gwendt,
Dass sie hand überwunden
Die Frankrycher sammt ihrem Züg,
Ein grosses Volk, ich gar nicht lüg;
Gross Gut hand sie gewunnen.

Добычу они делили поровну между начальниками и воинами (den Hauptleuten und Knechten). Они поехали вверх по Рейну и в герцогстве Австрии (im Herzogthum zu Oesterych) нашли себе страну, похожую на их собственную и чрезвычайно плодородную:

Die Gegend hiess das Brochenbirg,10
Daran da wuchs gut Fleisch und Milch 35
Und auch viel schönes Koren…
Sie dankten Gott dem Vater drum;
Kein Winkel war so schlecht und krumm,
Er gab viel guter Früchten.

Эту страну занял Schweitzerus, родом из Швеции. Другая часть переселенцев направилась к Черной горе, которая теперь называется Brünig. Третья же часть поселилась в долине реки Аар. По шведскому городу Hasli их прозвали Hasler:

Ein fürstlich Stadt ist Hasli genannt,
Ist g’legen wit in Schwedenland,
Die that man wit erkennen;
Daher sind sie am ersten chôn,
Das thut in ihrer Chronik stohn,
Drum thut mans Hasler nennen.

Слава ο храбрости швейцарцев распространилась далеко за пределами их родины. И вот римские императоры — два брата — просят их защитить Рим от диких язычников. Тогда отправляются Швейцерус и Ладислаус, начальник жителей Hasli, рожденный в городе Hasius, в 387 г. с двумя отрядами в Рим, где были встречены с большими почестями. Победивши и прогнавши язычников, Швейцерус получил от императора красный стяг с крестом, а Ладислаус — орла и бернскаго медведя на желтом поле.11 36

Кроме приведенных нами источников, можно найти еще целый ряд других указаний касательно древности и подлинности нашего сказания. Так секретарь Vruchzopfly, вероятно, вышеназванный Ulrich Zopfy, списал в XVIII в. свои извлечения из старинной хроники, которая потом оказалась в архиве Мейрингена и относилась к 1534 г. Штеллер в своей хронике от 1548 г. называет ее старой (vetustam). Эту рукопись видел Хольмберг около 1850 г. и нашел ее необычайно красивой (ovanligt skön) и хорошо сохранившейся, исключая того, что изящныя, раскрашенныя прописныя буквы были вырезаны (okynnet utskurit de sirliga målade begynnelse-bokstäfverna). По свидетельству Хольмберга, эта рукопись немецкий перевод латинскаго оригинала, составленнаго нотариусом Hans Ηοltzmann'ом в 1534 г. Извлечение, данное Хольмбергом, вполне совпадает с известной уже нам версией.12

Под 1505 г. разсказывается ο посещении жителями Frutigеn деревни Хасли, причем им читали хронику ο переселении шведов в Хасли после неурожая и по жребию. Взаимныя посещения жителей этих деревень воспеты в особой песне.13 Может быть, читали отрывок из рифмованной хроники Шрадина (Schradin, Reimchronik), напечатанной уже в 1500 г., разыскать которую мне не удалось.

Фассбинд ссылается на хронику (aus unserm alten Landbuche) 1521 г., где наше сказание приведено в качестве древняго предания (unser froramen Altfordern 37 Harkommen), и на хронику 1414 г., которую составил Landammann Jοhаnn Püntiner von Uri.14

Вряд ли заслуживают внимания указания Эка на фризскую хронику (Cronek, als die in Friesen gesezt und gemacht ist) и на хронику какого-то Плиния. Почему-то Эк думает, что под именем Плиния скрывается von Plessingen. Первая из этих ссылок относится, очевидно, к Ostfriesenlied, другая же слишком фантастична.15

По отзыву Τschudi, люцернский писарь Johannes Fründ в 1440 г. составил изследование ο происхождении швейцарцев (vom Herkommen der Schwyzer), но это сочинение затерялось. Самая ранняя запись нашего сказания приписывается Петрарке, хотя эта ссылка вызывала уже сомнения у Иоханна Мюллера и Хольмберга. Эта ссылка взята Nauclerus’ом из какого-то писателя Eulogius.16

Итак, наше сказание, по всей вероятности, существовало в Швейцарии уже в XV веке, где оно было особенно известно в Мейрингене и Хасли. Из Швейцарии оно было занесено на север путешествующими шведами, как, например, Иоханнесом Магнусом в XVI веке, графом Бенедиктом Оксеншерна в XVII в. и Хольмбергом в XIX в. Штумпф в своей хронике от 1546 г. разсказывает, что швейцарские купцы, встречая во время путешествий и на ярмарках шведов, передавали им это сказание и спрашивали их, не знают ли в Швеции об этом племенном родстве.17 Что сказание ни коим образом не возникло в Швеции, доказывается тем, что в шведских источниках XV–XVI вв. оно упоминается лишь в общих чертах. 38

Перейдя к анализу сказания, отметим сперва наличность в песне Ostfriesenlied двух эпизодов — одно ο выселении фризов и шведов, другое ο помощи, оказанной швейцарцами римским императорам. Второго эпизода в хронике Эттерлина хотя и нет, но оно кажется нам дальнейшим развитием той роли, которую вообще играл Рим в разбираемом сказании. Вполне самостоятельным развитием следyет считать разсказ хроники об единоборстве Schwit'a (Suit) и Schweig'a (Schejo) из-за того, как прозвать страну. Фассбинд уверяет, будто бы это единоборство было изображено на стене ратуши в Швице, и в других местах, и приводит иллюстрацию, представляющую двух рыцарей, наступающих друг на друга.18 Поводом к этому эпизоду послулшла, вероятно, двойная форма Schwyz и Schweiz. Действительно, Schwyz, Schwiz > Suites является родительным падежом от имени Suito,19 но общенемецкое Schweiz, конечно, образовалось из местнаго Schwiz, Schwyz путем перехода простой гласной в дифтонг. Если бы в XV веке знали ο таком звуковом переходе, то и не придумали бы эпизода ο единоборстве — по аналогии с утверждением песни, что деревня Хасли была прозвана «по знаменитому шведскому городу» Хасли.

Так как «шведский город» Хасли и является исходным пунктом эмиграции, то весьма важно приурочить это указание. Конечно, это название производное от hassel (орешина) и встречается во многих местах Швеции: Hassle или Hassled в лене Скараборга, Hasslö в лене Мальмё, Hasle на Бронхольме, Hässleby в лене Иёнчёпинга, Hässleholm в хераде Västra Göinge в Сконе, дворы Hassle, Hässle и Hässelby на 39 Готланде и др. Но местныя названия, образованныя от hasel, распространены и в Германии и Швейцарии, и поэтому Вюсс понимает Хасли как regio avellanorum, alte Bewaldimg von Haselstauden.20

Маршрут переселенцев идет вверх по Рейну через страну фризов и франков. Такое нашествие норманов вверх по Рейну произошло в 881 г. под начальством Готфрида и Сигфрида. Занявши город Haslon (теперь Elsloo в двух милях от Маастрихта), они остались здесь около года. Потом они поднялись вверх по Рейну до Майнца и Вормса, а по Мозелю до Метца.21

В стране франков переселенцы-скандинавы встречают двух противников, — Peter vom Moos (Petrus de Paludibus) и Priamus или Priannis. Те же источники упоминают и шведскаго короля Gisbertus (Gyssbertus) или Risbertus (Riesbert) и фризскаго графа Христофа (Christophel), при которых случился голод и выселение.22

Обратим особое внимание на события 885 и 891 гг. в долине Рейна и его притоков. В 885 г. норманы совершают побег на восточный Фризланд, но туземцы отбрасывают их под предводительством бременскаго архиепископа Римберта. Далее, норманы появляются у Лувэна, опустошая Брабант. Часть их побеждается графом Генрихом и майнцким архиепископом Луитбертом, но другая часть укрепилась и куда-то скрылась. — В 891 г. большой отряд норманов напал на Фландрию, опять занял Лувэн и опустошил всю страну до Мааса (Meuse). Тогда против них около Маастрихта выступает граф 40 Арнульф и майнцский архиепископ Сундерольд, чтобы помешать норманам переправиться через Маас. Но норманы все-таки перешли через реку около Лиежа и наводнили всю страну до Аахена. Состоялось одно из наиболее кровопролитных сражений между франками и норманами на берегах Geule, притока Мааса, причем граф Арнульф и майнцский архиепископ были убиты. Эта победа норманов над франками произвела громадное впечатление, и Регинон в своей хронике дал ο ней подробный разсказ. — Получив весть об этом успехе норманов, которые теперь уже опустошали Лотарингию, император Арнульф прекратил свои враждования со славянами, собрал войско из франков и двинулся по долине Мааса к Маастрихту. Недалеко от Лувэна, на берегу Dyle, состоялось сражение, кончившееся уничтожением норманскаго войска. Были убиты и норманские вожди — Сигфрид и Готфрид. Очень немногие норманы, говорит хроникер, остались в живых, чтобы принести на родину весть ο своем поражении.23 События 885 г. и 891 г. представляют собой полную параллель: нападение норманов на Фризланд, набег (совместно с покоренными фризами) на Лувэн и долину Мааса, сражение около Маастрихта с франками, которые находятся под предводительством майнцскаго архиепископа (сперва Луитберта, потом Сундерольда) и графа (сперва Генриха, потом Арнульфа). В памяти норманов осталось, конечно, то, что наиболее льстило их самолюбию — блестящая победа 891 г. Большую роль в этих враждованиях норманов и франков играл монастырь Прюм (Prumia), лежащий по прямой дороге от Маастрихта в Триер. В 883 г. норманы собираются занять Прюм, но граф 41 Генрих разбивает их, получив и сам рану. В 892 г. норманам удается достичь монастыря и перебить монахов, не успевших бежать. Император Арнульф, непосредственно перед своей победой над норманами, утвердил прюмским монахам их привилегии (иммунитет и право выбора аббата24). Отсюда могло получиться представление, что император Арнульф и прюмский аббат Фараберт находились в союзе друг с другом. Так как и тот, и другой сталкивались с норманами, то норманская традиция соединила их вместе в качестве союзников против норманов. Три раза на протяжении менее 10 лет, норманы боролись одновременно с духовным вождем и светским:

885 г. — архиеп. Луитберт — граф Генрих.

891 г. — архиеп. Сундерольд — граф Арнульф.

891–2 г. — аббат Фараберт — имп. Арнульф.

Все эти сражения происходили в одной и той же местности около Маастрихта (Эльслο — Ηаslon), поэтому вполне вероятно, что в норманской традиции выработалось типичное представление ο всех этих столкновениях. Возобладала, конечно, память ο победе. Одним из противников стал прюмский аббат, действительно побежденный в 892 г., — abba Prumiensis или Prumius, из чего в конце концов, благодаря мудрствованию швейцарских хроникеров, получилось Priamus, a при описке Priannis. В имени другого противника совершенно ясна вторая часть: vom Μoos. Ha местном жаргоне Маас зовется Mouse, франц. Meuse, лат. Mosa. Предполагая, что граф Арнульф и император Арнульф в памяти слились в одно лицо, мы ожидаем Arnulf vom Moos, но швейцарская традиция заменила мало 42 распространенное Arnulf более обыденным Ρеter, при чем Μοοs было понято как palus, болото.25

В 891 г. пали норманские вожди Сигфрид и Годфрид. В 880 г., когда норманы, под предводительством Годфрида и Сигфрида, засели в Эльсло, Карл Толстый заключил с ними мир, по совету архиепископа Лиутварда и графа Викберта. Главную роль в этих переговорах играл Годфрид, хотя один источник (Continuator Ratisbonensis) называет Сигфрида. Во всяком случае, среди норманов тогда находился и какой-то Сигфрид. Заключая мир с императором в Эльсло-Haslon, Годфрид принял христианство и женился на дочери Лотара II, Гизеле (Gisla).26

На основании этих фактов я истолковываю имена шведскаго и фризскаго королей, при которых произошла эмиграция. Исходной точкой традиции являются два короля, Годфрид и Сигфрид, как было на самом деле, и так как совместно действуют два народа, то один король, конечно, норман, другой — фриз. Один король принял христианство и стал Christianus, Christophus, Christophel. Это — король фризов, более рьяных тогда к новой вере, нежели норманы. Этого христианина поддерживали, как помнили, Викберт и Гизела (Gisla). Из слияния этих двух имен и получилось Гизельберт или Гизберт, осмысленное в Riesbert через Riese (великан). Это слияние облегчалось и тем, что в конце IX века, в распрях с Цвентибольдом, внебрачным сыном императора Арнульфа, действительно выступает и лотарингский герцог Гизельберт. Как Гизберт (т. е. 43 Викберт и Гизела), так и христианин Годфрид сошлись в Эльсло-Haslon, откуда и начинается вся экспедиция норманов. То обстоятельство, что исторические факты, отразившиеся в разбираемом сказании, разбросаны между 880–892 гг., не должно нас смущать: сходное в этой веренице событий сливалось в памяти и запоминалось, различное отбрасывалось и забывалось. На длительность эмиграции указывает и сказание: выселяются каждый месяц, а потом и каждую неделю.

Имена предводителей эмигрантов, идущих тремя отрядами (6000 чел.), придуманы ad hoc. Песнь называет только одного — Schweizerus (т. е. швейцарца), Штапфер — Suiter, Svey, Agio или Hatis; Вюсс — Schweizer, Restius и Wadislaus; Фассбинд — Rumo, Resti, Suit и Schejo; Эк — Schweizerus, Ehrmuss и Ladislaus; Мюллер — Restius, Remo (Rumo) и Ladislaus; Вирсен — Schwitzerus, Remus и Wadislaus.27 Только Фассбинд называет четырех, а Эттерлин двух, но так как Suit и Schejo, Schwit и Schweig в сущности один и тот же эпоним, то и у Фассбинда поименованы все три вождя, а у Эттерлина также, как и в Песне, по имени называется только один — Schweizerus или Schwit. Штапфер что-то напутал: Agio взято из лонгобардскаго сказания, а Hatis не описка ли вместо Hasius или Haslius? Хольмберг, изучивший рукопись в Мейрингене, признается, что одно и то же имя часто пишется на три разные лада.28 Имя Restius связано с замком Resti, лежащим к востоку от Мейрингена. В середине прошлаго века еще виднелась башня вышиною в 30 локтей, занимающая 44 площадь в 12 кв. локтей. В 1334 г. будто бы Werner von Resti содействовал переходу Хасли под покровительство Берна.29

Ладислаус, вкравшийся в компанию щвейцарских эпонимов, указывает на позднейшее наслоение в нашем сказании. Это, вероятно, венгерский король Ladislaus Postumus († 1456), одержавший блестящие победы над турками и между прочим выручивший осажденный Белград. Целью его походов было помешать туркам взять Константинополь. В его войске служило много швейцарцев. Благодаря этим наемникам и сложилось представление, что Швейцерус и Ладислаус спасли Рим, вернее, второй Рим. Если противниками Швейцеруса и Ладислауса в «Ostrfiesenlied» называются «дикие язычники», то это, конечно, турки, но если поход направлен против повстанцев под начальством Eugenius (Eugonius),30 то это папа Eugenius IV (1431–47), вызвавший большую оппозицию своей деятельностью и находившийся даже 10 лет (1433–43) в изгнании. Этот папа был в постоянной вражде с императором, а кроме того он на Флорентийском соборе провел унию с греческой церковью. Все это сближает его с врагами Ладислауса, в рядах котораго боролись швейцарцы. Но эти поздния события скрыли от нас что то древнее, свойственное скандинавскому переселенческому сказанию. Ведь эмигранты только случайно остановились в Швейцарии. По Эттерлину, они стремились в Рим: Unnd stůnd ir sinne über landgen Rοm. Далее, они обратились к римской империи за разрешением поселиться в Швейцарии. По Эку,31 такое разрешение выдает граф Габсбургский, что 45 относится, конечно, к наслоению. Очень важно указание на императоров-братьев, под которыми подразумеваются Гонорий и Аркадий. Начиная с 401 г., Стилихо, опираясь на свои германские отряды, удерживал наступление Алариха и только в 410 г. последний ограбил и разрушил Рим. Советниками и защитниками Гонория бьши вандалы, Аркадия же — готы. То обстоятельство, что Аркадий был правителем восточно-римской империи, только облегчало сплетение древняго эпизода сказания ο защите Рима в V веке с более поздним ο выручке второго Рима в XV в. Очень может быть, что между этими двумя фактами лежали еще другие, помешавшие забвению этого эпизода. Роххольц указывает на 829 г., когда сарацыны грозили Риму, а Хольмберг на борьбу Генриха IV и Генриха V с папами.32 — С эпизодом ο защите Рима связано также имя одного из вождей переселенцев — Remus (у Эка осмысленное Ehrmuss) или Rumo (cp. Rumaborg).

Закончив анализ швейцарскаго предания, отметим результаты в смысле возстановления древняго переселенческаго сказания. Причины выселения — голод. Следует жеребьевка, кому выселяться. Эмиграция происходит из-за моря и не сразу, а постепенно; указаны два стажа выселения (каждый месяц и каждую неделю). Едут тремя отрядами и при трех предводителях. Мотив приглашения подтвержден эпизодом ο призвании швейцарцев защитить Рим. Страна, в которую они приезжают, оказывается чрезвычайно плодородной:

Daran da wuchs gut Fleisch und Milch
Und auch viel schönes Koren…
Kein Winkel war so schlecht und krumm,
Er gab viel guter Früchten. 46

Пришельцы с разрешения владельцев поделили эту страну между собой так, что каждый вождь со своим отрядом получил свою область.

Это сказание было занесено в Швейцарию в конце IX в., когда между 880–92 г.г. норманы поднимались вверх по Рейну, Маасу и Мозелю, неоднократно опустошая Лотарингию, отстоящую от Швейцарии не более 25 миль. Это доказывается первым наслоением, выделимом из сказания: название города Хасли; борьба с франконскими графами; совместное действие скандинавов и фризов; имена королей Гизберт и Христоф. Позднейшее наслоение произошло незадолго до записи сказания и отмечено характерными в данном случае именами Ладислаус и Евгений.

Память ο скандинавской иммиградии в Швейцарии сохранилась не только в разобранном сказании и в песне Ostfriesenlied. В Хасли три рода, Beringer, Weissenfluh и Stocker, вели свое происхождение от скандинавских переселенцев, и Берингеры имели даже в своей печати трезубец — символ мореплавателей.33 Поселок Guttanen назывался в XVI веке еще Guthenthaun, что связывалось с готами. Согласно преданию, в эпоху 30-летней войны 30 семейств этого поселка хотели переселиться в Швецию (т. е. возвратиться на первоначальную свою родину), но переезжая через Балтийское море попали в руки резбойников. Наконец, на горе Brtinig имеется каменная кладка, остаток какого-то древняго сооружения, именуемая Schwedenhus или Неidenhus. Особый интерес, при предположении действительной связи норманов с коренным населением Швейцарии, приобретает сходство сказания ο Вильхельме Телле с разсказом ο скандинавском герое Пальнатоке. Не лишена значения даже такая мелочь 47 как Viflisburg (близ Муртена в Waadtland’е) и упоминаемый в Лодброк-саге Vifill. В пересмотре нуждается вопрос ο нахождении скандинавских слов в швейцарских диалектах, например, hagskid (забор), vergjurtes vieh (завороженный скот), thal (сосна), greiddi (порядок), balk (доска с надписью), gävig, gäbig (подходящий) и пр. Было указано и на сходство в обычаях и в костюме, например, в женском головном уборе.34

Скандинавское переселенческое сказание, приуроченное к Швейцарии, нашло художественную свою обработку в драме Шиллера «Wilhelm Tell» (II 2), почерпнувшаго его из истории Иоханна Мюллера.

Примечания