К. Тиандер

7. Готское сказание

Единственным источником готского переселенческого сказания является сочинение Иорнанда «De origine [90] actuque Getarum», написанное около 550 г.1 Главные части этого труда (т. е. история Амалов и царствования Эрманариха) восходят к утраченной истории готов Кассиодора. Древнейшие судьбы своего народа Иорнанд черпал из сочинения Аблавия, также до нас не дошедшего. Рассказы последнего опирались, очевидно, на эпическое народное предание, не заглохшее еще во времена Иорнанда, так что ему представлялась возможность проверять Аблавия по старинным песням. На это намекает фраза IV гл. Иорнанда: «quemadmodum et in priscis eorum carminibus pene bistorico ritu in commune recolitur, quod et Ablavius descriptor Gothorum gentis verissima attestatur historia». В V гл. мы узнаем, что деяния предков воспевались под аккомпанимент цитры (ante quos etiam cantu majorum facta modulationibus citharisque canebant). Вообще, эпическое песнопение у готов в V и VI веках засвидетельствовано и другими авторами2.

Несмотря на это уважение к старинным песням, Иорнанд так переплел их своими научнообразными экскурсиями, что почти невозможно восстановить исконно-готское предание. Географическими очерками, составленными из сведений, почерпнутых у Тацита, Страбона, Помпония Мелы, Диона Кассия, Птолемея, Диона Хризостома, Симмаха, Аммиана Марцеллина, Орозия и др., являются первые три главы (I De totius orbis terrarum diuisione. II De Britannia insula. III De Seanziae situ & nationibus). Пятая глава опять географического содержания (Scythia situs & descriptio & [91] variae Gothorum in ea sedes), а также, в главной своей части, и шестая (Gothi Vesosim Aegyptiorum regem profligant & Asiam in reditu ex Aegypto subiugant. Item de Parthorum origine). Следующие три главы посвящены амазонам (VII Amazones absentibus in proelio mantis, hostibus varus incursibus resistunt & diuersas Asise gentes bello superant. VIII De Amazonum cum vicinis gentibus concubitu earumque partubus. IX De vires Amazonum & eorum rege Telepho, deque eius ortu & rebus gestis). Далее, две главы содержат ученые фантазии Иорнанда, с одной стороны, о войнах готов-гетов с персидскими и македонскими царями (Дарием, Ксерксом, Филиппом и др.), с другой, о научных интересах готов (X De varus Gothorum adversus reges Persarum & Macedonum bellis & victoriis. XI De Dicenci Boroistas ad Gothos aduentu qui eos omnem philosophiam docuit, deque eius summa apud Gothos authoritate. item de Comosico Dicenei successore). Следует географический экскурс о Дакии и Дунае. (XIII De Corillo Gothorum rege. Item Descriptio Daciae antiquse. Item Descriptio Danubii). Потом описывается первое столкновение готов с римлянами на берегах Дуная. (XIII De Dorpanei Gothorum rege & variis eorum contra Romanos sub Domitiano Imp. prceliis & victoriis). Далее, идет родословная готских королей. (XIV Genealogia Procerum Gothorum, quos illi Anses id est semideos vocabant, deque eorum origine & fine). Наконец, рассказ о храбрости одного гота, заимствованный из истории Симмаха. (XV De Maximini Imp. е gente Gothiса orti mira fortitudine & quo pacto ad Imperium peruenerit, fragmentum sumtum ex Symmachi historiarum lib. V). Таким образом, до XV гл. включительно, только в одной главе, а именно IV, могли отразиться песенные или другие предания готов, все остальное или построено на обширной начитанности Иорнанда, или составилось из его ни на чем [92] не основанных, фантастических рассуждений. Темы же, изложенный в IV гл., вновь затрагиваются в XVI и XVII главах, как, например, покорение вандалов и выселение с острова Scanzia. Итак, предайте о переселении готов может быть восстановимо на основании IV гл. и XVI–XVII глав Иорнанда.

В IV главе содержится: 1) рассказ о переселении готов из Scanzia в Gothiscanzia , 2) рассказ о переселении из Gothiscanzia в Оium. Как и почему было решено выселиться, упоминается только во втором эпизоде. Численность народа сильно возросла (magna populi numerositate crescente), нужно было искать более удобных местностей для поселения (qui aptissimas sedes locaque dum qusereret congrua). В Oium'е готов прежде всего радует то, что они, очевидно, и искали, — плодородие страны (vbi delectato magna vbertate regionum exercitu). Часть готов действительно достигла желанных полей (pars Gothorum quae apud Filimer dicitur in terras Oium emenso amne transposita optatum potita solum). Собственно, не загадочная страна Oium была плодородна, а те земли, которых готы достигли, перебравшись, с большими потерями, по болотам и топям Oium’a и переправившись через огромную реку. Oium (ср. древне-нем. ouwa < *aujö) характеризуется весьма определенно как болотистая местность (is locus, vt fertur, tremulis paludibus voragine circumiecta concluditur). Поэтому, вернее приурочить данный вариант переселенческаго сказания не к Oium, а к землям у Черного моря, по ту сторону большой реки (Днепра?). Так мы нашли причину выселения — многолюдство и несоответствие с ним плодоносных полей.

Выселение было решено на народном собрании (consilio sedit vt exinde cum familiis Gothorum promouerat exercitus), но о какой-нибудь жеребьевке нет речи, а выселяются как будто все, что само по себе [93] маловероятно. В XVII гл. рассказывается, что на острове, омываемом Вислой, остались жить гепиды (Gepidae… commanebant in insula Visclae amnis vaclis circumacta), потому что они считались умственно и физически отсталыми (sunt enim tardioris ingenii, grauiores corporum velocitate). Когда уехали готы, гепиды им завидовали (tacti inuidia). Далее, Иорнанд признает, что гепиды готского происхождения (Gepidae namque sine dubio ex Gothorum prosapia ducunt originem). Гепидами, очевидно, назывались те готы, которые остались дома, когда другие выселялись. Это знал и Иорнанд, производивший название гепидов от gepanta (nam lingua eorum pigra Gepanta dicitur). Повод к образованию этого названия такой: едут из Scanzia на трех кораблях, и один отстает (tribus tantum nauibus vectos ad citerioris Oceani ripam, quarum trium vna nauis, vt assolet, tardius vecta nomen genti fertur dedisse). Когда готы выселились вторично из Gothiscanzia (т. е. с дельты Вислы), то гепиды опять отстали. Нельзя ли из этих двух фактов вывести заключение, что каждый раз при выселении народ делился на три части и одна треть выселялась? Правда, гепиды, остающиеся на местах, представляют собой одну треть, но это изменение явилось естественным последствием того объяснения, которое дал Иорнанд (об отстающем корабле). Но как определялся состав остающихся: по жребию или, как это вытекает из упоминания Иорнанда о слабости гепидов, по физическим приметам? В действительности, вероятно, применялись и жеребьевка, и подбор сильных и здоровых, но в сказании обыкновенно упоминается лишь первая.

Дельта Вислы была прозвана первыми переселенцами Gothiscanzia, т. е. Готской Скандией, но когда произошло дальнейшее передвижение, то по оставшимся та же местность получила название Gepidos (т. е. [94] устье гепидов). Находясь у Вислы, готы совершали набеги на остров Рюген (ad sedes Ulmerugorum) и на их соседей вандалов (eorumque vicinos Uuandalos). Тут Иорнанд смешал с вандалами славянских вендов, живших у устьев Одера, о чем свидетельствуют названия Штеттин (древнее Borstenborg, ср. щетина и Svinemunde) и Штральзунд (ср. стрела и Стрельна). Чтобы готы покоряли страны ругов и вандалов после занятия дельты Вислы, как это представляет Иорнанд, менее вероятно, скорее уж можно думать, что они на пути из Сконе заезжали сперва на Рюген, потом к устью Одера, следуя по пути, которого держится в XX веке путешественнику едущий из Стокгольма в Берлин через Треллеборг–Сасниц. Но более вероятно, что Иорнанд обобщил случайные, не раз повторяющееся разбойнические набеги.

Маршрут из Готской Скандии к черноморским областям более загадочен по своим приурочениям. Oium по описанию должны быть пинские болота; побежденный готами народ спалов (gentem Spalorum) оставил след в слове исполин (с характерным для кельтов развитием гласной перед sp, ср. esperer, Hispania).

Мотив призвания разбился на ряд отдельных упоминаний, где готы защищают римскую империю от врагов. Если начало нашего сказания, благодаря ученым вставкам Иорнанда (гл. V–XV), было оттянуто в одну сторону, то конец (мотив призвания) пришлось передвинуть в противоположную сторону из-за приурочения к тому времени, когда готы уже появились на берегах Дуная. Уже к 1000-летию существования Рима (т. е. около 250 г.) готы были союзниками римского государства и получали ежегодные подарки (Reipublicse tamen Romanae foederati erant & annua munera percipiebant, XVI гл.). Когда им перестают [95] платить, они опустошают Мезию и Фракию. Как только начиналась какая-нибудь война, их опять призывали. Так император Максимиан пригласил их на помощь против парѳян, и готы храбро сражались рядом с римскими войсками (Post hæc a Maximiano Imperatore ducuntur in auxilia Romanorum contra Parthos rogati, vbi datis auxiliariis, fideliter decertati sunt, XXI гл.). Далее, Константин пользовался услугами готов против своего родственника Лициния, а когда он переименовал город, это славнейшее подобие Рима, по своему имени, то заключил договор с готами, чтобы они постоянно служили с войском в 40,000 человек. (Apparet namque frequenter, quomodo inuitabantur, sicut sub Constantino rogati sunt contra cognatum eius Licinium anna tulere… Nam dum famosissimam Romse semulam in suo nomine conderet ciuitatem, Gothorum interfuit operatio, qui fcedere inito cum Imperatore, XL suorum millia illi in solatia contra gentes varias obtulere, XXI гл.).

Иорнанд, записывая эти факты, конечно, имел уже перед собой сказание, которое в своей последней части, касающейся призвания, могло развиваться именно на основании приглашения германцев на римскую военную службу. Тут и сложилась традиционная (быть может, песенная) формула: земля велика и обильна, а туземцы слабы и бездейственны. Так и у Иорнанда отмечается, что римское войско уже не могло справиться с врагами без помощи готов (Nam sine ipsis [scil. Gothis] dudum contra quasuis gentes Romanus exercitus difficile decertatus est, XXI гл.). Эту формулу потом применили и к другим народам (кельтам в Британии, христианам в Сицилии, славянам в России), вовсе, должно быть, и не приглашавшим норманов из-за моря, но подпавшим под их власть вследствие собственной разъединенности и отсталости в военном деле. Но там, где призвание исходило [96] от римской империи, как это изображается в швейцарском, готском и лангобардском сказаниях, там перед нами отголосок исторических фактов.

Проф. Ф. А. Браун (Op. cit. 324) пытался выяснить, что «исходный пункт предания лангобардов и других материковых германцев о скандинавской родине… выселении по жребию вследствие голода и т. д. следует искать у готов и, конечно, у готов материка, а не Готланда…». Против этого вывода возражал уже А. Н. Веселовский, указывая на следующие слабые стороны аргументами проф. Ф. А. Брауна: 1) «говоря о происхождение именно лангобардов, он так мало уделил места источнику С [Codex Gothanus, вар. III], позволив себя заполонить готской песне»; 2) «Скандинавия, как точка отправления, знакома была сакскому — и лангобардскому преданию, в последнем случае независимо от готской легенды»; 3) «борьба с вандалами, может быть, ошибочно занесенная»; 4) «перечень народов, … производящий впечатление формулы»; 5) «готское предание, насколько оно сохранилось у Иордана, не знает, в эпизоде выселения, подробностей лангобардов. Сократил ли он их или у готов вообще не было лангобардской формулы?»3.

К этим возражениям я позволю себе прибавить еще несколько соображений: 1) материал, которым располагал проф. Ф. А. Браун, несколько ограниченный: вне поля зрения остались нормандские, шведские, финляндские и варяжские варианты; 2) не рассмотрено сказание во всем объеме — от голода до призвания и дележа новой земли; 3) не была сделана попытка раскрыть бытовую основу переселенческого сказания (напр., мотива мудрой женщины); 4) упущена из виду возможность второстепенного образования источника Origo (x₁). [97]

Проф. Ф. А. Браун сам, конечно, чувствовал шаткость своего построения и поэтому обещал еще вернуться к этой теме: «как ни интересен этот вопрос сам по себе, мы должны отложить его разбор до другого раза, так как, повторяем, он для частного вопроса, интересующего нас в данный момент, безразличен». (Op. cit. 326). Прошло 15 лет, — да не посетует наш уважаемый учитель, что мы решились осветить по-своему научный вопрос, ждущий своего решения.

Примечания