Г. С. Лебедев

Викинги — с тысячелетней дистанции

Эпоха викингов, отделенная от нас тысячелетием, — это героический финал первобытной истории Европы. Великие переселения народов в IV–VII вв., потрясшие до основания античный мир и преобразовавшие его в мир раннего средневековья, были уже завершены; сложились новые империи, формировались новые народы. Европа приобретала исторические очертания, чем-то напоминающие современные. И в это время, на исходе первого тысячелетия нашей эры, на берега молодых государств с Севера обрушилась нежданная волна последних варварских нашествий: то были «кочевники моря», «люди Севера» — норманны.

Викинги, отважные морские разбойники, вошли в сознание современников как беспощадные и дерзкие грабители. «От жестоких норманнов избави нас, господи!» — молились богу обитатели западных стран. Короли Франции и Англии вели многолетние войны, платили тяжкие дани и выкупы, заключали союзы и коалиции, чтобы избавить от норманнов свои владения. Ирландские, франкские, германские миссионеры отправлялись в опасные странствия в тщетной надежде обуздать христианской проповедью эту дикую и страшную стихию. А фрисландские, английские, славянские, арабские купцы снаряжали торговые караваны и, остерегаясь встречи с викингами в открытом море, тем не менее спешили в их пределы: в Скандинавии открылись новые рынки, полные награбленной добычи, экзотических северных товаров, железа и пушнины, скота и рабов...

Откуда этот неистовый и яростный напор новых сил, в течение двух с половиной столетий (с конца VIII по середину XI в.) будораживший Европу? Историки до сих пор ведут бесконечные споры. От эпохи викингов до нас дошли известия западных хроник, византийских и русских летописей, арабских географических сочинений, скандинавские саги, песни «Эдды» и скальдов, рунические надписи, сохранились редкие памятники искусства, открываются в земле изобильные археологические находки. Но слишком велик контраст между неподвижной, застойной жизнью на Севере на протяжении столетий д о эпохи викингов (и таких же, в общем, провинциально-тихих столетий п о с л е, в средние века) и бурным взрывом человеческой энергии — на переломе от варварства к средневековью.

Боевые «драконы» — корабли викингов — бороздили моря вдоль всех европейских побережий; они забирались в полярные широты, пересекли Атлантический океан, достигли Исландии, Гренландии и почти за пять веков до Колумба — Северной Америки. Два столетия норманны держали в подчинении большую часть Англии и Ирландии, они отобрали у франкских королей землю, названную Нормандией, основали в Средиземноморье королевство Обеих Сицилий.

На Руси викингов звали варягами. Они часто посещали богатые торговые города: Ладогу, Новгород, Псков, Смоленск, Чернигов, Киев. Главный водный путь Древней Руси, из Балтийского моря в Черное, получил название «Путь из варяг в греки». Норманнов на Русь привлекало обилие товаров, отсюда на Север поступало арабское монетное серебро (в то время — своего рода международная валюта). Но варяги занимались не только торговлей: по преданию, новгородцы в 862 г., чтобы покончить с межплеменными усобицами, призвали к себе варяжского князя Рюрика. В 882 г. другой варяг, Олег, возглавил союзное войско северных славянских племен и объединил Киевское и Новгородское княжения в единое государство. В IX, X, XI вв. варяжские дружины участвовали в походах русских князей на Византию, ходили через Русь на мусульманские страны. При дворе киевского князя среди славянских вельмож встречались варяжские воеводы, бояре, дипломаты. В X–XI вв. князья Киевской Руси, полабских славян, Польши были связаны династическими узами с конунгами Дании, Норвегии, Швеции.

В основе всех этих связей стояла общность исторических, экономических, географических условий, в которых народы северной части Европы переходили от первобытности к классовому, феодальному обществу.

На исходе первого тысячелетия нашей эры всюду на пространстве от Северного моря до Урала, у славянских и скандинавских, летто-литовских и финно-угорских племен распался родовой строй, основанный на примитивных формах коллективного родового хозяйства. Господствующим стал хозяйственный уклад, опирающийся на крестьянское пашенное земледелие. Новый тип хозяйства высвободил гигантские общественные силы, до сих пор дремавшие под спудом. Свободные общинники осваивали новые земли, завязывали торговые отношения с ближними и дальними соседями, организовывали дружины для военных походов. Постепенно военно-демократическая община расслаивалась, выделяя из своей среды, ремесленников и купцов, воинов и землевладельцев. Складывалась основа классового общества.

Скандинавские страны особенно остро переживали этот переход: экономическая революция разворачивалась на скудных землях, зажатых между горами и морем. Своеобразные экологические условия Скандинавии особым образом стимулировали социальные процессы. Накануне эпохи викингов здесь резко возросла власть старой родоплеменной знати, была создана богатая, пышная культура «вендельского периода» (VII–VIII вв.), связанная с узким слоем могущественной племенной аристократии.

Формой социального протеста и социального развития в этих условиях стала внешняя экспансия. Скандинавские бонды (свободные общинники) отправлялись в чужие края в поисках свободных земель, дорогих товаров, добычи и славы. В экспедициях и военных походах викингов создавались новые формы социальной организации. Дружины викингов легко переходили от разбоя к торговле, от союза — к войне, в зависимости от обстоятельств превращаясь то в общины свободных землевладельцев, то в феодальное войско, то в наемную гвардию, то в купеческое товарищество. Социальная мобильность позволяла в короткий исторический срок сконцентрировать на севере Европы огромные по тому времени материальные средства: добычу, товары, дани. На этой основе развились первые северные города, выделились профессионалы-ремесленники, купцы, воины. А затем, опираясь на эти новые социальные силы, скандинавские конунги сломили могущество племенной знати и положили начало средневековым королевствам Швеции, Норвегии, Дании. От племен — к народностям, от военно-демократического варварства — к раннефеодальной государственности, — вот суть происшедшего переворота, своеобразной революции, которая положила конец первобытному строю на дальней окраине Европы.

Активность, свобода, отвага, — вот черты эпохи, которые сформировали новый тип человека, в чем-то нам близкого. Не зря, наверное, наши современники обращаются к сагам, преданиям, песням тысячелетней давности: древнескандинавская литература, зародившаяся в эпоху викингов, стала одной из общечеловеческих культурных ценностей.

Столь же яркими, хотя и менее известными, были достижения скандинавов в других областях культуры и художественного творчества. Величественные курганы королей, поминальные камни Готланда, остатки городов викингов (таких, как шведская Бирка) сохранили до наших дней великолепные образцы человеческого творчества: произведения ваятелей и ювелиров, резчиков по дереву и ткачей, стеклоделов и оружейников, кузнецов и кораблестроителей. Разумеется, это — малая толика, тонкий срез живой некогда культуры. Но внимательному и вдумчивому зрителю он позволит представить и оценить все ее изначальное богатство и силу. В IX–XI вв. на севере Европы с миром скандинавской «темной старины» соприкоснулись культуры западных германцев и славян, кельтов и романского мира, Византии и Востока. Сложный и яркий сплав, образовавшийся в итоге, — еще одно доказательство того, что в любые времена народы находили силы и средства, желания и возможности для творческого, взаимообогащающего обмена, для совместного, жизнеутверждающего движения вперед, которое они завещали нам, своим потомкам.

Государственный Эрмитаж впервые знакомит своих посетителей с памятниками Швеции эпохи викингов, краткий очерк которых дан в статье Б. Амброзиани. В экспозиции отражены различные стороны искусства, культуры и быта древних скандинавов. В погребальных комплексах найдено оружие (мечи, копья, боевые топоры, стрелы, детали щитов), конская сбруя, пиршественная и кухонная посуда; женские погребения эпохи викингов и более раннего времени сопровождались характерными наборами украшений — золочеными фибулами, цепочками, ожерельями, браслетами. Все эти изделия — великолепные образцы искусной ювелирной работы, выполненные в различных вариантах северного «звериного стиля».

Клады викингов содержали огромное количество серебра (реже — золота): монеты, украшения, нередко — обломки драгоценных вещей. Кроме ювелирных изделий и оружия, до нас дошли различные предметы, связанные с бытом (гребни, игральные шашки), торговлей (гирьки для взвешивания серебра), религиозными верованиями. Так, в экспозиции представлен амулет в виде молота Тора, скандинавского громовержца, и статуэтка Фрейра, бога плодородия.

Мифы, легенды, предания скандинавов запечатлены на так называемых поминальных камнях с изображениями; в огромном количестве эти камни были воздвигнуты на острове Готланд в период с V по XII век (более подробно знакомит с ними статья Э. Нюлена). Уникальные готландские памятники впервые экспонируются в СССР.

Истоки искусства скандинавов эпохи викингов уходят в глубокое прошлое европейского Севера, во времена первых контактов варваров с античным миром. В материалах выставки отражен и этот период. Золотая пектораль из Мёне (ей посвящена статья В. Хольмквиста) и другие драгоценные вещи (гривны, фибулы, золотые брактеаты — медальоны с изображениями) характеризуют эпоху, которую скандинавские археологи называют «золотым веком Севера», V — VI вв., когда на развалинах Римской империи зарождались новые государства и формировались народы средневековой Европы.