Юный Свейдаль

Свейдалем брошенный мяч угодил
Деве в грудь ненароком,
И сделалась эта дева бледна,
Стоя в окне высоком.

Юный Свейдаль идет за мячом,
Влетевшим в окно светлицы.
Но прежде, чем он вошел, печаль
Закралась в сердце девицы.

«Что толку тебе закидывать мяч
В светелку мою ненароком,
Если жаждет любви твоей
Дева в краю далеком?

Ты, юный Свейдаль, очей не сомкнешь,
Покой и сон позабудешь,
Доколе девы прекрасной своей
От мертвого сна не пробудишь». 114

Юный Свейдаль, закутавшись в мех,
Вошел и, став посредине
Светлицы, где ратный люд пировал,
Промолвил своей дружине:

«Вы кубки здесь наполняйте, друзья,
Обильным вином и медом,
Покуда съезжу к матушке я,
Что спит под могильным сводом».

Юный Свейдаль к родимой взывал
Голосом громоподобным,
Так, что в стене появилась щель
И трещина — в камне надгробном.

«Кто неистовым зовом своим
Тревожит меня безрассудно?
Или с миром в земле сырой
Нельзя мне спать беспробудно?» 115

«Матушка, юный Свейдаль, твой сын,
Не в силах избыть кручину.
Дай совет из подземных глубин
Своему горемычному сыну!

То, что страдает сердце мое
От мук любви безысходной,
Дело рук моей сводной сестры
И мачехи злоприродной.

К диве, живущей в чужом краю,
Влечет меня днем и ночью,
Хоть суженой прекрасной своей
Не видывал я воочью».

«Я дам тебе лихого коня.
Он проносится рысью
И лугом зеленым, и фьордом соленым,
И поднебесной высью. 116

Я дам тебе богатырский меч,
В драконьей крови закаленный.
Как факел, у всадника в темном лесу
Блещет клинок оголенный».

Юный Свейдаль вскочил в седло,
Пришпорил коня богатырь.
Насквозь проскакал он дремучий лес,
Осилил морскую ширь.

В ту пору берегом шел пастух,
Гнавший скотину в воду.
Юный Свейдаль, коня придержав,
Спросил человека с ходу:

«Услышь мое слово, добрый пастух!
Поведай мне без утайки,
Как имя владетеля этих стад
Или, быть может, хозяйки?» 117

«Повержена в беспробудный сон
Своей неизбывной любовью,
Одна прекрасная дева и есть
Хозяйка всему поголовью!

Юный Свейдаль у ней из ума
Нейдет ни днем, ни ночью,
Хоть этого рыцаря дева сама
Не видывала воочью».

«Пастух мой добрый, где ее дом?
Меня не вводи в обман!
Если стану я здесь королем,
Я дам тебе рыцарский сан».

«Под липой, на взгорье, стоит ее дом,
Чей вход булатом окован.
Серым тесаным камнем кругом,
Как крепость, он облицован. 118

Он серым тесаным камнем одет.
Ни щели там, ни оконца.
Восемь лет моя госпожа
Не видела ясного солнца.

У двери заветной медведь и лев
Застыли, разинув зевы.
Но если ты — Свейдаль, войдешь без препон
В спальню прекрасной девы».

Свейдаль подъехал — и сами собой
Упали затворы с двери.
Покорно припали к его ногам
Вход охранявшие звери.

Покорно к ногам его лев и медведь
Прильнули, толкая друг дружку.
Липа склонила до самой земли
С листвой золоченой верхушку. 119

До самой земли склонилась она
Своей златолиственной сенью.
Дева очнулась от мертвого сна,
Чудесному рада спасенью.

Эта влюбленная дева была
Разбужена звоном шпор.
Она воскликнула: «Небу хвала!
Свободна я с этих пор».

Юный Свейдаль, смел и пригож,
Входит в спальный покой,
И крепко она обнимает его,
Дивясь красоте такой.

«Рыцарь Свейдаль, возлюбленный мой!
От муки спаслись мы оба.
Слава господу, с этого дня
Вместе быть нам до гроба!» 120


Примечания

В балладе использован сюжет сказки о «спящей красавице». В ней отразилась характерная для древних скандинавов вера в индивидуальное «счастье», «удачу». Человеку, у которого «доброе счастье», все 264 удается. Текст сохранился в датской, шведской и норвежской записях.

Перевод Веры Потаповой. Примечания Б. Ерхова.

Источник: Датские народные баллады. — М.: Художественная литература, 1980.

Сканирование: Halgar Fenrirsson

OCR: Мария Вязигина

114 — так обозначается конец соответствующей страницы.

См. также эту балладу в переводе Игн. Ивановского