Несколько дней пробыли они дома в Берне, прежде чем прискакал туда юный всадник, его звали Эмлунг, сын ярла Хорнбоги. А явился он туда за своим отцом и захотел остаться там, Тидрек хорошо принял его, и теперь жило там девять товарищей, каждый из которых был ровней другому.
Вот конунг Теттмар заболел и затем умер, и он простился с жизнью преисполненным славы. И теперь власть досталась Тидреку, его сыну, и он стал конунгом в Берне и величайшим правителем, как известно по всему свету, и его имя будет помниться и вряд ли забудется во всём Судррики1, покуда стоит мир.
Однажды конунг Тидрек сидел на своём троне и рядом с ним были его витязи. Тут вошёл туда некий странник. Он был велик ростом и силён на вид. Не было у него ни хорошей одежды, ни оружия. На нём был длинный капюшон, и они не могли полностью рассмотреть его лицо. Этот человек предстал перед конунгом и поздоровался с ним хорошо и учтиво. Конунг радушно принял его, хоть тот был и иноземец, но зато скромен и учтив. Теперь конунг Тидрек спросил, что он за человек.
Он отвечает:
— Меня зовут Вильдифер, родом я из Эмлунгаланда2, а явился сюда потому, что хочу предложить вам свою службу, ездить вместе с вами и стать вашим человеком, если вы захотите принять меня.
Тогда конунг Тидрек ответил:
— Хоть ты мне и незнаком, я приму твою службу, если ты будешь служить хорошо и если эти благородные мужи, которые находятся здесь со мной, захотят взять тебя себе в товарищи.
Тогда Видга ответил:
— Никто не возразит против него, господин, если вы желаете принять его, к тому же лучше подружиться с благородным мужем, чем отвергнуть его.
Конунг хорошо принял этого человека, и указали ему его место. Прежде чем сесть за стол, он подошёл к рукомойнику, и когда он засучил рукава, Видга увидел у него на руке толстое золотое запястье, и так он догадался, что этот человек из хорошего рода, хоть и держится скромно.
Теперь Тидрек дал ему хорошую одежду, доброго коня и оружие, и Вильдифер представился красивейшим и учтивейшим из людей, сперва он расположил к себе самого конунга, а затем остальных лучших людей. Также Видга и Вильдифер стали добрыми товарищами, так что один не мог без другого. Также конунг первым проявил к нему благосклонность, а затем и все остальные.
Конунг Тидрек прослышал про одного знатного мужа. Его звали Хербрандом. Он путешествовал, насколько было известно, больше чем кто-либо, побывал почти у всех самых знатных правителей, что жили к северу от моря, повсюду побывал в Гиркланде3 и познакомился со всеми их обычаями. Он знал чуть ли не все языки, на которых можно говорить, и был величайшим храбрецом. Этому человеку Тидрек отправил послание, чтобы он пришёл к нему, затем он пришёл ко двору конунга, там его хорошо приняли, и Хербранд стал рыцарем конунга Тидрека, и затем — его советником, поскольку он был человек умный и благовоспитанный. Он носил знамя конунга Тидрека, и это удавалось ему хорошо и учтиво.
Всё это время между конунгом Аттилой из Хуналанда и конунгом Осантриксом из Вилькиналанда4 была великая вражда, и победу одерживал то один, то другой. Конунг Аттила очень усилился и повсюду завёл дружбу со знаменитыми вождями и правителями. Также в своём государстве он был любим всем народом. Все хотели жить и умереть там же, где и он. А он сам не мог приобрести себе большей поддержки у всего народа, поскольку никто в стране не хотел перемены власти, пока он был кроток со всеми, кем должен был править, поскольку большинству не нравится жить под слишком великим гнётом.
У конунга Осантрикса, когда он повзрослел, нрав стал другим, нежели когда он был моложе. Он сделался столь суровым правителем, что народ, живший в этой стране, едва мог вынести то тяжёлое ярмо, которое он каждому взвалил на шею. Он полагался на обширность своих земель и многочисленность жителей и гневался из-за денег на своих подданных тем сильнее, чем больше ему приносили. Также он торговался со всеми: богатыми и бедными, со своей дружиной, бондами и купцами. И хотя он давал лены в жалование своим рыцарям, он всё же хотел управлять сам, чтобы оставаться у них во главе. Сколько бы ему ни приносили, он всегда попрекал тем, что нужно принести ещё столько же. И сколько бы скота или продовольствия ни прибывало на его двор, в брюхо это не попадало, и всегда были там недоедание и голод. Каждые двенадцать месяцев он набирал большое войско, к чему все привыкли, поскольку постоянно воевал там, где был конунг Аттила, потому что тот часто нападал на его государство, и оба они — друг на друга. Но всем казалось за гранью того, что могло и чему надлежало быть, то, что едва у него затихала война, он сразу же вводил налоги и тяжкие условия для всего народа, что жил в этой стране, и этим он добивался спокойного существования. Он также присвоил владения других людей и своих родичей, поскольку все они были обучены жадности по одной книге. И покой для его подданных был, лишь когда он уходил из страны на войну. Все надеялись, что когда-нибудь он уйдёт в военный поход из государства и не вернётся, и все радовались его задержке и боялись его возвращения домой.
Конунг Осантрикс постоянно имел при себе двух исполинов: Видольва Миттумстанги и Авентрода, его брата. А одного исполина, их брата, которого звали Эдгейром, он отослал ради дружбы к конунгу Исунгу в Бертангаланд5. Исполина Эдгейра конунг Исунг поставил на границе в одном большом лесу охранять страну, и с тех пор, как исполин стал на страже, конунг Исунг не боялся за своё государство.
Теперь речь пойдёт о конунге Аттиле. Он охотно помирился бы с конунгом Осантриксом, будь его воля, и многих людей он посылал к нему, чтобы узнать у него, хочет ли он мириться или нет, но тот высказался против этого. Когда же конунг убедился, что тот ни за что не хочет мириться с ним, то послал своё письмо и печать конунгу Тидреку в Берн, чтобы тот пришёл к нему в Хуналанд, если хочет помочь ему, со всеми своими наилучшими воинами, поскольку он хочет теперь воевать в Вилькиналанде против конунга Осантрикса, и попросил, чтобы он не откладывал это под подушку при его нужде после того, как они поклялись друг другу в дружбе. И теперь конунг Тидрек захотел приехать, поскольку видел, что его другу нужна его помощь.
Он выехал из Берна с пятью сотнями рыцарей, всеми хорошо испытанными в доблести, и вдобавок с ним были все его витязи. Когда же они пришли в Хуналанд, конунг Аттила обрадовался их приходу и оказал им радушный приём, и теперь он был полностью готов ехать вместе с ним в Вилькиналанд.
Вот отправляются они со всей ратью в Вилькиналанд, и когда пришли туда, стали они грабить люд, многих убили, а некоторые спаслись бегством. Они сожгли большие и красивые города, много деревушек и крупных усадеб, и захватили они великую добычу, как людьми, так золотом и серебром.
Вот конунг Осантрикс собрал много людей со всего своего государства, и вышло им навстречу несметное врйско, теперь они съехались, и произошло там великое и кровавое сражение. Вот Хербранд, знаменосец конунга Тидрека, бесстрашно поскакал вперёд и рубил по обе стороны как людей, так и коней, и бросал убитых друг на друга. А за ним поскакал сам конунг Тидрек и его витязи, они бились со всем великолепием и испытывали свои мечи о твёрдые шлемы, крепкие щиты и прочные доспехи, и никто из их товарищей не мешкал, чтобы помочь или посодействовать другому, ни один строй не выстоял против них, куда бы они ни шли. Они поскакали в середину войска вилькинаманнов и убивали людей по обе стороны.
Против них вышел Видольв Миттумстанги и ударил своей железной жердью Видгу, поскольку тот был впереди всех, по шлему так, что тот сразу упал со своего коня на землю, и так загудело у него в висках, что он потерял сознание. А Хеймир находился там поблизости, он сразу же схватил его меч Мимунг, когда тот упал, и тотчас скрылся с ним. Теперь вилькинаманны храбро наступали и бились ожесточённо, и случилось великое кровопролитие.
Конунг Тидрек подбадривал всех своих людей к наступлению и сказал, что не хочет, чтобы они так бились напоказ, молвил, чтобы никто больше не сдерживался, и приказал им теперь показать вилькинаманнам, что могут его витязи:
— Пусть они увидят силу наших рук.
Теперь стали они вдвое неистовее, чем прежде, и ничто уж не могло остановить их. Теперь конунг Осантрикс увидел, что кроме беды ждать нечего, и обратился в бегство со всеми своими людьми, перед этим он потерял пятьсот рыцарей, а конунг Аттила — триста рыцарей, и теперь он стал преследовать бегущих.
Как раз в это время подошёл Хертнид, племянник конунга Осантрикса, со своим войском, и теперь они увидели лежащего Видгу, сразу узнали его оружие и его самого по внешнему виду и по рассказам, схватили его, связали и забрали с собой. Тут Хертнид понял, что ничего не остаётся, кроме как отступить, поскольку конунг Осантрикс, его родич, и вся его рать бежали, и он обратился в бегство, как все остальные. В этот раз вилькинаманны потерпели поражение, теперь они разошлись, и каждый отправился домой в своё государство. Конунг Осантрикс велел посадить Видгу в темницу.
Конунг Аттила и конунг Тидрек поехали теперь домой в Сусат, который тогда был столицей конунга Аттилы, и заночевали там. А следующим утром конунг Тидрек поскакал на юг в Берн; он потерял шестьдесят человек, помимо Видги, а его одного он хотел бы потерять менее, чем всех остальных вместе.
Вильдифер пришёл к конунгу Тидреку и попросил позволить ему задержаться на некоторое время. Конунг Тидрек спросил его, какова тому причина. А Вильдифер ответил, что не вернётся домой в Берн, пока не узнает, жив ли Видга, его товарищ, или мёртв. Конунг Тидрек позволил ему это, и теперь он остался с конунгом Аттилой, а конунг Тидрек поехал домой в Берн.
Несколько дней спустя конунг Аттила отправился в лес, который называется Люравальд, охотиться на зверей и птиц с ястребами и собаками, и с ним — Вильдифер и много других людей и рыцарей. Когда прошёл день, конунг Аттила со своими людьми вернулся домой. Вот Вильдифер остался один в лесу с двумя большими охотничьими псами. Он повстречал лесного медведя. Тот был крупнее всех зверей. Он смог убить этого медведя и содрал с него шкуру, затем он отправился домой, тайно пронёс медвежью шкуру и спрятал в месте, о котором знал только он.
Как-то раз пришёл к конунгу Аттиле с юга из Берна, от конунга Тидрека, главный скоморох Исунг. Он послал его разведать, жив ли Видга, поскольку скоморохи могли без опасений ходить между правителями повсюду, куда из-за подозрений не могли попасть другие люди. Конунг Аттила радушно принял его, там он подружился с другими людьми и весь вечер развлекал их.
Вильдифер потолковал со скоморохом Исунгом и всё рассказал о своём намерении: что он не вернётся в Берн, пока не найдёт Видгу живого или мёртвого.
— Но я хочу, чтобы вы своей хитростью и уловками устроили так, что я попал бы на двор конунга Осантрикса и никто не узнал бы меня, если ты хочешь того же, что и я.
Исунг ответил, что будет готов к этому не позже следующего утра и попросил его тоже приготовиться.
На следующее утро, едва наступил день, Вильдифер предстал перед конунгом Аттилой и сказал, что хочет ненадолго съездить к себе на родину в Эмлунгаланд и затем вернётся к нему. Конунг Аттила предложил ему поступать по-своему и спросил, не хочет ли тот взять с собой его рыцарей, чтобы не ехать одному. Вильдифер сказал, что главный скоморох Исунг отправится с ним и он не хочет брать больше людей, поскольку они будут идти через мирные земли, а также там, куда он пойдёт, его будут ждать друзья и родичи. Конунг Аттила дал на это разрешение.
Вот вышли они вдвоём из города Сусат, и когда они удалились от других людей, Вильдифер достал медвежью шкуру, показал Исунгу и спросил, не может ли она им пригодиться для хитрости. Скоморох Исунг осмотрел шкуру, вывернул, изучил со всех сторон, в каком она состоянии, и сказал, что она им поможет, если повезёт. Теперь Исунг сказал, чтобы тот надел шкуру, Вильдифер так и сделал: надел шкуру поверх своих доспехов. Затем Исунг взял иголку с ниткой и крепко сшил шкуру на его спине и ногах. Хитростью и ловкостью он смог сделать так, что Вильдифер любому казался обычным медведем, так же и Вильдифер вёл себя, словно он медведь. Теперь Исунг надел ему на шею ошейник и повёл его за собой, и они шли день за днём, пока не прибыли в Вилькиналанд.
Когда же они были недалеко от города конунга Осантрикса, то повстречали человека, и они спросили друг друга о новостях. Исунг спросил, откуда тот идёт, а тот ответил, что идёт из этого города от конунга Осантрикса. Исунг спросил, дома ли конунг и много ли у него людей.
Сей человек ответил, что тот, конечно же, дома:
— И сейчас с ним мало людей, поскольку он был недавно в походе, как ты, наверное, слышал, и теперь большинство его рыцарей, у кого что-то имеется, вернулись к себе домой, ибо долго оставаться в торговом городе затратно.
Исунг спросил, доволен ли конунг своей победой, которую он одержал в этом походе.
Тот отвечал, что сам конунг не очень доволен, а другие люди говорят, что он больше потерял, чем приобрёл, за исключением того, что он взял в плен одного витязя у Тидрека из Берна, и он не схватил бы и его, если бы не Хертнид, его племянник.
Теперь Исунг спросил, дома ли в городе Хертнид, его родич, и как зовут витязя, который был пленён, жив ли он ещё или нет.
Он говорит, что Хертнида нет дома.
— Он отправился к своим замкам и поместьям, а человека, которого взяли в плен, зовут Видгой, и он в темнице в крепких оковах, и я полагаю, что он будет ждать там своего смертного часа во многих и ужасных муках.
Исунг сказал, что следует ожидать, что тот крепко стережёт его, и что конунгу не будет выгоды, если он освободится. Затем они пожелали друг другу доброго пути и расстались.
Затем Исунг направился к городу, вслед за тем вошёл в город и предстал перед самим конунгом. Когда же прославленный глава скоморохов явился туда, его там хорошо приняли. Конунг Осантрикс спросил, что сей славный скоморох может сыграть такого, в чём он знаменитее других скоморохов.
Исунг отвечает:
— Надеюсь, государь, не столь много играли здесь, в Вилькиналанде, чтобы я не смог лучше, чем большинство других. Я умею петь, играть на арфе, скрипке и всяческих струнных инструментах.
Конунг велел дать ему арфу, он заиграл на арфе, и конунг и все остальные говорили, что никогда не слыхали они лучшей игры, и пока он играл на арфе, медведь его начал резвиться и подпрыгивать. Исунг дал своему медведю имя и назвал его Вицлео6, и каждому казалось чудом и дивом, как хорошо и учтиво может играть этот медведь, и насколько он ревнив. В тот вечер Исунг и его медведь развлекали конунга хорошо и учтиво, и медведь был столь ревнив, что не подпускал к себе никого, кроме одного Исунга, и разорвал бы и растерзал любого другого, кто приблизился бы к нему.
Конунг молвил:
— Этот медведь очень ревнив. Сможет ли он показать больше, чем, как уже говорилось, мы видали?
Тогда Исунг ответил:
— Я путешествовал по всему миру, но нигде не встречал я большего сокровища, чем мой медведь, и все игры и искусности он знает так хорошо, что мало кто из людей сравнится с ним.
На ночь Исунг отправился спать. А утром второго дня конунг Осантрикс приказал, чтобы Исунг как-нибудь позабавил его своим медведем. Исунг ответил, что трудно отказать ему в этом:
— Но мне очень не понравится, — сказал он, — развлекать вас своим медведем, если вы захотите подвергнуть его слишком опасному испытанию.
Конунг сказал, что сперва он хочет испытать его таким образом — спустить на него своих охотничьих псов и узнать, насколько храбрым будет этот медведь.
Тогда Исунг ответил:
— Плохие условия ты ставишь для моего медведя, конунг, — говорит он, — ибо если я лишусь медведя и он погибнет, то не хочу я ни всего золота, ни серебра, что у тебя есть, хотя бы ты и дал мне. Но если случится так, что ты погубишь своих псов из-за моего медведя, то разгневаешься и убьёшь моего медведя и своих людей, а я возлагаю большие надежды на то, что мой медведь как-нибудь защитит себя и сразу не сдастся.
Конунг молвил:
— Ты не можешь мне отказывать. Я собрался спустить на медведя псов, но обещаю тебе, что никто из моих людей, ни сам я не навредим твоему медведю.
Тут Исунг подчинился приказу конунга. А в тот день и предыдущий вечер они слышали разговоры о том, что Видга лежит там в темнице в прочных оковах и крепком железном ошейнике.
А следующим утром вышел конунг и все его люди, которые имелись, из города на одно красивое поле, и вместе с ним Видольв Миттумстанги в крепких оковах, поскольку его нельзя было освобождать, кроме как в сражениях. А тогда врагов совсем не предвиделось. Исполин Авентрод, его брат, вёл его, и они были безоружны, как и все остальные люди конунга. И теперь вышли туда из города женщины и мужчины, молодые, старые и всякий ребёнок, которые жили в городе, чтобы посмотреть игру и забаву, которая там будет. Видга же в тюрьме узнал, что пришёл Исунг, его друг, и заподозрил, что тот какой-то хитростью хочет освободить его из темницы по совету конунга Тидрека или других его товарищей.
Тут Видга разломал свои оковы. А на медведя спустили шестьдесят больших псов, и все они разом бросились на него. Медведь схватил передними лапами самую большого пса за задние лапы и убил им двенадцать других псов, которые были самыми лучшими.
Теперь конунг разгневался, что его псы убиты, подбежал к медведю, взмахнул мечом и ударил его по хребту. Меч рассёк шкуру, но на броне остановился. Конунг отступил и захотел вернуться к своим людям. А Вильдифер выхватил свой меч из рук скомороха Исунга, побежал за конунгом и отрубил ему голову, затем подскочил к исполину Авентроду и убил его. После этого он, подойдя к Видольву Миттумстанги, убил и его. Так закончил свою жизнь конунг Осантрикс и с ним два его исполина, на которых он так сильно полагался, пока они жили все вместе. И теперь обратился в бегство каждый из людей конунга, что присутствовал там без оружия, все опечалились гибелью конунга, испугались и полагали, что сам дьявол вселился в этого медведя, поскольку слишком неистовым казалось им его поведение, и у большинства было подавленное настроение.
Тут Вильдифер побежал в город, закричал и спросил, где его добрый друг Видга. А Видга уже взломал темницу, и теперь они побежали вдвоём по городу и убили там шестнадцать человек. Теперь не было у них недостатка ни в хорошем оружии, ни в добрых лошадях, и Видга узнал там своего коня Скемминга и всё своё оружие, кроме своего меча Мимунга. Его он не нашёл, и это его очень опечалило. Тут Вильдифер сорвал с себя медвежью шкуру и показал, кто он таков. Горожане увидели, что он человек, а не тролль, как они думали, и теперь поняли, что с великим обманом произошло убийство их правителя, и замыслили отомстить за него, и некоторые взялись за оружие.
Тут Видга, Вильдифер и скоморох Исунг вместе с ними вскочили на коней, они больше не хотели ждать там невыгодных условий и посчитали, что и так уже достаточно преуспели, но прежде они взяли золото, серебро и хорошие драгоценности, сколько могли увезти, и затем выехали из города. Они ехали, избегая селений, как могли, пока не прибыли в Хуналанд к конунгу Аттиле.
Конунг принял Видгу и его товарищей с распростёртыми объятиями, и вёл себя, словно Видга вернулся с того света, и спросил, как он освободился от конунга Осантрикса. Видга рассказал конунгу все обстоятельства их путешествия и смерти конунга Осантрикса.
Тогда конунг Аттила молвил:
— Это, конечно, правда, что ты, конунг Тидрек, хороший правитель и великий храбрец, ведь у тебя не люди, а сокровище, раз каждый товарищ положит свою жизнь за нужды другого и твою славу и даже освободит из такого трудного положения, в котором сейчас ты, добрый друг, оказался, и, конечно, это воздастся сторицей. Также и с моей стороны это деяние будет вам хорошо вознаграждено, поскольку вы принесли мне мир, если теперь я сам смогу его сохранить. Взаправду, жалкий конец тебе был суждён, конунг Осантрикс, и, конечно, тебе было бы достойнее заключить соглашение, и не было бы тебе ни позора, ни унижения от нашего родства, если бы он хотел быть миролюбивее, но теперь ты создал нам обоим великие трудности и великий ущерб своей неугомонностью, и лучше было бы тебе и нам обоим прежде помириться.
Вот Видга, Вильдифер и Исунг взяли у конунга Аттилы разрешение уехать и поскакали домой на юг, в Берн к конунгу Тидреку, и они прибыли туда. Конунг Тидрек очень им обрадовался и спросил их о новостях, они же рассказали всё, что знали, обо всём, что с ними случилось. Конунг Тидрек выразил одобрение всему этому и поблагодарил Вильдифера за поездку, и этой победой он прославился во всем странам.
Теперь Видга был дома, но очень безрадостен. Конунг Тидрек спросил Видгу, почему он столь невесел.
Видга ответил, что никогда не станет радостным, пока не узнает что-нибудь о своём мече Мимунге.
— И если я найду человека, который носит этот меч, мы должны будем побеседовать кое о чём, и, конечно, я заполучу Мимунг или лишусь жизни.
Тогда конунг Тидрек молвил:
— Ты не должен так много говорить об этом. Я расскажу тебе о человеке, у которого этот меч. Он здесь, в дружине — у Хеймира, нашего товарища. Он взял его, когда ты упал.
После этого прошло несколько дней.
Конунг Эрминрек отправил с юга из Ромаборга своих людей к конунгу Тидреку, своему родичу, с посланием, чтобы Тидрек из Берна прибыл со всей свой лучшей ратью оказать ему помощь в походе против ярла, которого звали Римстейном. Этот ярл был данником конунга Эрминрека и теперь не захотел платить ему дань и выполнять требуемое, он сидел в городе, который называется Геримсхейм7. Тидрек ответил согласием. Когда же Видга услышал эти вести, то пошёл к Хеймиру и попросил его отдать ему свой меч Мимунг. Хеймир сказал, что одолжит ему Мимунг для этого похода, если тот отдаст его обратно, когда вернётся. И Видга сказал, что будет так, как он хочет.
Конунг Тидрек выехал из Берна с пятью сотнями отважнейших воинов и впереди всех своих витязей, которых называл равными себе, поскакал на встречу со своим родичем. А у конунга Эрминрека уже было шесть тысяч людей и добрых рыцарей. Затем оба этих конунга со всей этой ратью вторглись в государство ярла, жгли, куда бы ни пришли, и убили много людей. Вот они подошли к городу Геримсхейму и сожгли все поселения поблизости этого города. Затем они поставили вокруг города свои боевые шатры и палатки. Конунг Эрминрек расположился со своей ратью у одних городских ворот, а конунг Тидрек со своими людьми — у других.
Они осаждали город два месяца, но никак не могли взять его.
Как-то вечером Римстейн выехал из города на разведку с шестью рыцарями и тайно отправился осмотреть войско своих недругов и проверить, что нового, готовы ли они или нет. А перед этим он велел вооружиться всему своему войску и расставил свои полки за стенами в полной готовности к сражению, если бы те были не готовы.
Когда же ярл решил вернуться в город, выяснив всё, что хотел, и оказался между городом и шатрами, то выехал ему навстречу человек, которому конунг Тидрек поручил осмотреть стражу вместо себя, а то был сильный Видга. И они шестеро скакали к нему, а он — к ним, пока они не встретились. Теперь они смогли ясно увидеть, что он их враг, и напали на него, и каждый бился верхом.
Видга защищался хорошо и отважно, и тут он со всей силы ударил самого ярла и разрубил ему шлем, голову и тело, так что меч остановился у пояса, и тот пал наземь мёртвым. Его люди были поражены гибелью ярла и с тяжёлыми вестями поскакали к городу.
Теперь Видга пришпорил своего коня, Скемминга, и поскакал к своим товарищам, пустив своего коня галопом, и гордо подъехал к шатрам. Конунг Тидрек и все его люди стояли снаружи перед шатрами и догадались, что Видга совершил какой-то подвиг.
Хеймир молвил:
— Гордо скачет ныне Видга, и будет странно, если он не считает, что свершил какой-то подвиг, и не возомнил себя ещё более великим, чем прежде.
Они радушно встретили Видгу и спросили его о новостях. Он сказал, что больше им не нужно сидеть там из-за этого ярла:
— Ибо он ныне мёртв.
Они спросили, кто причина этому.
Видга ответил:
— Я видел человека, который сделал это, повергнув его с коня мёртвым наземь.
Хеймир молвил:
— Нет нужды тебе скрывать это от нас. Мы знаем, что ты это сделал, но нечем тут хвалиться, поскольку малым подвигом было убить его, ибо это вполне могла сделать какая-нибудь женщина, если бы могла владеть оружием, так как он был настолько старым, что совсем одряхлел.
Когда же Видга услышал это, то очень разгневался, подскочил к Хеймиру, схватился за рукоять своего меча Мимунга, что висел у него на поясе, и выдернул его из ножен. А Нагльхринг он взял, бросил ему под ноги и вызвал его на поединок. Хеймир же заявил, что мешкать не будет.
Тут между ними прыгнули конунг Тидрек и другие их товарищи, они, конечно, не хотели, чтобы те бились, и просили Видгу успокоиться. Но он был не склонен к этому и заявил, что собирается предпринять иное: чтобы Мимунг вернулся в свои ножны не раньше, чем побывает между головой и туловищем Хеймира. Он сказал, что уже достаточно произошло между ними для этого, тот часто подло поступал с ним, и неважно, раньше или позже будут им мешать разобраться между собой, но это в конце концов произойдёт. Видга сказал, что это был не мужественный поступок, когда тот подошёл к нему туда, где он лежал павший на поле брани, когда у них было сражение с конунгом Осантриксом в Вилькиналанде, и вполне мог бы помочь ему, если бы хотел, чтобы он не попал во власть своих недругов в тот раз:
— И отнял он у меня моё оружие, словно был моим врагом, а не товарищем.
Теперь конунг Тидрек отвечал, что это был плохой поступок, и сказал Хеймиру, что тот должен уступить за то, что он сделал. И сталось так, что Хеймир принёс клятву, что он говорил это только чтобы позабавить своих товарищей. Видга принял это примирение очень неохотно, и таким образом они закончили свою ссору.
Теперь конунг Тидрек сказал Видге:
— Добрый друг, — говорит он, — не ты ли причинил смерть ярлу?
— Да, конечно, государь, — говорит он, — он первым напал на меня с пятью своими рыцарями, и я одолел его в нашей схватке, а остальные обратились в бегство.
Конунг Тидрек ответил:
— Конечно, ты храбрый воин и очень выдающийся человек. Прими за это большую благодарность и нашу дружбу.
Когда же наступило утро, конунг Тидрек велел рассказать своему родичу, конунгу Эрминреку, о гибели ярла. Когда же тот удостоверился в этом, то велел трубить во все свои трубы и вооружаться всем своим рыцарям, и затем они атаковали город с катапультами, самострелами, греческим огнём и всякого рода машинами. Теперь горожане не видели лучшего выхода, кроме как сдаться, отдаться на суд конунга и уступить город. Конунг же даровал им пощаду и их имущество, а сам завладел городом и поставил там правителем Вальтари из Васкастейна, своего родича.
Теперь конунги поехали домой, и каждый заботился о своём государстве, конунг Эрминрек в Ромаборге, а конунг Тидрек со своими витязями — в Берне. И вот прошло некоторое время, конунг Тидрек жил дома и пребывал в спокойствии, но не этим в его возрасте было хвалиться. Также ему казалось, что сердце у него было бы спокойно только тогда, когда бы он участвовал в рискованных предприятиях, в битвах или поединках, которые надолго запомнились бы.
1 Судррики (Suðrríki) — «южная империя», т. е. Центральная и Южная Европа.
2 Эмлунгаланд — «земля Эмлунгов»; Эмлунги (ср.-нем. Амелунги) — в немецких эпических поэмах люди Дитриха Бернского, исторически — остготский королевский род Амалов, к которому принадлежал Теодорих Великий. В «Саге о Тидреке» это название имеет довольно широкое значение — так, королевство Тидрека, видимо, является частью Эмлунгаланда.
3 Гиркланд (Girkland) — Греция.
4 Вилькиналанд — «страна вилькинов»; вилькины (вильтины), вилькинаманны — полабские славяне велеты (велетабы, вильцы), позднее (с X века) известные как лютичи.
5 Бертангаланд — «земля Бертангов», Британия.
6 Рассказ о переодевании Вильдифера в медведя с именем Вицлео и убийством им в этом обличии исполинов имеет определенную параллель в малоизвестной средненемецкой поэме «Медведь Виззелауве». В ней рассказывается о том, как медвежий мастер Герноут вместе с своим переодетым в человека ручным медведем по имени Виззелауве сопровождает короля Карла в замок Асприана (Эсприена), короля великанов (ср. с Аспилианом конунгом, братом исполинов Авентрода и Видольва). Там Виззелауве убивает великана Бургигала и приводит всех великанов в ужас.
7 Геримсхейм — возможно, совр. Гернсхайм в 15 км от Вормса.
© Тимофей Ермолаев, перевод с древнеисландского
Большое спасибо Павлу Григорьеву за поправки и замечания.