А. В. Циммерлинг

Сага о Битве на Пустоши

«Сага о Битве на Пустоши» считается наиболее ранней из записанных в Исландии родовых саг.1 В то же время она пришла к современному читателю в сильно искаженном виде. Судьба саги является одним из наиболее ярких свидетельств переплетения устной и письменной культуры, филологических усилий и готовности продолжить эпическую традицию.

Главное событие саги — Битва (víg), или, как предпочел бы сформулировать современный читатель — Побоище на Пустоши Перепутье, произошло, согласно анналам, в 1014 г. и явилось кульминацией многолетней распри между жителями Боргарфьорда и хёвдингами запада страны. Как полагает большинство исследователей, сага об этой распре была создана в скриптории монастыря Тингэйрар в западной Исландии — крупнейшем центре записи саг в период с 1170 по 1200 гг. Древнейшая дошедшая до нас рукопись — фрагмент 184 to (1-я рука); протограф, по мнению Сигюрдюра Нордаля и Эйнара Оулавюра Свейнссона, мог быть записан около 1200 г., вскоре после составления первых королевских саг.

Если в XIII–XV вв. сохранение саги всецело зависело от писцов и от читателей саг, то в XVII–XVIII вв. в ее судьбу вмешались собиратели рукописей и филологи. Рукопись, содержащая «Сагу о Битве на Пустоши» в конце XVII в. попала 317 в руки агента шведских собирателей древностей Йоуна Эггертссона2 и была вывезена в Швецию в 1683 г., поэтому Ауртни Магнуссон, состоявший на датской службе, долго не мог получить к ней доступа. Наконец, в 1725 г. шведы переслали Ауртни из Стокгольма первую часть саги, и он поручил своему писцу Йоуну Оулафссону переписать ее: ни Ауртни, ни Йоун ранее сагу не читали, поэтому они не представляли себе реального объема памятника. В 1728 г. рукопись вместе со списком Йоуна сгорела во время пожара в Королевской Библиотеке Копенгагена. Тем самым, Йоун Оулафссон из Грюннавика,3 делавший список на рубеже 1727–1728 гг., оказался единственным человеком, который имел представление о саге. Спустя полтора года он восстановил текст по памяти, особо отметив слова и фразы, которые ему удалось запомнить буквально: в нашем издании они выделены полужирным шрифтом.

Какое-то время считалось, что древний текст утрачен безвозвратно, однако спустя полвека обнаружилось продолжение саги, которое шведы не успели выслать Ауртни. Эта часть — рукопись 184 to — представляет собой антологию саг, записанную разными почерками, наиболее ранний из которых датируется серединой XIII в. Первый почерк продолжается 8 листов и содержит главы с XV (окончание) по XXXII. 9-й лист записан новым почерком. Конец саги записан третьим почерком и занимает три листа: судя по палеографии, второй и третий писцы могли жить примерно в одно и то же время. Непосредственно после «Саги о Битве на Пустоши» начинается текст «Саги о Гуннлауге», записанный тем же почерком. Кроме того, компиляция 184 to содержит еще две саги — «Сагу о Хрольве сыне Гаутрека» и «Сагу об Олаве сыне Трюггве» монаха Одда Сноррасона, каждая из них записана своим писцом; списки датируются 1400 г. и 1300 г. соответственно.

Обилие почерков в рукописи 184 to свидетельствует о том, что пергамент быстро пришел в негодность, что потребовало частичной переписи текста; при этом сравнительно лучше сохранившиеся листы оставляли. Между 2-м и 3-м почерками в тексте «Саги о Битве на Пустоши» оказалась лакуна, дававшая комментаторам повод для разных спекуляций. В 1951 г. в Исландии был обнаружен лист, содержащий главы XXXIV (конец) — XXXVII (начало); лист этот выпал из рукописи еще в XVII в. и не был вывезен в Швецию. Почерк совпал со вторым почерком в рукописи 184 to: таким образом, сага, наконец, обрела относительно цельный вид.

Главная филологическая проблема, которую ставит перед комментаторами «Сага о Битве на Пустоши», состоит в отделении догадок Йоуна Оулафсона, в чьей передаче мы имеем первую часть текста, от оригинальной концепции саги. Исландские ученые подробно разобрали фактические ошибки Йоуна — часть из них отмечается ниже. Анализ «Пересказа» показывает, что Йоун действовал 318 одновременно как филолог и как рассказчик. С одной стороны, он считал себя обязанным сохранить для потомков максимум второстепенных деталей, в том числе там, где ситуация была ему не вполне ясна. Неудивительно, что его пересказ длиннее оригинала (занимавшего 8 листов) на четверть. С другой стороны, Йоун не знал второй половины саги, плохо ориентировался в местности и в генеалогиях героев (см. его собственные слова в обращении к читателю), поэтому он упустил из виду информацию, роль которой не мог оценить: большая часть искажений приходится на начало и на конец рассказа. Некоторые домыслы Йоуна принадлежат тому же типу, что и конъектуры писцов древнейшей эпохи: он переделывал имена персонажей, которые нетвердо помнил, по образцу уже встречавшихся в саге, присочинял мотивировки поступков сообразно своему видению ситуации и т. п.

Бесспорной заслугой Йоуна является то, что он сумел воссоздать канву текста при помощи традиционных для саг повествовательных клише. Язык Йоуна носит компромиссный характер; он далек от разговорного языка своей эпохи, но кое в чем отклоняется и от стандартов классического древнеисландского синтаксиса. Плюсы и минусы текста Йоуна вытекают из того, что, вопреки самоназванию, это не «пересказ», а самостоятельная версия саги, созданная в позднюю эпоху при неблагоприятных условиях. Приходится сожалеть, что Йоун менял прямую речь на косвенную, но, вместе с тем, достойно уважения то, что он сумел сохранить много ярких реплик и формульных выражений оригинала. Русский переводчик не стремился педалировать различия между стилем Йоуна и древней частью саги, хотя и не счел себя готовым продолжить саговую традицию и выступить в роли цензора.

Действие саги охватывает значительный промежуток времени, а ее основные события выстраиваются на основе анналов и других исторических источников так:

Родился Стюр Убийца сын Торгрима— около 940 г.
Убийство Торхалли незадолго до принятия христианства— ранее 1000 г.
Убийство Стюра— 1007 г.
Убийство Торстейна Гисласона— 1008 г.
Убийство Халля Гудмундссона— 1011 г.
Битва на Пустоши— 1014 г.
Тяжба Барди на альтинге— 1015г.
Барди гостит на севере страны у Гудмунда Могучего— зима 1015–1016 гг.
Барди посещает конунга Олава Святого в Норвегии— 1016 г.
Барди в проводит две зимы в Норвегии и Дании— 1016–1018 гг.
Возвращение Барди в Исландию— лето 1018 г.
Женитьба Барди на Ауд— 1019 г.
Барди гостит у Харека на острове Тьотта— 1021–1022 гг.
Барди едет в Гардарики— 1022 г.
Гибель Барди— около 1025 г.

Данная датировка слегка расходится с показаниями саги, поскольку хронология рассказчика сдвинута на несколько лет вперед: так, из изложения следует, что Снорри Годи убил Торстейна сына Гисли лишь после того, как понял, что попытка отомстить непосредственному убийце Стюра провалилась — в действительности 319 поездка Торстейна Стюрссона в Норвегию и в Константинополь и поход Снорри в Боргарфьорд, скорее всего, случились одновременно.

«Сагу о Битве на Пустоши» издавна причисляли к наиболее древним и архаичным родовым сагам. Сигюрдюр Нордаль полагал, что сага проста и безыскусна. Напротив, Бьяртни Гвюднасон, автор недавней монографии о данной саге, пришел в выводу, что она вышла из под пера ученого и сухого книжника. Однако мнение о «простоте» или «сложности» стиля, не подкрепленное синтаксическим анализом, отражает лишь поворот филологической моды, а не свойство самого памятника. Изучение древней части саги показывает, что развертывание текста связано с выделением крупных периодов речи. Незаконченность предложений предопределяется при этом законами устного рассказа, а не индивидуальными пристрастиями писца и его навыками. Тем самым, лингвистический анализ свидетельствует, с учетом сделанной оговорки, в пользу традиционного положения о близости текста саги к устной традиции. В то же время данный вывод не дает комментатору абсолютной датировки памятника. Поскольку древнейший фрагмент рукописи относится к середине XIII в., простор для разночтений сравнительно невелик. По мнению Нордаля, подходящие условия для записи саги сложились в монастыре Тингэйрар к 1200 г.; Гвюднасон полагает, что сага была записана около 1260 г., вскоре после «Саги о Людях из Лососьей Долины», но ранее «Саги о Людях с Песчаного Берега».

«Сага о Битве на Пустоши» складывается из двух относительно независимых частей, посвященных двум этапам развития распри. Сквозным мотивом в них является вражда жителей Боргарфьорда и жителей Западной Исландии. В этой распре рассказчик следит прежде всего за хёвдингами запада страны: главным героем первой части может быть признан Стюр сын Торгрима, а главным героем второй части — Барди сын Гудмунда. Оба персонажа носили прозвище Убийца (Víga-Styrr, Víga-Barði), однако они описаны почти как антиподы. Если для Стюра, деспота и садиста, убийство — радикальный способ унизить и подавить своих соседей, то Барди — фигура трагическая: убивать людей его заставляют обязательства родовой мести: имена Барди и Стюра появляются вместе только в самом конце саги, и то — в скальдической висе. При этом рассказчик подчеркивает, что по своему характеру Барди человек мирный, и свалившееся на него бремя ему ненавистно. Неслучайно сочетание Барди Убийца не встречается в саге ни разу: оно известно только по другим текстам. Волею судьбы взяв на себя роль главы рода и мстителя, Барди несет ее с честью. Обретя славу, он вынужден потратить все свое состояние и продать землю; в мирной жизни места для него больше нет, он навсегда покидает Исландию, а затем и Норвегию, становится предводителем варяжской дружины русского князя и гибнет в битве. Между тем все те, кто ранее подстрекал Барди на месть — мать, братья, домочадцы, соседи — мирно доживают свой век на исландских хуторах и не оставляют следа в памяти людей. Наградой же главному герою оказывается данная сага.

Умонастроение рассказчика оказалось созвучно мыслям современного комментатора Бьяртни Гвюднасона, по мнению которого сага развенчивает языческую мораль вообще: в качестве аргумента приводится диалог Барди с конунгом Олавом 320 Святым (гл. XLI), где конунг отказывается принять Барди на службу, ссылаясь на приверженность последнего к «древним нравам» (forneskja). Однако сколь ни лестно для миролюбивых исландских филологов уподобление рассказчикам саг, оно, скорее всего, является иллюзией. «Сага о Битве на Пустоши» чужда нравоучительности, а противопоставление Барди как героя ординарным людям из его окружения полностью укладывается в рамки традиционных, т. е. языческих ценностей. К тому же фигура Олава Святого не является для рассказчика данной саги решающим авторитетом: ответная реплика Барди выглядит скорее дерзкой, нежели покорной; во всяком случае, приходится признать, что Барди гостил именно у врагов Олава — конунга Кнута в Дании, у Харека с острова Тьотта и Торира Собаки с острова Бьяркей в Норвегии (Торир и Харек были в альянсе с датским конунгом, о чем сообщает Снорри Стурлусон в «Круге Земном»).

Рукопись древней части саги содержит пятнадцать скальдических вис: кроме того, Йоун Оулафссон опознал две знакомые ему висы в первой части памятника. В утраченной части саги было и много других стихов; Йоун их запомнить не смог, но указал, в каких ситуациях они произносились, и каков был их общий смысл. Кое-где он приводит также отдельные слова из этих вис.

Скальдические стихи вложены в уста большому числу персонажей саги. Комментаторы сомневаются в аутентичности всех или большинства вис, но расходятся в том, где и когда они были сочинены. Нордаль относит стихи двух более или менее известных скальдов (Тинда Халлькелльсона и Эйрика Тревоги) к местной традиции, а стихи Торбьёрна Брунасона и прочих эпизодических персонажей — Гисли Торгаутссона, матери Барди Турид, по его мнению, присочинены позднее в монастыре Тингэйрар в период записи саги. Такой подход игнорирует поэтику вис. На наш взгляд, не только стихи Тинда, но и «вещие» висы Торбьёрна (возможно, также виса Гисли) могли передаваться в местной традиции Боргарфьорда: они весьма архаичны и нарушают привычные шаблоны. Разумеется, это не означает, что они были сложены именно данными лицами, однако предположение о том, что существовала традиция роковых вис, и что данные висы были рано соотнесены с содержанием «Саги о Битве на Пустоши», остается вероятным. Висы Эйрика — скальда, участвовавшего в походе Барди — носят иной характер: они более фактографичны и, по-видимому, имеют иную локализацию — окрестности Хунафьорда. Последняя из вис Эйрика приводится также в 4-м грамматическом трактате.

«Сага о Битве на Пустоши» несколько раз издавалась. Первое авторитетное издание было подготовлено Кр. Колундом: Íslendingasögur I. Kr. Kålund. København, 1904. Она переводилась на английский и немецкий языки. На русский язык сага переводится впервые. Перевод сделан с издания Íslensk Fornrit, III, 1938 и сверен с изданием Íslendingasögur, I-III. Reykjavík, 1987, Svart á Hvítu.


Примечания

1 Ср., однако, ревизию этого положения в недавней работе Бьяртни Гвюднасона: Bjarni Guðnason. Túlkun Heiðarvígusögu. // Studia Islandica, Reykjavík, 1993.

2 В романе X. К. Лакснесса «Исландский колокол» он выведен под именем Йоуна Мартейнссона.

3 В романе «Исландский колокол» он назван Гринвицензисом.

Источник: Исландские саги. — Studia philologica. «Языки русской культуры», 2000.

Сканирование: Halgar Fenrirsson

OCR: User Userovich

317 — так обозначается конец соответствующей страницы.