Сон Одди Звездочета

1

Одного человека звали Торд. Он жил на хуторе Мули на севере в Долине Дымов1. Среди его домочадцев был тогда человек по имени Одди сын Хельги. Его прозвали Одди Звездочет2. Он был такой знаток календаря, что в то время не было ему в этом равных во всей Исландии, и еще был он сведущ во многом другом. Скальдом он не был и не хранил в памяти стихов. Рассказывают еще, что люди очень прислушивались к его советам. Он никогда не лгал и, если знал, всегда говорил правду, и потому считался человеком прямым и заслуживающим доверия. Он был беден и не слишком усердный работник.

Надо рассказать о том, какой с этим Одди произошел удивительный случай. Торд, его хозяин, послал его на Плоский Остров3 ловить рыбу, и об этой их поездке известно только, что она была удачной. На острове его хорошо принимали, но не говорится, кто там жил. А теперь надо сказать, что вечером, когда люди стали укладываться спать, Одди также устроили на ночлег и хорошо о нем позаботились. И оттого, что Одди устал с дороги и у него была удобная постель, он быстро засыпает, и ему сразу же начинает сниться сон. Представляется ему, что он дома в Мули и что туда явился гость, и будто уже наступил вечер, и люди собираются ложиться спать. Гостя попросили развлечь остальных, и он принялся рассказывать сагу, и начиналась она так.

2

Одного конунга звали Хродбьярт, он правил на востоке в Гаутланде4. Он был женат, и жену его звали Хильдигунн. Их единственный сын звался Гейрвид. С ранних лет он был хорош собой, умен и во всем превосходил своих сверстников. Он был еще ребенком, когда начиналась эта сага.

Теперь надо рассказать о том, что Хродбьярт конунг поставил управляющим над третьей частью своей державы ярла по имени Хьёрвард. Был он тоже человек женатый, и жену его звали Хьёргунн. Их единственная дочь звалась Хлегунн. О ней говорится, что в детстве с ней было нелегко ладить, и чем старше она становилась, тем делалась более своенравной. Рассказывается также, что ей были не по нутру все женские занятия. Вошло у нее в обычай повсюду расхаживать в доспехах и при оружии5, и она либо ранила, либо лишала жизни всякого, кто посмел стать ей поперек дороги или чем-то ей не понравился.

Хьёрварду ярлу, ее отцу, был сильно не по душе ее трудный нрав, и он считал неподобающими творимые ею беззакония. И вот он объявляет ей без обиняков, что впредь не намерен больше мириться с таким ее поведением, и либо она исправится, —

— Либо убирайся отсюда, да поскорее!

Как только Хлегунн ярлова дочь услыхала о желании своего отца, чтобы она покинула его двор, она отвечает, что не собирается там дольше задерживаться, и требует от своего отца, чтобы он дал ей три боевых корабля с полным военным снаряжением и командой и пусть все там будет самое отменное и столько воинов, сколько она сама сочтет достаточным. И если все будет исполнено, как она потребовала, она охотно уедет из дому. Хьёрвард ярл с готовностью на все согласился, лишь бы она поскорее убралась, потому что полагал — и справедливо, — что от ее пребывания там можно было ожидать только еще больших неприятностей.

Затем он повелел снарядить три боевых корабля всем самым отборным, и когда приготовления были закончены, Хлегунн ярлова дочь отбыла из страны с этим войском и с той поры проводила жизнь в викингских походах и грабежах, стяжав себе в них богатство и славу. Рассказывают, что покуда был жив ее отец, она так и не возвратилась домой.

Теперь пора перенести сагу в другое место и рассказать о том, что когда Гейрвиду, сыну Хродбьярта конунга, было восемь лет от роду, на Хродбьярта конунга напала хворь, и немногое можно об этом поведать, кроме того, что эта болезнь в конце концов привела к смерти конунга. Все его друзья и приближенные сочли большой утратой потерю такого государя, и были правы, и в этом с ними были согласны все жители страны. Затем было решено справить пышную тризну, и на нее были приглашены все самые могущественные люди и знатнейшие хёвдинги6 страны. Были также разосланы приглашения всем, кто хотел попасть на этот пир, будь то местные жители или чужеземцы, чтобы никому не пришлось явиться туда незваным. На этом пиру, на который собралось великое множество народу, люди пили кубок в память Хродбьярта конунга, прославляя его и воздавая ему почести, как это подобало человеку его положения и достоинств. По окончании тризны конунг был похоронен в кургане по древнему обычаю, принятому тогда у знатных людей.

3

Теперь надо рассказать о том, что после того, как в стране произошло это великое событие, все мудрейшие мужи и самые верные друзья конунга решили, что им надлежит взять себе другого конунга и правителя вместо того государя, которого они лишились. И столь велика была любовь всех жителей страны к Хродбьярту конунгу, пока он был жив, что люди не пожелали избрать своим правителем никого другого, кроме Гейрвида, его сына, потому что хотели, чтобы власть конунгов оставалась в его роду и ни к кому не переходила. И хотя Гейрвид был в то время еще совсем юн и мало подходил для того, чтобы возложить на него управление державой, все жители страны тем не менее охотно пошли на такой риск и доверили ему престол при условии, что за ним станет присматривать королева, его мать, поскольку она была женщина весьма разумная и достойная во всех отношениях.

И вот спустя недолгое время после того, как такой молодой человек как Гейрвид сделался конунгом и начал управлять великим народом, власть в стране, как и следовало ожидать, стала быстро ослабевать. Поредела и государева свита, потому что многие дружинники стали искать себе другие занятия. Одни отправились в викингские походы, другие отбыли в торговые поездки в разные страны. Однако же, каким бы скверным ни показалось то, о чем тут говорилось, в правление этого молодого конунга должно было случиться еще немало новых бед.

В саге рассказывается о том, что в лесу Иоруског7, который находился во владениях этого молодого государя, засели два злодея. Эти грабители убивали людей, чтобы завладеть их добром, и были все равно что берсерки8. Одного из них звали Гарп, а другого Гню9. Говорится, что люди не осмеливались ездить там поодиночке. Чтобы покончить с разбойниками, на их поиски в лес то и дело отправлялись большие отряды, но сколько бы народу их ни разыскивало, найти их так и не удалось. Так продолжалось до тех пор, пока Гейрвиду конунгу не исполнилось двенадцать лет. Когда он достиг этого возраста, он был не менее рослым и сильным, чем многие зрелые мужи из числа самых видных и тех, кто уже успел проявить себя наилучшим образом.

Как-то раз, когда Гейрвид конунг сидел за столом со всеми своими людьми, он произнес такую речь:

— Всем вам, моим подданным, известно, что до сих пор я был юн годами и мне недоставало силы, а потому я принимал мало участия в управлении державой. Я и сам об этом частенько слышал, и этого следовало ожидать. Но нечего удивляться, что прежде от меня было немного проку, ведь всему виной моя молодость. Теперь же мне минуло двенадцать зим, и я вошел в возраст, когда мне пора испытать себя и узнать, стоит ли ожидать, что мое могущество будет и дальше расти и усиливаться. Уже сейчас немногие из моих сверстников успели возмужать больше, чем я. Я объявляю вам всем, моим друзьям и подданным, что собираюсь сам отправиться навстречу этим берсеркам, Гарпу и Гню, которые разбойничают в лесу Иоруског, и сразиться с ними. И я не намерен возвращаться, пока они живы, — либо я одержу над ними верх, либо они надо мной.

Когда Гейрвид конунг закончил свою речь, первой ему ответила королева, его мать, и ее поддержали все самые знатные люди страны. Все они в один голос упрашивали конунга захватить с собой побольше народу и получше вооружиться, раз уж он решил выступить против разбойников. Гейрвид конунг отвечает:

— Я все хорошенько обдумал, прежде чем объявить вам о своем решении. Сдается мне, что даже если я и одолею берсерков, не много славы принесет мне такой поход, коли я выставлю против них большое и хорошо вооруженное войско. И для меня будет бесчестьем, если их не удастся разыскать и мне придется воротиться назад с пустыми руками. Случись так, это стало бы для меня позором. А потому я намерен отправиться в эту поездку всего только с одним человеком, и пусть судьба решает, каким будет наше расставание с разбойниками. Может статься и так, что мы покроем себя славой в этом походе, но чем бы дело ни кончилось, я собираюсь пойти на риск и совершить то, что задумал. Я оттого и завел с вами нынче этот разговор, что хочу знать, кто из вас больше других желает сопровождать меня в этой поездке. Но кто бы ни был человек, решившийся отправиться вместе со мной, пусть он отзовется немедля. И знайте: для меня это вопрос решенный, и даже если не найдется никого, кто будет готов сопровождать меня, я все равно отправлюсь в путь, пускай и в одиночку.

Рассказывается, что после этого заявления конунга сама королева первой принялась на разные лады отговаривать его от этой поездки, говоря, что его намерение безрассудно, — и так оно и было, — поскольку эти разбойники — настоящие демоны, тогда как слишком многое было поставлено на карту, — жизнь самого конунга. Все были уверены, что ему должно было меньше повезти в столкновении с разбойниками, и коли так и выйдет, вполне можно было ожидать его гибели, особенно памятуя о том, что конунг их был еще совсем молод, а берсерки полны отваги. Все друзья конунга настойчиво отговаривали его от этого похода. Они считали, что, если он захватит с собой только одного спутника, он — конченый человек.

Конунг отвечал на это, что им не удастся принудить его изменить свое решение.

Когда же они убедились, что им не отговорить его, слово взял человек по имени Дагфинн. Он был приближенным конунга и королевским скальдом.

— Государь, — говорит он, — я не знаю никого другого, кто был бы в большем долгу перед тобой, чем я. Поэтому чем большей опасности ты себя подвергаешь, тем меньше мне пристало расставаться с тобой, если только ты согласен принять мою помощь и взять меня в спутники. Я готов сопровождать тебя в этом походе, когда тебе будет угодно.

4

Надо сказать, что как только этот человек, Дагфинн, был назван в саге, во сне Одди тотчас приключилось нечто весьма удивительное. Мнится Одди, что он сам и есть этот человек, Дагфинн, а гость, который рассказывал сагу, выходит теперь и из рассказа, и из сна, тогда как ему представляется, что это он сам видит и знает все, что с той поры происходит во сне. Отныне сон должен рассказываться так, как это все виделось самому Одди. Казалось ему, что он — Дагфинн и собирается выступить в поход с конунгом Гейрвидом.

И когда они снарядились, они отправились вдвоем в путь, захватив оружие, и странствовали так до тех пор, пока не добрались до леса Иоруског, где они рассчитывали застать разбойников. Деревья там росли так, что между ними оставалась широкая дорога. Рассказывается, что когда они углубились далеко в лес, они увидали перед собой высокий холм, крутой, с какой стороны к нему ни подойти. Они взобрались на него, чтобы оглядеться и разведать, не заметно ли чего сверху. Холм этот был усеян множеством камней. С вершины его им было далеко видно.

Тут они замечают двоих людей. Были они велики ростом и направлялись прямиком к холму, на котором стояли конунг с Дагфинном. Оба они были хорошо вооружены. Стоило конунгу и Дагфинну завидеть этих людей, как они сразу же догадываются, что это не кто иные, как Гарп и Гню. Тогда Дагфинн сказал:

— Государь, я должен предупредить вас, что я не очень-то привычен к сражениям и к тому же не слишком полагаюсь на свою храбрость и умение обращаться с оружием. Поэтому я хочу предложить вам на выбор: желаете ли вы, чтобы я вместе с вами напал на берсерков, или вы предпочитаете, чтобы я наблюдал за вашим боем с этого холма и потом смог обо всем поведать другим? Конунг отвечает:

— Раз уж ты сам не знаешь, на что решиться, по мне, так лучше тебе оставаться здесь, на холме, и следить издалека за нашим боем, не приближаясь к месту сражения.

Дагфинн последовал совету конунга. Он остался на холме и не стал приближаться к месту сражения, решив, что самое разумное держаться от него подальше, а конунг спустился вниз навстречу разбойникам. Не берусь рассказать точно, как они там обменивались ударами, скажу лишь, дабы ускорить рассказ, что в конце концов судьба распорядилась так, что конунгу выпали жизнь и счастье, потому что он победил обоих злодеев, они же скончались от тяжелых ран, которые им нанес конунг.

После того, как разбойники пали, конунг с Дагфинном продолжили свой путь, пока не дошли до места, где от главной дороги в лес отходила тропа. Они успели уйти по этой тропе совсем недалеко, как вдруг очутились на большой поляне в лесу. Там стоял дом, высокий и добротной постройки, дверь его была крепко заперта, а ключ припрятан за притолокой. Они отперли дверь и вошли. Внутри дом был богато убран и чуть не доверху полон всевозможных сокровищ. Они заночевали там, и не было у них недостатка ни в доброй браге, ни в изысканных яствах, а утром они отправились в обратный путь, но прежде похоронили разбойников.

А когда конунг прибыл в свою державу, слух о его подвиге и одержанной им славной победе разнесся далеко по всей стране. Друзья и родичи конунга возрадовались тому, что он воротился домой с великой победой, и все считали, что он точно из ада вырвался, да так оно и было.

5

После этих событий конунг созывает тинг, и на него стекается великое множество народу. И когда все были в сборе, конунг объявил эту важную новость, и все сочли, что Гейрвид конунг покрыл себя большой славой — как оно и было, — в одиночку одолев таких могучих воинов.

Потом Гейрвид обратился к людям, чтобы они посетили дом, в который злодеи сносили награбленное добро, и чтобы каждый взял там то, чего он лишился. Однако все решили отдать это свое добро конунгу, говоря, что пусть уж лучше он им теперь владеет и что оно ему досталось по праву. Тогда конунг приказал забрать все это богатство и стал им владеть.

После этого конунг повелел приступить к работам и соорудить курган, на котором он будет сидеть10. И вот конунг взошел на престол, который стоял на кургане, и люди стали почитать его еще пуще прежнего и нести ему новые дорогие подарки, и все поклонялись ему так, как только могли.

Рассказывается о том, что Дагфинну скальду пришло на ум, что ему, как никому другому, пристало прославить конунга в хвалебной песни. Тогда Дагфинн восходит на курган к конунгу, падает перед ним на колени, кланяется и учтиво приветствует его. Он говорит, что сложил о нем песнь, и просит выслушать его. Конунг милостиво согласился.

Дагфинн взял слово и начал произносить песнь, и это был флокк11. Когда песнь была окончена, конунг поблагодарил за нее, а с ним и все, кто там был, и все сказали, что она хорошо сложена и прославляет их конунга так, как это и приличествует его званию и заслугам. И как только конунг услыхал, что все одобряют и расхваливают песнь, он захотел проявить великодушие и щедро вознаградить скальда, пожаловав ему большое золотое обручье со своей руки.

Однако Дагфинн не пожелал принять это обручье и сказал, что стремится лишь к одному — быть в чести у конунга и пользоваться его уважением, а что до его богатств, то они, мол, ему ни к чему, и он ни в чем не нуждается, пока его конунг находится в добром здравии, —

— Но найдется немало других, кто надеется получить от вас награду.

Конунгу понравились его слова.

6

Следующее, о чем надо рассказать, это что Хьёргунн, жена Хьёрварда ярла, опасно заболела, и — нет нужды тратить попусту много слов — в конце концов эта болезнь привела к смерти Хьёргунн. После этого по ней справили тризну и похоронили ее, как было принято по древнему обычаю, со всеми почестями, подобающими знатным женам. Ярл, как и следовало ожидать, счел смерть своей королевы большой утратой и очень горевал о ней, а с ним и многие другие.

Прошло не так много времени, и друзья ярла принялись увещевать его, чтобы он взял себе другую жену. Он спросил, где, по их мнению, ему следует искать себе достойную супругу. Они стали советовать ему просить руки королевы Хильдигунн и говорили, что брак с ней очень упрочил бы его положение, если его предложение будет принято. И поскольку такие разговоры часто велись в присутствии ярла, он и сам начал так думать, потому что был человеком умным.

Затем он посватался и попросил себе в жены Хильдигунн королеву. Ей в то время было не больше сорока лет отроду, и этот брак считался наилучшим во всех отношениях. Долго ли, коротко ли об этом договаривались, но наконец было решено выдать королеву за Хьёрварда ярла с согласия конунга, ее сына. После этого приготовили обильное угощение и сыграли свадьбу Хьёрварда ярла и Хильдигунн королевы с большим великолепием и всяческими почестями. По окончании пира все разъехались по домам. Между супругами вскоре возникла большая любовь, и их совместная жизнь была счастливой, а спустя недолгое время у них родилась дочь, и ее назвали Хладрейд.

Рассказывается, что после рождения Хладрейд брак ярла и королевы продлился недолго. Случилось так, что вскоре вслед за тем на ярла напала хворь, и дело закончилось тем, что от этой хвори он умер. Его смерть была сочтена большой утратой, потому что он был достойным правителем. Гейрвид конунг поставил тогда своих людей управлять землями, которыми прежде правил ярл, и присоединил их к своим владениям. Новость эта разнеслась повсюду, как и можно было ожидать в случае смерти такого государя.

И вот весть эта доходит до Хлегунн, дочери Хьёрварда ярла, и она узнает о том, что ее отец умер, когда она совершает набеги и грабит в викингском походе. Это известие так на нее подействовало, что она поворачивает все свое войско, возвращается в Гаутланд, и начинает там воевать. Дело кончилось тем, что она отвоевала все земли, которыми прежде владел ее отец. Тогда она посылает гонцов к Гейрвиду конунгу и велит передать ему, что предлагает ему одно из двух: либо он отдаст ей половину своего королевства и поступится своей единоличной властью, либо она назначает ему встретиться с нею в проливе Сильдасунд со всем своим войском и сразиться, и пусть тому из них достанется победа и добыча, у кого больше удачи.

7

Теперь надо рассказать о том, что посланцы Хлегунн отправились в путь. Это были щитовые девы. Они прибыли к конунгу и передали ему ее поручение.

И когда он услыхал требование Хлегунн, он сразу же ответил:

— Выбор невелик, тем легче будет принять решение: по мне, куда лучше сразиться с ней, чем уступить свои владения.

Гонцы воротились к Хлегунн и сообщили ей, как обстоит дело, и она осталась очень довольна их поездкой.

Теперь пора рассказать о том, что Гейрвид конунг собирает войско по всей стране, и каждый, кто был способен держать щит или метать копье, должен был выступить в этот поход.

Надо сказать, что по одну сторону пролива выдавался мыс, который именуют Ховсхёвди12, у этого мыса был назначен сбор войска конунга. Как только Гейрвид конунг снарядился, он повел своих людей на корабли. Был там вместе с конунгом и Дагфинн скальд. А когда они спускались вниз к кораблям, случилось нечто такое, о чем стоит упомянуть, хотя это происшествие и может показаться совсем ничтожным, — у Дагфинна скальда развязался башмак. Он завязывает шнурки и тут просыпается, и, как и следовало ожидать, это был опять Одди, а вовсе не Дагфинн.

После этого видения Одди вышел из дому и понаблюдал за звездами, как он имел обыкновение делать по ночам всякий раз, когда звезды были видны. Он стал вспоминать свой сон и припомнил его целиком, кроме песни, которую, как ему привиделось, он сочинил во сне, за исключением тех вис, что здесь записаны:

8

После того, как Одди провел столько времени, сколько ему хотелось на дворе, он возвратился в свою постель и тотчас уснул. И стало ему опять сниться то же, что и в прошлый раз, до того, как он пробудился. Представляется ему, что он завязал шнурки на башмаке и что он — Дагфинн и спешит к кораблям. Кажется ему во сне, будто он кормчий на своем корабле.

Когда все приготовления были закончены, они отправились в плавание со всеми кораблями и находились в пути, пока не достигли мыса. Там, как было условлено, собралось все войско конунга, и оттуда они двинулись в пролив Сильдасунд. Рассказывается, что Хлегунн щитовая дева также явилась туда и стояла в проливе со своими кораблями. У нее была несметная рать, готовая к сражению.

Затем корабли противников выстроились в ряд друг против друга и вступили в бой. Завязалась жаркая битва, и очень скоро и в том и в другом войске было много убитых, а спустя еще некоторое время войско конунга стало нести такие тяжелые потери, что на его кораблях сильно поубавилось народу.

Упоминается также о том, что в тот день Хлегунн не было видно среди сражающихся, хотя люди конунга прикладывали все усилия, чтобы разыскать ее, и это казалось странным. Так продолжалось довольно долго, пока Дагфинн сам не пустился на поиски Хлегунн, призвав на помощь всю свою смекалку, и увидал ее как раз тогда, когда она добралась до конунгова корабля. Она сильно переменилась. Видит он, что у нее голова волчицы, гигантская, точно у троллихи, и она отгрызает головы людям конунга.

Как только Дагфинн увидал это непотребство, он поспешил покинуть корабль, которым управлял. Его корабль находился далеко от корабля конунга. Он стал перебегать с одного корабля на другой16, пока не добрался до конунгова корабля. Представ перед конунгом, Дагфинн рассказал ему, какие там творились неслыханные вещи. После этого он указал конунгу место, где была Хлегунн, чтобы тот и сам мог ее увидеть, однако конунгу не удалось разглядеть ее из-за ее колдовства17, и все, что он увидал, это как десятками падают мертвыми его люди. Тогда Дагфинн попросил конунга посмотреть на нее из-под его левой руки, и тот так и поступил. Стоило ему это сделать, как он увидал Хлегунн. Затем они оба направились с кормы к мачте. Тут конунг бросился вперед с обнаженным мечом, и как только он приблизился к Хлегунн настолько, что мог дотянуться до нее, он наносит ей удар. Удар пришелся ей прямо по шее и снес голову, так что она упала за борт.

После того, как Хлегунн пала, конунг предлагает ее людям на выбор: либо продолжить биться с ним, либо сдаться на его милость. Они без колебаний предпочли отдаться под власть конунга. Затем Гейрвид конунг покинул место сражения и подчинил себе все земли. Он поставил над ними своих сюсломаннов18 и водворил мир во всей державе.

После этого конунг возвратился домой, и в его честь был устроен великолепный пир. Немного погодя был созван тинг, и на него явилось множество народа. На этом тинге Гейрвида конунга вновь усадили на престол, подняли на курган, на котором он восседал прежде, и провозгласили государем и правителем всего Гаутланда. Один за другим на курган поднимались хёвдинги, воздавали конунгу почести, и каждый из них старался оказать ему уважение, как только мог.

Скальду Дагфинну пришло тут на ум, что ему, как никому другому, подобает почтить конунга. Тогда он взошел на курган и учтиво приветствовал конунга. Тот с радостью ответил на его приветствие. Дагфинн говорит конунгу, что он опять сложил о нем хвалебную песнь, и просит выслушать его, так как ему хотелось бы произнести ее сейчас же. Конунг отвечает, что охотно послушает песнь.

Дагфинн взял тогда слово и исполнил песнь, которую, как ему привиделось, он сложил во сне, и это была драпа в тридцать вис19. А когда песнь была окончена, конунг хорошо поблагодарил за нее скальда. Он снял с руки тяжелое золотое обручье и отдал его Дагфинну в награду за поэзию, но тот не захотел принять это обручье, сказав, что у него всего вдоволь, покуда его государь жив и здоров. Однако тут Гейрвид конунг объявил Дагфинну, что намерен отличить его больше, чем кого бы то ни было другого во всей своей державе, и пообещал устроить его женитьбу. Конунг сказал, что сосватает ему любую невесту в стране, какую тот только пожелает выбрать себе в жены.

Как и следовало ожидать, Дагфинну пришлась весьма по вкусу эта речь и известие, что конунг собирается так его отличить, и он отвечает:

— Если вы и вправду намерены выполнить свое обещание, я не стану скрывать, что выбор, который был бы мне всего милее, в первую очередь зависит от тебя самого.

Конунг сказал:

— И кто же та женщина, которую ты имеешь в виду? Дагфинн отвечает:

— Это Хладрейд, твоя сестра. Она — та женщина, которую мне всего больше хотелось бы получить в жены, а иначе, сдается мне, не может быть и речи ни о каком сватовстве.

Конунг сказал, что не должно быть никаких проволочек ни с чем, что, по мнению Дагфинна, могло бы принести ему еще больший почет.

Хладрейд, конунгова сестра, хотя и была тогда еще в весьма юном возрасте, уже созрела для замужества. Она была женщина видная и красавица, каких мало, и к тому же мастерица на все руки.

Долго ли, коротко ли они об этом толковали, но дело завершилось тем, что Хладрейд была обручена с Дагфинном скальдом.

Затем были сделаны все приготовления к свадебному пиру и устроено такое отменное угощение, что не было там недостатка ни в чем, чего только можно было пожелать. На этот пир получили приглашение все самые знатные люди в стране. Сыграли тогда свадьбу на славу и с большим великолепием, а когда пир закончился, все гости разъехались по домам. Вскоре между Дагфинном и Хладрейд возникла большая любовь, и их совместная жизнь была очень счастливой.

И тут после этой превосходной женитьбы Дагфинна, о которой только что было рассказано, сон заканчивается, и тот, кто на самом деле был Одди, пробуждается.

9

Принялся тогда Одди обдумывать свой сон и вспомнил его весь — и то, что в нем случилось сперва, и то, что потом. Тогда он попытался вспомнить драпу, которую, как ему привиделось, он сложил позднее, однако ему не удалось припомнить ничего, кроме тех одиннадцати вис, что здесь записаны, и это было начало песни20:

Здесь заканчивается сон, который приснился Одди Звездочету, и было о нем рассказано с его собственных слов. Видение это, конечно, может показаться удивительным и неслыханным, однако, по мнению большинства людей, он всего вероятнее должен был рассказывать только то, что, как ему привиделось, случилось с ним самим во сне, поскольку Одди считался человеком не только мудрым, но и правдивым. И не стоит удивляться, что стихи эти получились топорными, ведь они были сложены во сне.

Примечания