Одного человека звали Торгрим, он был сыном Халли. Был он исландец и богат деньгами, и все его любили. Он жил на Дворе Бруни в Протоках. Прежде Торгрим служил дружинником конунга Олава Святого и получал от него хорошие подарки.
Однажды летом он купил у норвежцев половину корабля, половина же принадлежала двум братьям-исландцам, сыновьям Халльбьёрна Скребка из Долины Лососьей Реки. Одного звали Бьярни, а другого — Торд. Торгрим собрался в заморское плавание. С ним был его сын по имени Иллуги и двое людей, которые сопровождали Торгрима. Одного, большого и сильного, звали Гальти, а другого, маленького и шустрого — Кольгримом.
Предыдущей зимой, в пост перед Рождеством, случилось так, что Торгрим отправился со своей женой и детьми по делам, и они угодили в столь сильную метель, что погиб его сын-подросток, которого звали Асбьёрн. А Торгрим так много сил приложил, чтобы помочь своим спутникам, что его нашли под открытым небом обезумевшим и умирающим. Его отнесли на хутор и отпаивали горячим молоком.
Теперь же они снарядили свой корабль, как было сказано ранее, и вышли в открытое море, лишь только были готовы. Бьярни и Торд высмеивали Торгрима и плохо обращались с ним, но он делал вид, что не замечает этого. Им выдался попутный ветер, и они пришли на север в Трандхейм. В Норвегии правил конунг Магнус Добрый, однако тогда он был на юге в Дании. В то время Кальв сын Арни обладал самой большой властью в Трандхейме. Он жил в усадьбе и пригласил исландцев к себе. Бьярни, Торд и Торгрим со своими товарищами перезимовали у него. Кальв усадил Торгрима напротив себя, а братьев — рядом с собой.
Зимой Торгрим был молчалив и постоянно ходил с озабоченным видом. Он часто вспоминал прежнюю жизнь и дружбу с конунгом Олавом Святым. А братья чванились и слишком много болтали. Они очень расхваливали Кальва, а с Торгримом обращались плохо и много клеветали на него.
Как-то раз они беседовали с Кальвом и сказали так:
— Не замечал ли ты, Кальв, что Торгрим не ваш преданный друг и всё его расположение — к конунгу Олаву? Но мы охотно остались бы на зимовку, если ты разрешишь.
Кальв ответил:
— Я заметил, что Торгрим не наш друг.
Бьярни сказал:
— Я сочинил песнь о вас и хотел бы просить тишины, чтобы исполнить её.
— Послушаем твою песнь, скальд, — сказал Кальв, — ибо надеюсь, что она сложена хорошо.
Бьярни перед множеством людей начал исполнять песнь, и в ней часто упоминалось сражение при Стикластадире и восхвалялись события, прославившие тогда Кальва.
А когда песня была закончена, Торгрим сказал:
— Удивительно, Кальв, что такой умный человек, как ты, считает честью, что люди поют о твоём преступлении и подлости, когда вы выступили против конунга Олава.
Бьярни сказал:
— Молчи, негодяй! В Исландии ты притворялся больным, чтобы в пост заливать в себя молоко.
Торгрим покинул комнату и пошёл туда, где обычно спал.
Он сказал:
— Многое было услышано, слова упрёка конунгу Олаву, а слова бесчестья — мне. Теперь иди, Иллуги, и убей Бьярни.
Мальчик ответил:
— Нет у меня доверия к пути, по которому мы идём.
Тогда Торгрим бросился в комнату и нанёс Бьярни смертельный удар. Его брат Торд схватился за оружие, но между ними стали люди.
Кальв сказал:
— Это — злой поступок, и не делает чести ни нам, ни зимним гостям. Однако пусть это дело разбирается полностью по законам.
Он созвал тинг и велел прийти туда всем людям невооружёнными. Гальти Сильный, спутник Торгрима, взял с собой секиру и спрятал под одеждой, когда пришёл на тинг. А когда собрание началось, Торгрима окружили люди.
Кальв спросил:
— Что ты просишь для себя, Торгрим?
Он ответил:
— Я прошу отдать моё дело всецело на суд конунга.
Кальв ответил:
— Далеко сейчас конунг, чтобы судить это дело.
— Я знаю, — сказал Торгрим, — что ты хочешь судить это дело, но я не дам на это согласия, и ясно я вижу твои старания, ведь ты знаешь о моей большой дружбе с конунгом Олавом.
— Это неправда, — сказал Кальв, — но всё же сейчас будет оглашён приговор, если Торд не согласится на иное.
Торд сказал, что он не согласился бы ни на какие предложения.
Кальв сказал:
— Тогда он присуждается к вире и объявляется вне закона.
Так и было сделано, по решению уполномоченного конунга, за убийство Бьярни.
Торгрим сказал:
— Теперь случилось, как я ожидал, и ты сейчас считаешь, Кальв, будто предусмотрел, что не придётся тебе платить виру за меня. Но всё же не мешало бы увидеть и помощников.
Тут подбежал Торд и учинил ему смерть.
Тогда сказал Кольгрим Маленький, спутник Торгрима:
— Отомсти ему, Гальти, у тебя секира.
Но тот ответил, что не смеет.
— Будь прокляты твои речи, — сказал Кольгрим. — Ты презренный трус, такой большой и сильный, а мужества в груди нет. Дай мне секиру!
— Я не смею, — сказал он.
— Тогда не смей и держать её! — сказал Кольгрим, выхватил у него секиру и нанёс Торду сильный удар по хребту, и это была смертельная рана. Кольгрима схватили, и Кальв велел стеречь его, закованного, но не хотел убивать, пока не станет известно, поправится ли Торд. И случилось одновременно: конунг Магнус пришёл с юга из Дании на север в Трандхейм, и Торд умер от раны, нанесённой ему Кольгримом.
Кальв приготовил конунгу пир. Конунг Магнус кое-что слышал об этих убийствах до того, как явился туда. Кольгрим сидел в сенях, закованный в цепи, когда вошёл конунг.
Он сказал конунгу:
— Вам может показаться дерзостью, государь, если узник попросит вашего заступничества. Лучше скажу, что я сочинил песнь о конунге Олаве Святом, вашем отце.
Конунг остановился и спросил:
— Ты был вместе с Торгримом сыном Халли?
— Да, государь, — ответил он.
— Ты отомстил за него? — спросил конунг.
— Я попытался, — сказал Кольгрим, — и мне кажется, месть получилась слишком малой для такого человека, ведь мы занимали неравное положение с теми, кто был против нас.
— Может быть и так, — сказал конунг. — Ослабьте ему оковы, чтобы он смог войти в комнату.
Когда Торгрим вошёл, конунг попросил его исполнить эту песнь. Он так и сделал и излагал её решительно. А в конце песни упоминалось о том, что стало причиной гибели Торгрима, и об этом деле в целом. Также в одной висе были такие слова:
Воеводы нужна мне милость,
половина власти у Кальва.
Тогда конунг сказал:
— Теперь не больше того, скальд.
А когда песня была закончена, конунг сказал:
— Первая моя награда тебе за песнь, Кольгрим: ты будешь освобождён. Это всё же правда, Кальв, что не хочешь ты быть верным нашим родичам. Но, хотя ты объявил приговором Торгрима вне закона, за него должна быть уплачена такая вира, словно он был убит невиновным. Пусть Иллуги возьмёт часть денег, принадлежавших Бьярни и Торду. А ты, Кольгрим, должен позаботиться об Иллуги и его деньгах, пока он не поплывёт в Исландию. Тебе же за твою смелость я хочу подарить корабль поровну с Иллуги.
Кольгрим ответил:
— Как всегда, государь, сейчас вы показали ваше благородство. Но нужно сказать нечто важное: я обещал совершить паломничество на юг и непременно должен исполнить обещание.
Кольгрим отправился на юг, а Иллуги ожидал его в Норвегии под присмотром конунга. Вернувшись, Кольгрим снарядил их общий корабль в Исландию. Они вышли в открытое море, лишь только были готовы, и привели свой корабль в устье Реки Кольбейна. Иллуги поселился на Дворе Бруни, продав свою часть корабля Кольгриму. Тот плавал из страны в страну и считался очень хорошим торговцем.
© Тимофей Ермолаев (Стридманн), перевод с древнеисландского.