Сага о людях с Оружейникова фьорда1

Vápnfirðinga saga

— 1 / 1 —

В Капище, что в Оружейниковом фьорде, жил человек по имени Хельги. Он был сыном Торгильса сына Торстейна, сына Эльвира, сына Асвальда, сына Коровьего Торира. Эльвир был лендрманном в Норвегии во времена ярла Хакона сына Грьётгарда. Торстейн Белый первым из этого рода прибыл в Исландию и поселился на Зеленых полях близ Дворов Сирека. А в Капище жил Стейнбьёрн сын Рева Рыжего. Когда же богатство у него пошло на убыль, так как он любил жить на широкую ногу, земля вокруг Капища досталась Торстейну, и он прожил там шестьдесят зим. Он взял в жены Ингибьёрг, дочь Хродгейра Белого. Торгильс2, сын Торстейна, был отцом Хельги Кошки, он получил хутор от Торстейна. Торкель и Хедин убили Торгильса3, тогда хутор снова достался Торстейну Белому, и он воспитал там Хельги Кошки, своего внука. Хельги был широк в плечах и крепко сбит, он был хорош собой и силен, видно было, что из него выйдет достойный муж. Ребенком он был неразговорчив, а когда подрос, стал своеволен и желал, чтобы все ему подчинялись; был он человек находчивый, но капризный и непостоянный. Рассказывают, что однажды в Капище в хлеву для дойки коров был бык, принадлежавший деду с внуком, и вот в коровник забрел другой бык, и быки стали бодаться. Молодой Хельги стоял снаружи и видит, что их с дедом быку приходится плохо и тот отступает. Он приносит кошки, в каких люди ходят по льду, и привязывает кошки ко лбу их с дедом быка, и дело у того сразу идет на лад. После этого случая его и прозвали Хельги Кошки, и по силе и проворности он превосходил всех молодых людей, что росли тогда в округе.

— 2 / 2 —

Одного человека звали Сварт, он приехал в Исландию и поселился в Оружейниковом фьорде. Ближе всех к нему жил человек по имени Скиди, он был небогат. Сварт был высок ростом и силен, хорошо владел оружием и был очень вспыльчив. Сварт и Скиди не поделили одно пастбище, и кончилось тем, что Сварт убил Скиди, а Хельги Кошки принял тяжбу за убийство и Сварта объявили вне закона. Хельги Кошки было тогда двенадцать зим. После этого Сварт переселился на пустошь, которую мы зовем пустошь Масляного озера, близ Южной долины, и оттуда воровал скот с хутора Капище; так он добывал себе гораздо больше скота, чем ему было необходимо. Однажды вечером пастух из Капища вернулся домой и зашел в клеть, где спал старик Торстейн, тот лежал там слепой. Торстейн сказал:

— Приятель, как сегодня дела? — говорит он.

— Хуже некуда, — говорит тот, — пропал твой лучший валух, и с ним еще трое, — говорит пастух.

— Наверное, убежали к овцам из соседского стада, — говорит Торстейн, — а потом и вернутся.

— Нет, нет, — говорит пастух, — никогда они больше не вернутся.

— Со мной можешь говорить, как тебе вздумается, — говорит Торстейн, — а вот Хельги Кошки этого не сказывай.

А наутро Хельги Кошки спросил пастуха, не пропало ли чего за прошлый день, и тот ему рассказал то же, что и Торстейну. Хельги Кошки сделал вид, будто не расслышал, и под ночь лег на свое место. А когда все заснули, он встал, взял свой щит и вышел наружу. Рассказывают, что он нашел большой плоский и тонкий камень и один конец запихнул себе в штаны, а другой положил на грудь. В руке у него был большой топор на длинной рукоятке, для рубки дров. Он не останавливается, пока не доходит до пастушьей хибары, там он видит следы, потому что на земле лежал снег; вот он приходит на пустошь Масляного озера со стороны Южной долины. Сварт вышел и увидел, что к нему пришел какой-то человек, бодрый на вид, и спросил, кто это. Хельги Кошки говорит, кто он такой.

— Похоже, ты не просто так ко мне пожаловал, — говорит Сварт, прыгнул к нему и наносит ему удар большой алебардой, а Хельги Кошки закрылся щитом, а алебарда попала в край щита и соскользнула, и задела камень, что был у Хельги на груди, и с такой силой отскочила от него, что Сварт не удержался на ногах, а Хельги Кошки отрубает ему ногу. Тогда сказал Сварт:

— Вот и стало ясно, что моя удача не чета твоей, — говорит он, — и теперь уж мне от тебя не уйти, но ляжет на твой род такое проклятие, какое никому не снять, пока люди будут жить в стране.

После этого Хельги снова рубит его, так что Сварту пришел конец. Тут просыпается у себя дома в Капище Торстейн, выходит из клети и идет туда, где спал Хельги Кошки, а ложе уж холодное. Он тогда будит домочадцев и говорит, чтобы они шли искать Хельги. Они вышли наружу и сразу нашли следы Хельги, и так по ним прошли до самой пустоши и нашли его в том месте, где Сварт лежал мертвый. Там они схоронили труп Сварта и забрали с собой все, что было ценного. После этого подвига о Хельги стали повсюду много говорить и хвалить его, ведь он совершил большое дело, хотя и был совсем еще молод.

— 3 / 3 —

В те времена, когда в Капище жил Торстейн, а при нем рос Хельги Кошки, на хуторе Внешний Крестовый залив жил человек по имени Лютинг, сын Асбьёрна, сына Олава Длинная шея. Он был человек мудрый и богатый, женой его была Тордис, дочь Херлу-Бьёрна сына Арфинна. В этой саге упоминаются двое их сыновей: одного звали Гейтир, другого Бленг. У Лютинга была одна дочь по имени Халла, а другая Раннвейг, ее выдали замуж в Секирный фьорд, на хутор Пастбище на утесе, за человека по имени Олав. Братья и Хельги Кошки были одногодки, и меж ними была большая дружба. Хельги Кошки женился на Халле дочери Лютинга, сестре этих братьев; у них была дочь по имени Тордис, хотя чаще ее звали попросту Тодда, на ней женился Хельги сын Асбьёрна4. Их младшего сына звали Бьярни, а старшего Лютинг5. Бьярни воспитывался в Крестовом заливе у Гейтира. Бленг был силен, но немного хромал. Гейтир женился на Халлькатле дочери Тидранди, тетке сыновей Дроплауг6. Такая была дружба7 у Хельги Кошки и Гейтира, что они всегда играли вместе, и всегда во всем соглашались, и едва не каждый день виделись, так что люди только о том и говорили, какие они большие друзья. В те времена в Южной долине жил человек по имени Тормод, по прозвищу Скаредный; его отец был Стейнбьёрн Короткий, а братья Рев с Дворов Рева и Эгиль с Дворов Эгиля8. Детей Эгиля звали Торарин, Халльбьёрн, Трёст и Халльфрид, на ней женился Торкель сын Гейтира9. Сыновей Тормода звали Торстейн и Эйвинд, а сыновей Рева Стейн и Хрейдар, все они должны были ездить на тинг с Гейтиром10. Он был очень мудрый человек. Хельги Кошки и Халла хорошо ладили. Лютинг воспитывался в Секирном фьорде у Торгильса Скорняка. Хельги Кошки был очень богатый человек.

— 4 / 4 —

Рассказывают, что однажды летом в Оружейников фьорд пришел корабль; половиной корабля владел человек по имени Торлейв, по прозвищу Крещеный; у него был хутор в Полосатиковом фьорде, что в Крестовом заливе, он был пасынок Асбьёрна Косматая голова. Другой половиной владел человек по имени Хравн, он был норвежец, богач и любил покрасоваться перед людьми, носил всякие украшения, был человек жадный, холодный и спокойный. Рассказывают, что у него было золотое обручье, которое он всегда носил на руке, и еще ящичек, который все время был у него при себе, а по ночам он клал его себе в кровать, и люди думали, что он доверху набит золотом и серебром. Торлейв уехал к себе на хутор в Крестовом заливе, а норвежцы остались на корабле. Хельги Кошки поехал к кораблю и приглашает корабельщика к себе. Тот ответил, что не думал ехать к нему на зиму,

— потому что мне говорили, будто ты человек надменный и жадный до богатства, — говорит он, — а я человек скромный, всегда доволен малым, так что мы друг другу не подходим.

Хельги Кошки предложил тогда купить у него хороших товаров, потому что он был большой охотник до красивых вещей, но Хравн сказал, что в кредит ничего продавать не станет. Хельги Кошки отвечает:

— Да уж, поездка моя к тебе вышла хоть куда. Оказал ты мне честь, ничего не скажешь — и жить ко мне не поехал, и продать ничего не захотел.

Гейтир тоже приехал к кораблю, и нашел корабельщика, и сказал ему, что тот поступил неразумно, поссорившись с самым уважаемым человеком в округе. Норвежец отвечает:

— Я вообще-то думал поселиться у кого-нибудь из бондов, но, может быть, ты возьмешь меня к себе, Гейтир? — говорит он.

Гейтир не хотел решать дело сразу, но кончилось тем, что он принял корабельщика у себя; прочие люди с корабля уехали жить в другие места, а корабль вытащили на берег на катки. Норвежцу отвели сарай, где он сложил свое имущество; стал он торговать, и все только в мелкую розницу, ничего оптом. А когда пришли дни начала зимы, сыновья Эгиля устроили пир, и там были оба, Гейтир и Хельги Кошки, Хельги вошел первый и сидел подальше от дверей, потому что любил покрасоваться перед гостями. Немало потом было разговоров, что Хельги и Гейтир были так заняты беседой друг с другом на том пиру, что с другими и не разговаривали вовсе и в веселье участия не принимали. Пир заканчивается, и все разъезжаются по домам.

— 5 / 4 прод. —

Зимой устроили игрища на хуторе Пастбище, что близ Капища, там было полно народу, и среди прочих Хельги Кошки. Гейтир очень уговаривал норвежца поехать туда, мол, там он сможет встретить многих своих должников11; и вот они поехали на игры, и всю дорогу норвежец только о том и говорил, кто и сколько ему должен. А когда игры закончились, люди стали собираться домой, и вот Хельги сидел в доме и разговаривал со своими людьми. В дом вошел человек и сказал, что Хравна норвежца, похоже, убили, а вот кто убийца, никто не знает. Хельги тут же вышел наружу и всем говорил, как это нехорошо, что так вышло. Похоронили Хравна с почестями, как было принято в те времена.

Одного человека звали Тьёрви, он жил на Дворах Гудмунда; был он велик ростом и изрядный силач. Тьёрви дружил с Хельги Кошки и Гейтиром. Никто не знал, где он был в тот день, когда убили норвежца. Кое-кто говорил, будто Хравн лишился жизни так: его привели на какой-то утес, а потом столкнули вниз. Хельги Кошки и Гейтир договорились, что разделят пополам имущество, оставшееся от Хравна, но решили повременить до окончания весеннего тинга, так что Гейтир взялся хранить то имущество зимой и запер его в своей клети. Весной Торлейв Крещеный стал готовить свой корабль к выходу в море, и к весеннему тингу можно было отплывать.

И вот люди поехали на весенний тинг в Южную долину, и Хельги Кошки и Гейтир тоже, и вышло так, что на многих хуторах осталось мало людей. А когда тинг был в самом разгаре, однажды рано утром Торлейв встает и будит своих людей, они сели в лодку и поплыли в Крестовый залив. Они высадились на берег и добрались до Гейтировой клети, взломали двери и унесли с собой все имущество, что принадлежало Хравну, и погрузили на свой корабль. Дома была Халла дочь Лютинга, но она ничего не смогла поделать. Вот Хельги Кошки и Гейтир едут прочь с тинга, и прежде чем они добираются до дома, их настигает весть, что Торлейв забрал себе имущество Хравна и собирается отплыть из страны со всем добром. Хельги сказал, что Торлейв поступил тут не по закону и что если с ним поговорить об этом деле, то он тут же вернет добро. Так что друзья едут к кораблю и подплыли к нему на маленьких лодках; и когда они поздоровались, Хельги сказал, что Торлейв должен вернуть им добро Хравна. Торлейв ответил, что не очень-то смыслит в законах, но считает, что товарищу полагается вернуть добро погибшего его наследникам12. Хельги Кошки отвечает:

— Не думаю, что мы уедем отсюда просто так.

Торлейв отвечает:

— Прежде чем вы получите хоть эйрир, нам всем придется сражаться.

— Вы слышите, — сказал Хельги, — что говорит этот недостойный человек, должны мы теперь и вправду задать ему жару.

Тогда заговорил Гейтир и сказал:

— Не кажется мне, что разумно нападать на них с этих лодчонок; кто знает, может, поднимется встречный ветер и прибьет их потом к берегу; тогда-то мы с ними и поквитаемся.

Все согласились, что предложение стоящее; на том и порешили, вернулись на берег, и Хельги поехал домой с Гейтиром и пробыл там несколько ночей. Тут как раз поднялся попутный ветер, и Торлейв отплыл из страны, и путешествие его прошло хорошо, так что он вернул наследникам Хравна то добро, что от него осталось, и они отблагодарили Торлейва тем, что подарили ему половину корабля, которой владел Хравн. Расстались они добрыми друзьями.

— 6 / 5 —

Хельги Кошки целое лето не мог успокоиться и все ждал, когда же вернется Торлейв. На каждой сходке Хельги и Гейтир встречались и говорили о добре, что уплыло у них из рук. Хельги Кошки спросил Гейтира, что стало с тем ящичком, что был у Хравна. Гейтир ответил, что, наверное, его с другим имуществом забрал Торлейв.

— А что, он был у норвежца тогда с собой?

— А мне кажется, — сказал Хельги, — что все не так и ящичек припрятан у тебя в укромном месте.

Гейтир сказал:

— А как поживает то обручье, что было у него на руке, когда его убили?

— Я не знаю, что с ним стало, — говорит Хельги, — но оно точно не лежит с ним в могиле.

И на каждой сходке, где Хельги и Гейтир встречались, Хельги спрашивал Гейтира про ящичек, а Гейтир в ответ спрашивал Хельги про обручье, и так их дружба мало-помалу разладилась. Стало теперь так: один думал, что другой прячет у себя что-то, что принадлежит по праву ему, и наоборот, и уж не было теперь меж ними так тепло, как раньше. Летом в Полосатиков фьорд пришел корабль под командой Торлейва Крещеного, и с ним на корабле были два немца. Торлейв продал свою часть корабля и после этого отправился к себе на хутор. Хельги Кошки был доволен, когда об этом узнал. Но когда ему донесли, что Торлейв отдал все добро наследникам Хравна, показалось ему, что тяжба, которую он хотел вчинить Торлейву по поводу этого добра, не принесет ему много выгоды13, и решил он сквитаться с Торлейвом по-другому. Одну женщину звали Стейнвёр, она была капищная священница и держала главное капище округи, и все бонды должны были платить ей налог на содержание капища. Стейнвёр встретилась с Хельги Кошки, так как приходилась ему родней, и сказала ему, что нелады у нее с Торлейвом Крещеным, мол, он не платит налог на капище, как другие. Хельги Кошки сказал, что не прочь взяться за это дело и заплатить ей то, что те14 ей должны, и принял у нее тяжбу против Торлейва Крещеного.

— 7 / 5 прод. —

Одного человека звали Кетиль, он жил в долине Озерной реки, а прозвали его Кетиль Толстый, был он отличный муж, на вид боевитый и бесстрашный15. О Хельги надо сказать, что он поехал в гости к Кетилю и тот его хорошо принял. Назвали они друг друга друзьями16. Хельги сказал:

— Есть у меня к тебе дело, Кетиль, попрошу я тебя сделать для меня кое-что — вчинить Торлейву тяжбу по поводу неуплаты налога на капище. Вызови его в суд сам, а там я подъеду на тинг, и мы тогда будем в этой тяжбе вместе.

Кетиль говорит:

— Не стал бы я заключать с тобой дружбу, коли бы знал, что у тебя на уме, потому что Торлейв человек уважаемый и все его любят; но для начала я не отвечу тебе отказом.

Потом они расстались, и Хельги отправляется восвояси. Кетиль выехал из дому, когда решил, что настало подходящее время, сам-десятый. Рано утром они добрались до Крестового залива. Торлейв вышел им навстречу, поприветствовал Кетиля и предложил всем погостить у него; но Кетиль сказал, что рановато ему соглашаться погостить, так как погода хорошая. Кетиль спросил, не заплатил ли Торлейв налог на капище, и добавил, что, верно, Торлейв заплатил его, как полагается.

— Я ведь за тем к тебе приехал, чтобы получить налог на капище, — говорит Кетиль, — и ни к чему тебе держаться того, во что никто не верит.

Торлейв отвечает:

— Видишь ли, тут дело вовсе не в том, что я скупердяй, а вот в чем — по мне, все, что идет туда [в капище], не идет никому впрок.

Кетиль отвечает:

— Ну и гордец же ты, если думаешь, что умнее других, раз не хочешь платить то, что полагается по закону.

Торлейв отвечает:

— Мне все равно, что ты об этом думаешь.

Тогда Кетиль назвал свидетелей и вызвал Торлейва Крещеного в суд, а когда вызов закончился, Торлейв снова пригласил их остаться у него, мол, неизвестно, какая будет погода. Кетиль сказал, что поедет обратно. Он [Торлейв] предложил им вернуться, если погода ухудшится. Вот они уезжают, и не прошло много времени, как погода начала портиться, и пришлось им повернуть назад; только к ночи им удалось добраться до Торлейва, и они только что не падали от усталости. Торлейв их хорошо принял, и Кетиль с людьми провели у него две ночи, так как погода не позволяла им выйти из дому, и чем дольше они оставались у Торлейва, тем большее гостеприимство им оказывалось. А когда Кетиль с людьми был готов ехать, он сказал:

— Нас тут очень хорошо принимали, и оказался ты, Торлейв, славным малым, и я отплачу тебе тем, что тяжба, что я вчинил тебе, провалится на тинге, и отныне я твой друг17.

Торлейв отвечает:

— Я очень ценю твою дружбу, но что до тяжбы, так я не тревожусь о том, провалится она или нет; я взываю к одному своему товарищу, который ни за что не допустит, чтобы я платил по этому делу18.

На этом они расстались, и до тинга19 ничего не происходит. Рассказывают, что Хельги Кошки прибыл на тинг с большим количеством людей и думает, будто все у него в кармане. А когда тинг подошел к концу, Хельги Кошки спросил Кетиля, как там дела с тяжбой против Торлейва Крещеного. Кетиль выкладывает ему все как есть. Хельги говорит:

— Ты очень меня подвел, Кетиль, и обманул в этой тяжбе, так что нашей дружбе конец.

Оказалось, что к Торлейву теперь не подобраться, и о нем больше не будет речи в этой саге. Хельги Кошки и Гейтир повстречались вскоре после тинга, и Хельги стал обвинять Гейтира во всем подряд, мол, это все Гейтир виноват, что Хельги проиграл эту тяжбу, а ведь у него все было на мази. Так их дружба все больше сходила на нет.

— 8 / 6 —

Рассказывают, что Халла дочь Лютинга как-то раз заговорила с Хельги Кошки и сказала ему:

— Мы очень долго жили вместе и хорошо ладили; но вот я стала слабеть, и от меня мало пользы твоему хозяйству.

Хельги отвечает:

— Мне кажется, у меня хорошая жена, и я намерен любить ее и дальше, пока мы оба живы.

А меж тем в те времена было принято в таких случаях покидать хутор20. Одну женщину звали Торгерд, по прозвищу Серебряная; она была дочь Торвальда Высокого, молодая, но уже вдова, и жила она в долине Озерной реки, в месте, которое теперь зовется Дворы Торгерд, а по хозяйству ей помогал брат, звали его Кольфинн. Торгерд пригласила Хельги к себе в гости, и он поехал к ней сам-третий. Она его очень хорошо приняла, посадила на почетное сиденье и сама села рядом с ним; беседа у них шла как по маслу, и, коротко говоря, Хельги еще не уехал, а уже был помолвлен с Торгерд Серебряной. О Хельги ничего не рассказывается до того, как он вернулся домой в Капище, там его спросили, какие новости. Он ответил, что случилась помолвка. Халла спросила:

— Уж не Торгерд ли Серебряная помолвлена?

— Да, — отвечает он.

— И с кем же она помолвлена? — говорит она.

— Со мной, — отвечает он.

— Тебе-то, верно, не кажется, что все это случилось чересчур скоро, — говорит она.

Вскоре после этого Хельги заявляет, что хочет поехать забрать к себе Торгерд, и просил Халлу оставаться на хуторе, пока его не будет, и она не уехала, пока не приехала Торгерд. Об этом деле пошли слухи в округе, и люди сочли, что Хельги поступает нехорошо, потому что Халлу все любили. Братья послали за Халлой, и она отправилась к ним, как только вернулся Хельги, и забрала с собой те сокровища, что ей принадлежали. Хельги стоял снаружи у дверей и вел себя так, будто и не знал, что Халла уезжает прочь. Халла уже сидела на коне, когда на хутор прискакал ее брат Гейтир. Посланец сказал, что он с Халлой уже поедет, и так они и поступили, Гейтир же направился к Хельги поговорить о делах и спросил, когда тот собирается выплатить ему долю Халлы в его хозяйстве. Хельги отвечает:

— Я не буду против, если Халле не понравится жить в Крестовом заливе, пусть это и ее родной хутор. Думаю, она еще вернется обратно сюда, в Капище21.

На этом они расстаются, и Гейтир поехал домой, и обоим казалось, что не стало меж ними теплее. А когда Гейтир приехал домой, Халла спросила его, о чем они с Хельги договорились; он ей рассказал все как есть. Она говорит:

— Как же быстро ты решил это дело; Хельги, верно, показалось бы большой утратой, если бы ты лишил его всего сразу22, а так у него уже готово применение моему добру, уж точно не станет его меньше в руках у Хельги, если он сумеет сдать его внаем.

— Вижу я, — сказал Гейтир, — к чему все идет; и наибольший мне позор будет, если не удастся взыскать с Хельги все, что тебе причитается, раз ты оттуда уехала.

Проходит зима, а весной Гейтир отправляется в Капище за деньгами Халлы, но Хельги Кошки не желает платить. Тогда Гейтир вчиняет Хельги Кошки тяжбу за долю Халлы и вызывает его на тинг Южной долины. Собрали оба всех своих людей, каких только могли, и приехали на тинг, и оказалось, что союзников у Хельги больше, зато те, что у Гейтира, как на подбор. Когда же пришла пора идти в суд, сказалась разница в числе людей, и Гейтиру не дали пройти на суд, и Хельги Кошки вышел сухим из воды23. Гейтир тогда вынес тяжбу на альтинг, но там Хельги Кошки вчинил ему встречную тяжбу, и так тяжба Гейтира провалилась, и прежде всего потому, что Хельги помогал Гудмунд Могучий24, и теперь между Хельги Кошки и Гейтиром была очень большая нелюбовь25.

— 9 / 7 —

Одного человека звали Торд, он жил в Южной долине на хуторе, который зовется на Междуречье, на той стороне реки, где стоит хутор Капище. Торд должен был ездить на тинг с Хельги. Они с Тормодом совместно владели лесом, но поссорились из-за лесоповала и раздела пастбищ, и Торду показалось, что Тормоду досталось гораздо больше, чем причиталось по справедливости. Поехал он тогда к Хельги Кошки и рассказал о том, как его обидел Тормод. Хельги Кошки сказал, что не хочет даже браться за тяжбу о его добре и ничем его не поддержит, если только Торд не ударит с ним по рукам, и не отдаст ему все свое имущество, и не переедет к нему в Капище со всем скарбом26. А тот соглашается и назначает Хельги своим единственным наследником. Как-то раз после этого Хельги Кошки просит Торда поехать на общее пастбище в горы и показать ему его скот, что там пасется; они поехали и добрались до пастбища. Тогда сказал Хельги Кошки:

— Ну вот, посмотрели мы на тот скот, которым вы совместно владели с Тормодом.

Тут Хельги Кошки подъезжает и собирает весь скот, который принадлежал Тормоду, и отрубает всем животным головы и оставляет лежать на земле, а потом едет домой и посылает людей к Тормоду сказать, чтобы тот проведал свой скот; так и было сделано. Тормод перевез забитый скот к себе на хутор. После этого Тормод едет в Крестовый залив и рассказывает Гейтиру, как было дело, и просит поправить его положение; а Гейтир отвечает, что не хочет тяжиться с Хельги Кошки. Тормод говорит:

— Плохи же твои дела, раз ты не хочешь поддержать нашу тяжбу.

— Не поддержу я твою тяжбу27, — говорит Гейтир, — но вот что: привези сюда то мясо, а я его у тебя куплю, так что тебе не будет никакого ущерба.

Тормод едет домой той же дорогой, что ехал туда, а Хельги Кошки сказали, что, не иначе, он ездил к Гейтиру и рассказал ему, в какой переплет попал.

— Ишь куда наведался, — говорит Хельги Кошки, — хотел бы я, чтобы это было в последний раз.

Немного времени спустя созывает Хельги своих издольщиков и требует, чтобы те поехали с ним; поехали и домочадцы, и гости28, и приехали в лес, которым владели совместно Торд и Тормод; вырубили весь лес и все дрова отвезли в Капище. А когда Тормод узнал о том, какой ему причинен ущерб, он снова поехал к Гейтиру и сказал, какой несправедливости ему пришлось подвергнуться. Тогда говорит Гейтир:

— Мне, конечно, очень жаль тебя, и куда жальче, чем прежде, ведь и то правда, этот ущерб поважней того, что нанесли тебе раньше, а то прошлое дело, на мой взгляд, пустяки. Но и на этот раз не стану я выступать заодно с тобой против Хельги в этой тяжбе, зато вот какой дам тебе совет: найди своих родичей, сыновей Рева Рыжего, Стейна и Хрейдара, скажи им, чтобы поехали в Капище, потому что тебе кой-кого надо вызвать на суд. Заезжай и на Дворы Гудмунда, и пусть Тьёрви поедет с тобой, но пусть всякий раз вас будет не больше восьми. А там тебе нужно будет вызвать в суд Торда за порубку, но главное сделать все так, чтобы Хельги Кошки не было дома, иначе у вас ничего не выйдет29.

На этом они расстаются, и Тормод находит тех людей, которых указал ему Гейтир, и все они пообещали ему поехать с ним и договорились когда. После этого Тормод едет домой и рассказывает Гейтиру, как было дело. Но верно сказано, что знают двое, знает свинья, и вести о приготовлениях дошли до ушей Хельги Кошки, и он не уехал с хутора, как собирался. Тем утром, когда они ждали в гости Тормода, Хельги Кошки сказал своим домочадцам, чтобы они целый день не выходили наружу.

— Вот что вы должны сделать, — говорит он, — вырезать себе большие прутья и палки; сегодня на хутор приедут люди, и вам тогда потребуются эти палки — нужно будет стегать лошадей, на которых те приедут, и так мы их всех прогоним со двора.

Вот Тормод с людьми выезжает из дому, как планировалось, и добираются до Капища. Они видят, что снаружи никого нет, и немедленно заезжают во двор, и Тормод называет свидетелей и вызывает Торда в суд за порубку. Хельги был внутри и слышит, как Тормод начинает вызов; он тут же выскакивает наружу, и пронзает Тормода насквозь копьем, и сказал:

— Ну-ка, прогоним прочь этот сброд, пусть они расскажут, что не просто так побывали в Капище сегодня.

Тут выскакивают наружу домочадцы Хельги и стегают лошадей, и те скачут со двора прямо через ограду, и ничем хорошим это не кончилось, так как люди Гейтира были ранены и избиты, а иные и вовсе расстались с жизнью, и люди говорили, что все погибшие пали от руки Хельги. Он приказал отвезти тела на поле и прикрыть хворостом. Люди Гейтира были очень недовольны тем, как повернулось дело, а больше всего тем, что им не удалось похоронить своих убитых родичей и близких; очень часто они заводили с Гейтиром разговор об этом деле, но он просил их потерпеть немного и сказал:

— Как говорится, тот, у кого меч короткий, должен нападать последним, и вот так-то у нас с Хельги Кошки и будет.

— 10 / 8 —

Проходит некоторое время, и Гейтир созывает тех, кто должен ехать с ним на тинг. Выезжают они из Крестового залива и направляются в Капище. Гейтир сказал:

— Не настолько мы тайно собирались, чтобы об этом не узнал Хельги Кошки, и думаю я, что на хуторе у него полно народу; надо нам заехать к нему во двор, спешиться, стреножить лошадей, и снять плащи, и направиться к дому не спеша, но бодро, и я думаю, что тогда Хельги Кошки выйдет к нам навстречу, но не станет нападать на нас с оружием. Нужно нам тогда вести себя очень осторожно и не причинить никому никакого вреда, но задержать их там как можно дольше. А тогда те, кто едет с сыновьями Эгиля и с Тьёрви Большим, должны пробраться по той стороне, где Дворы Гудмунда, а оттуда войти в лес, что напротив Капища, с собой у вас на лошадях должны быть навьючены пустые ящики для угля; а когда вы доберетесь до двора, вам надо тихо подойти к постройкам, забрать тела погибших и положить их в ящики, а потом ехать обратно тем же путем, пока не встретитесь со мной.

Тут они разделяются и едут каждый своей дорогой, как сказал Гейтир; и когда Гейтир с людьми подъехал к хутору, они спешились и не торопясь двинулись к постройкам. У Хельги в самом деле было полно народу, и он тут же вышел им навстречу, поздоровались они вежливо, но холодно. Хельги Кошки спросил, что это Гейтиру тут понадобилось; тот отвечал, что сказать ему особенно нечего и что он думает, что всякому и так ясно, зачем они тут.

— На этот раз мы не собираемся на вас нападать, — сказал он, — хотя для этого имеется достаточно оснований, но прежде мы хотели бы поговорить еще раз о том же, что и раньше, пока обо всем не договоримся.

Так они убивают там время в течение дня, и оба, Хельги с людьми и Гейтир с людьми, проезжают какое-то расстояние по полю. Тут один человек из людей Хельги говорит:

— Смотрите, вон там едут какие-то люди с нагруженными лошадьми, и не сказать, что малы числом.

Другой отвечает:

— Не иначе, это те, что ездили в лес за углем, вон у них и ящики на лошадях; я утром видел, как они въезжали в лес.

И они замолчали. Тогда Гейтир сказал:

— Однако и сегодня все прошло так, как обычно; удача нам не улыбнулась, раз нам не удалось забрать тела наших родичей.

— Что ты теперь будешь делать? — говорит Хельги Кошки. — Похоже, что слабейшему приходится уступить; впрочем, сегодня все прошло как нельзя лучше, ведь ни про одного из нас нельзя сказать, что он покрылся позором по воле другого, а потому, если вы не против, прервем на сегодня нашу приятную беседу; но мы не хотим, чтобы вы ближе подходили к нашим домам, чем подошли сейчас.

После этого они разделились, и Гейтир со своими людьми отправились к своим лошадям, а Хельги Кошки и его люди остались на поле. Гейтир и его люди поехали навстречу сыновьям Эгиля, там все они снова спешились и остановились на некоторое время. А Хельги Кошки и его люди вернулись в Капище и толпились на вымощенном дворе и увидели, что Гейтир и его люди не спешат уезжать. Тогда Хельги Кошки сказал:

— Глупый человек крепок задним умом; мы весь день провели с этими людьми, а меж тем я теперь полагаю, что у нас тут побывали еще и другие Гейтировы люди, и думаю я, что в ящиках для угля они увезли тела погибших, да ведь так всегда и бывало, что из нас двоих Гейтир был умнее, хотя и проигрывал в тяжбах, так как ему не хватало людей.

Тяжбу за убийство Тормода даже начинать не стали, и не было такой тяжбы, где бы Гейтир получил от Хельги то, что ему причиталось. Торкель сын Гейтира уехал из страны и постоянно плавал между Исландией и Норвегией, пока позволял возраст, и в делах своего отца Гейтира и Хельги Кошки принимал мало участия. Халла дочь Лютинга оставалась в Крестовом заливе и слабела день ото дня, так что стали опасаться за ее жизнь.

— 11 / 9 —

Рассказывают, что Гейтир уехал в округу долины Озерной реки в гости на Эйвиндову реку30 и его не было дома более недели. А когда он уехал, Халла послала человека к Хельги Кошки и просила, чтобы тот к ней приехал. Тот немедленно отправился в Крестовый залив. Халла хорошо приняла его, и он был рад ее видеть. Она попросила его посмотреть на нарыв, который у нее был; Хельги так и сделал и сказал, что у него дурные предчувствия. Он вскрывает нарыв, и оттуда выливается много воды, а Халла очень ослабела после этого. Она попросила его остаться у нее на ночь, но он не хотел. У нее и без того было мало сил, а тут она совсем опечалилась и сказала ему:

— Видно, не стоит просить тебя оставаться здесь дольше; ты теперь думаешь, что свободен и что все кончено; да и то правда, людей, что расстаются со своими женами так, как ты со мной, хоть весь белый свет обойди, не сыщешь.

Хельги Кошки поехал домой в Капище и был очень рассержен. Халла недолго прожила после этого, и когда Гейтир вернулся, она уже умерла. Ему рассказали все как было; некоторое время все спокойно.

— 12 / 10 —

После этого Гейтир и Хельги Кошки рассорились окончательно. Как-то раз летом вышло так, что у Хельги Кошки оказалось мало людей на тинге31 и он попросил поддержки у Гудмунда Могучего. Тот ответил, что вовсе не обязан оказывать Хельги поддержку всякий раз, как тот ее просит, и портить отношения с другими важными людьми, да еще и не получать от него ничего взамен. Сошлись они на том, что Гудмунд пообещал Хельги поддержку, а Хельги — заплатить Гудмунду полсотни серебром; а когда дошло до суда, все тяжбы Хельги разрешились в его пользу. После этого Гудмунд с людьми идет к землянке Хельги и требует платы; а Хельги Кошки отвечает, что ему сейчас нечем заплатить, да и вообще он не видит, с какой это стати ему полагается платить Гудмунду, раз они друзья и во всем заодно. Гудмунд говорит:

— Плохи же твои дела, — говорит он, — тебе от других всегда нужна помощь, но сам ты никогда не платишь, даже когда поклялся; что же до дружбы с тобой, то я не вижу от нее особенного проку; не буду я требовать от тебя обещанных тобой денег, но с этих пор никогда не стану поддерживать тебя.

На том они и расстались, и дружбе их пришел конец. Об этом узнал Гейтир; отправляется он к Гудмунду Могучему и просит его принять от него деньги и заключить с ним дружбу. Гудмунд не захотел брать его деньги и сказал, что пока еще не настолько потерял к себе уважение, чтобы оказывать поддержку людям, которые во всякой тяжбе с Хельги довольствуются долей проигравшего. И вот люди разъезжаются с тинга, и некоторое время все спокойно.

— 13 / 11 —

Рассказывают, что в Оружейников фьорд пришел корабль, а на нем был Торарин сын Эгиля, а про него тогда говорили, что он самый что ни на есть многообещающий человек и самый умелый. Хельги Кошки приехал к кораблю и пригласил Торарина и его людей к себе, да и других людей с того же корабля, каких он захочет взять с собой32. Торарин ответил, что, скорее всего, согласится. Хельги Кошки уехал к себе домой и сказал, что ожидает к себе в гости Торарина корабельщика. К кораблю приехал и Гейтир, нашел Торарина и спрашивает его, уж не собрался ли тот ехать в Капище. Тот ответил, мол, об этом были разговоры, но он еще не решил. Гейтир сказал, что ему разумнее будет поехать в Крестовый залив.

— Потому что, думаю я, немногим моим людям будет хорошо житься у Хельги.

Сошлись в конце концов на том, что Торарин поедет в Крестовый залив. Об этом узнает Хельги Кошки, и едет тут же к кораблю с оседланными лошадьми, и думает все же залучить Торарина к себе. Торарин говорит, что решил поступить иначе.

— Я тебе докажу, — сказал Хельги Кошки, — что пригласил тебя без обмана, потому что я хочу, чтобы между нами был полный мир, хотя бы ты и поехал туда [к Гейтиру].

Через день Хельги снова приехал к кораблю и подарил Торарину в знак дружбы пять племенных жеребцов, и все они были светло-желтой масти. Тут за Торарином заезжает Гейтир и спрашивает, уж не от Хельги ли Кошки он получил жеребцов. Тот ответил, что так оно и есть.

— Я тебе посоветую, — говорит Гейтир, — вернуть их хозяину.

Тот так и сделал, и Хельги Кошки взял жеребцов обратно. Торарин жил ту зиму у Гейтира, а на следующее лето уплыл из страны; а когда он вернулся, Гейтир переехал на другой хутор, в Красивую долину. Торарин поехал зимовать на Дворы Эгиля. Тогда все люди, которые должны были ездить с Гейтиром на тинг, посоветовались друг с другом и решили, что больше они не могут терпеть несправедливости от Хельги Кошки; вот они едут к Гейтиру, и предводителем у них Торарин. Он сказал тогда:

— Сколько же еще будет так продолжаться, — говорит он, — что весь позор, который нам чинит Хельги Кошки, сходит ему с рук? Вот из-под тебя уходят люди, и все переходят к Хельги Кошки, и мы считаем, что, коли ты отказываешься выступать против Хельги Кошки, так ты, значит, трус и слабак; а меж тем ты из нас далеко не самый нерешительный, и воины твои не уступят тем, что у него. Так что мы тебе предоставляем на выбор: или ты возвращаешься домой в Крестовый залив, и больше никогда оттуда не сбежишь, и выступишь против Хельги Кошки, когда он в очередной раз попытается подвергнуть тебя бесчестью, или мы все продаем наши хутора и разъезжаемся прочь, кто прочь из страны, кто прочь из округи.

— 14 / 12 —

Вот Гейтир едет из дому на север33, на хутор Перевал у Светлого озера, к Офейгу сыну Ярнгерд34. Гейтир встречается с Гудмундом Могучим, и они весь день проводят за беседой. Потом они расстаются, и Гейтир направляется в гости к Эльвиру Мудрому35 на Мошкарное озеро. Тот подробно расспрашивал его о Хельги Кошки, Гейтир же отзывался о нем хорошо, сказал, что он большой человек, никому ни в чем никогда не уступает и всегда добивается своего, чего бы то ни стоило, и все же по большей части он добрый малый.

— А разве он не считает, что другие ему не ровня и он волен делать со всеми что пожелает? — говорит Эльвир.

Гейтир отвечает:

— Да уж, пришлось мне изрядно натерпеться от Хельги и его высокомерия, ведь ему очень не нравится, что у меня над головой то же самое небо, что и над его собственной.

Эльвир ответил:

— И что же теперь? Неужели не остается ничего другого, кроме как и далее сносить от него все, что угодно? — сказал он.

— До сих пор у нас в округе иначе не бывало, — говорит Гейтир.

Вот они оставили этот разговор, и Гейтир едет домой, и зимой все спокойно.

— 15 / 13 —

Следующей весной Гейтир перевозит свое хозяйство обратно в Крестовый залив, и у него собирается много людей. В стране был большой голод36. А когда подошло время тинга37, Гейтир и Хельги Кошки повстречались, и Хельги спросил, много ли людей будет с Гейтиром, когда тот поедет на тинг.

— Да откуда ж быть многим людям, — говорит он, — у меня нет на это средств, я поеду к началу тинга, и со мной будет немного народу.

— Когда я поеду, мы встретимся, — сказал Хельги, — и поедем на тинг вместе, и со мной тоже будет немного народу.

— Очень может быть, что так оно и случится, — сказал Гейтир.

Бьярни сын Хельги Кошки уезжает из дому к началу тинга с тинговыми Хельги, а Лютинг ждет, пока соберется ехать отец, потому что тот его любил гораздо больше, чем Бьярни. Гейтир узнает о том, как поступили люди Хельги Кошки. Хельги Кошки выезжает из дому, когда все было готово, и с ним едут его сын Лютинг, Торгильс Скорняк, воспитатель Лютинга, Эйольв Жирный, Коль Норвежец, Торгерд Серебряная и их с Хельги Кошки дочь по имени Халльбера. Гейтир тоже выезжает из дому и с ним сыновья Эгиля, Торарин, Халльбьёрн и Трёст, а еще Тьёрви Большой и другие семеро человек.

— 16 / 13 прод. —

Иные рассказывают, что у Хельги Кошки была воспитательница; она умела видеть будущее. Он завел себе правило всякий раз, прежде чем выезжать из дому по делам, заезжать к ней, и в тот раз он тоже так поступил. А когда он к ней приехал, она сидела, закрыв лицо руками, и рыдала. Хельги спрашивает ее, чего она плачет и почему у нее так тяжело на душе. Она сказала, что плачет потому, что видела сон.

— Приснилось мне, — говорит она, — будто из Капища выскочил бык бледной масти, большой, великолепный, с длинными рогами, и направился на пески близ входа в Южную долину. А потом я увидела, как из округи идут коровы, большие и велики числом, — говорит она, — а ведет их рыжий в яблоках бык, не слишком большой и не слишком красивый, но силы у него хоть отбавляй. И вот коровы во главе с быком убивают того большого быка. Тогда из Капища выбегает другой бык, рыжий, с белыми рогами, из всех коров, что мне приснились, он был самый красивый. Этот бык забодал рыжего в яблоках быка насмерть. А тогда из Крестового залива вышел теленок, и масть у него была как у морских коров38. Он все трубил и мычал по всей округе, и бегал по всем пустошам, и все искал того рыжего быка; и вот тогда я проснулась, — говорит она39.

— Не иначе, — говорит Хельги Кошки, — бледный бык — это я, а рыжий в яблоках — это Гейтир, и значит, Гейтир меня убьет.

— Да, так я и думаю, — говорит она.

— А рыжий бык, — говорит он, — это, должно быть, Лютинг, и он отомстит за меня.

— Нет, — говорит она, — за тебя отомстит Бьярни.

— Ты не можешь этого знать, — говорит он и покидает ее в ярости40.

— 17 —

{Вот Хельги Кошки и его люди садятся на коней и едут по дороге, что ведет из Капища в Южную долину. А когда они добираются до островов Южной долины, видят они впереди Гейтира и его людей. Приветствия их были недолгими, и тут же началась битва. И поскольку одному против многих не выстоять, долго ли, коротко ли, а все люди Хельги Кошки были ранены, а кончилось тем, что Гейтир убил его. Вместе с ним пали Лютинг, его сын, и Торгильс Скорняк, его воспитатель, а со стороны Гейтира от руки Хельги Кошки погибли трое, прежде чем он сам пал. Торгерд Серебряная наблюдала за сражением, и когда Гейтир и его люди уехали, она приказала Колю и Эйольву Жирному, которые почти не были ранены, потому что всего яростней нападали на Хельги и его сына, отвезти тела назад в Капище. Все они были вскоре с почестями похоронены в кургане. После этих событий Гейтир и его люди поехали на тинг Южной долины и рассказали там о случившемся. Тут вызвались в посредники лучшие люди и стали мирить противников, и кончилось тем, что Бьярни сын Хельги Кошки согласился принять виру за убийство своего отца, брата и Торгильса Скорняка и сказал, что это как раз подходит такому человеку, как он, ведь он [17 прод./14] сильно41 нуждается в деньгах. В этом проявилась его скаредность. Вскоре тяжба закончилась, и порешили, что Бьярни выплатят большую виру, а сыновья Эгиля должны на три года покинуть страну. Бывшие враги поначалу сторонились друг друга. Тьёрви Большой не имел права покидать свой хутор в течение того года, а потом должен был уехать и больше не имел права жить в той округе. Потом все поехали на альтинг. Там Гудмунд Могучий оказал Гейтиру поддержку, и мир был заключен на таких условиях: за убийство Хельги Кошки уговорились заплатить сто тридцать эйриров серебра. Гейтир спросил Гудмунда, не захочет ли он приехать к нему на пир, и тот согласился. После этого он уехал с тинга домой, и некоторое время все спокойно.

— 18 / 14 прод. —

Бьярни живет в Капище с Торгерд Серебряной, своей мачехой, а с ними и дети Торгерд. Родня, Бьярни и Гейтир, часто встречаются. Сотня серебра за убийство Хельги Кошки была заплачена, как было условлено, а тридцать эйриров ждали своего часа. Той осенью Гейтир пригласил Гудмунда Могучего в Крестовый залив. А когда подошли дни перемены жилища42, Тьёрви Большой расстался со своей землей, и все его люди и движимое имущество уехали прочь в дни перемены жилища. Но в субботу утром у Тьёрви пропал конь; он был стреножен во дворе; он думал уехать незаметно через некоторое время, налегке. В это время в Капище пришел какой-то пастух, и Бьярни спросил, не расскажет ли он каких новостей. Он сказал, что все хозяйство Тьёрви увезли прочь. Бьярни встает и берет щит и копье и садится на пастушьего коня; приезжает на Дворы Гудмунда. Тьёрви как раз собирался взять свое оружие, и видит он, что к нему едет Бьярни, и что было мочи бежит домой. Там у них вот что случилось: Тьёрви был уже во дворе, когда Бьярни доехал до ограды, он тогда пускает ему вслед копье, и так оно пронзает того насквозь, после этого он едет обратно и объявляет Торгерд об убийстве Тьёрви. Она говорит:

— Это лучше, чем ничего.

Гейтир узнает об убийстве Тьёрви и приказывает похоронить его труп. Гейтир ничем не отплатил Бьярни за это убийство. Они оба вместе бывали на пирах, а Бьярни гостил в Крестовом заливе, и во всем всегда соглашался с Гейтиром. Долгое время все спокойно.

— 19 / 14 прод. —

Бьярни женился на женщине по имени Раннвейг, она была дочь Торгейра сына Эйрика из Долины богов. Торгейр был женат на Ингвильд дочери Торгейра. У Бьярни и Раннвейг были дети, одну их дочь звали Гудрид, а ее дочь звали Гудрун, на ней женился Сэмунд Мудрый. Раннвейг была красавица и хорошая жена, и от нее происходит много известных людей. Следующее, о чем рассказывается, это что Бьярни был на пиру в Крестовом заливе и люди сидели у костров. А родня Гейтир и Бьярни лежали как-то утром в одной кровати43. В доме была перегородка и в ней два проема. Гейтир выглянул в один из них. Бьярни спросил его, что он там видит. Гейтир говорит:

— Вижу я что-то странное: кажется мне, что там лежит одежда, вся красного цвета, и такая краснота от нее идет, что мне чудится, будто снаружи все красное44.

— Я ничего такого не вижу, — говорит Бьярни, — наверное, хмель застилает тебе глаза, так бывает.

— Может, и так, — говорит Гейтир.

Тут они направляются в жилые покои. После этого пир заканчивается. Люди разъезжаются по домам, и некоторое время все спокойно.

— 20 / 14 прод. —

В округе было заведено, что люди собирались на сходку в начале последнего месяца зимы45 на хуторе под названием Дворы Торбранда. Там бонды должны были выносить на суд все тяжбы, какие им было нужно, и там им следовало разрешать миром все раздоры между собой. Гейтир был человек уважаемый и мудрый, и у многих людей поэтому было к нему дело. Торгерд Серебряная подначивала Бьярни отправиться на сходку. А была сильная пурга, и Бьярни спросил, что ему надеть. Торгерд поднесла ему сложенный плащ и дает ему в руки. Он берет его и разворачивает, а плащ весь в крови46. Бьярни ударил Торгерд и сказал:

— Из всех женщин ты помогаешь мужам хуже всех.

Он тут же выходит из дому. Она говорит:

— Не стоит тебе думать, что мне от убийства твоего отца меньший ущерб, чем тебе самому. Вот я тебе и напомнила кое о чем.

Вот Бьярни приходит на сходку, и там полно народу. Гейтир сидит на возвышении для женщин. Светила луна. Бьярни поздоровался с людьми, а с Гейтиром не очень-то приветливо.

— Гляжу я на тебя, и мне кажется, — говорит Гейтир, — что прежде, чем ты уехал из дому, что-то такое случилось}47, и от этого ты очень зол на нас с тобой, но ты сам понимаешь, лучше бы нам с тобой не давать этому хода.

Бьярни все больше молчал. Вместе с Бьярни приехал Кольфинн. И тут он глянул на небо и некстати сказал:

— Погода-то нынче переменчива; еще недавно мне казалось, что будет очень холодно и пойдет град, а вот теперь мне кажется, что будет оттепель.

Бьярни отвечает:

— Потеплеет непременно, если все получится.

Бьярни тогда встал и сказал:

— Отсидел я что-то себе ногу.

— Ну тогда ляг полежи спокойно, — говорит Гейтир.

Бьярни тогда рубит Гейтира по голове, и тому сразу пришел конец. И едва только он зарубил Гейтира, как раскаялся в этом и положил голову Гейтира к себе на колени, и так тот и умер48. Гейтира после этого похоронили, а люди разъехались по домам и пока не стали возбуждать никакой тяжбы.

— 21 / 14 прод. —

Об этом деянии пошла дурная слава, люди считали, что Бьярни поступил не по-человечески. Бьярни едет домой в Капище, а когда он приехал, выгнал прочь Торгерд Серебряную и сказал ей, чтобы больше не попадалась ему на глаза. Торкель сын Гейтира был в отъезде, когда убили его отца, а Бленг вел хозяйство в Крестовом заливе с помощью сыновей Эгиля, а они были свойственниками Торкелю сыну Гейтира49. Весной бонды отменили тинг и не хотели его проводить, так как им казалось безнадежным пытаться замирить людей, у которых друг к другу такие большие счеты. Рассказывают, что Бьярни приказал человеку по имени Бирнинг следить, не задумают ли против него чего, и предупредить его, так чтобы враги не смогли напасть неожиданно. Одного человека звали Торвард; его все любили и привечали, потому что он был самый лучший лекарь в округе. Жил он на Дворах Сирека. Вот возвращается в страну Торкель сын Гейтира и сразу едет в свой хутор в Крестовом заливе и ведет себя так, как будто ему и дела ни до чего нет. Тогда Бьярни посылает к нему людей, которые были друзьями им обоим, и они предлагают ему мир и единолично вынести решение по делу. А когда они рассказали Торкелю, зачем приехали, он повел себя так, как будто не расслышал, и говорил с ними тем же тоном, что и раньше. Вот посланники едут обратно и рассказывают Бьярни, как было дело. Люди решили, не иначе Торкель помышляет о мести. У Бьярни был обычай каждую осень ездить в горы, как это делал его отец, и в такое время люди не смели причинять вред друг другу50. Торварду лекарю стало известно, что Торкель тоже готовится поехать на гору и собирал людей, чтобы те ехали с ним ему в помощь. Торвард сообщил об этом Бьярни. Тогда Бьярни передумал ехать и посылает вместо себя других людей. Вот люди поехали в горы, и встреча их была не такой, на какую надеялся Торкель, и некоторое время все спокойно.

— 22 / 15 —

Следующее, что рассказывается, это что Торкель сын Гейтира посылает человека из Крестового залива на Дворы Эгиля к Торарину. Посланца звали Коль. Коль должен был выяснить, сколько народу в Капище. А когда он приехал на хутор Эгиля, встретил его Торарин перед постройками, и Коль рассказал ему, зачем приехал. Торарин сказал:

— Не окажем мы тебе гостеприимства; отправляйся-ка назад, да поскорее, да так, чтобы о твоей поездке никто не узнал, а когда мне станет известно, сколько народу в Капище, я извещу Торкеля.

Вот Коль поворачивает назад и задерживается в пути; а в тот же вечер случилось, что на одном дворе неподалеку от Дворов Эгиля кто-то сломал ногу, и послали за Торвардом лекарем, и он поехал сделать перевязку. Ему предложили остаться, но он решил ехать домой ночью и по пути повстречал Коля. Поздоровались они и спросили друг у друга, какие новости. Торвард спрашивает, откуда Коль едет; а Коль в ответ спрашивает, что это он так поздно в дороге. Торвард ответил, мол, нет на то никакой причины, о какой люди бы стали говорить.

— Лучше ты мне скажи, как тебя сюда занесло, — говорит он.

— Я сюда в округу заехал по делам, овец пропавших искал, — говорит Коль, — да вот не нашел.

Вот они расстаются, и Коль едет ночью домой, а Торвард к себе. А наутро он сел на коня и поехал в Капище; там его хорошо приняли и спросили, нет ли новостей, а он сказал, что вот, какой-то человек сломал ногу. Потом он говорит Бьярни, что у него к нему есть разговор, и рассказывает ему, что встретил Коля и что ему показалось, будто ехал он с Дворов Эгиля, и что он совершенно уверен, что тот не сказал ему правды о своей поездке.

— Вижу я, — сказал Бьярни, — ты хочешь, чтобы ничто из происходящего в округе не укрывалось от меня, и я тебе за это очень благодарен. Поезжай теперь домой через хутор под названием на Неброском гребне51, что посреди округи; там живут Торкелевы люди; если тебя спросят, сколько у нас тут народу, отвечай, что утром приехало сюда сколько-то наших людей, и что ты видел, как их коней заводили в дом, и что коней было немало, а вот52 для чего это, ты не знаешь.

Вот Торвард едет и приезжает на Неброский гребень, и его спросили, сколько народу в Капище, а он отвечает так, как ему было сказано, и после этого едет к себе домой. И как только он уехал прочь, послали людей на Дворы Эгиля сказать, что в Капище собралось большое войско. После этого Торарин послал весточку Торкелю сыну Гейтира, что так просто на Капище не нападешь, и так проходит зима.

— 23 / 16 —

На следующую весну Бьярни поехал на Берег [Оружейникова фьорда], и пришлось ему ехать горами через пустошь, так как залив сильно разлился. На пустоши были доильни, и вот едет Бьярни мимо одной такой доильни сам-третий, и тут видит, что за ним скачет Торкель сын Гейтира сам-девятый, а он прознал про поездку Бьярни. Перед доильней стоял огромный чурбак для колки дров, на трех ногах.

— Вот, надо нам взять этот чурбак, — сказал Бьярни, — и завернуть его в мой плащ и посадить в мое седло, и ехать с обоих боков и держать чурбак, и ехать таким путем, чтобы ближе всего подъехать к доильне, и я тогда спрячусь в ней. И если они поедут за вами мимо сторожки, тогда мне удастся добраться до леса и спастись. А если они повернут сюда в сторожку, что ж, придется мне защищаться, покуда хватит доблести.

Вот они делают, как он сказал. Торкель не очень хорошо видел вдаль, но все ж был он человек мудрый и быстро соображал и, когда поближе подъехал, спросил, точно ли они видят, что от сторожки отъехали трое.

— Потому что есть разумный способ спастись, — говорит он, — спрятаться в доильне, а оттуда бежать в лес, если мы проедем мимо.

А они говорят, что точно видят, что от доильни отъехали три всадника.

— Да я и сам вижу, что лошадей три, — сказал Торкель, — но есть у меня подозрение, что не все, кто сидят там в седлах, люди.

— Да нет, там едут трое мужей, — говорят они, — и самый большой — тот, что едет посередине.

— Что ж, доверимся тому, — говорит Торкель, — что вы увидели, но думаю я, что тот, кто не проверит доильню, потом будет жалеть об этом.

Вот Торкель и его люди едут за ними, и когда они далеко отъехали, спутники Бьярни бросают чурбак и разъезжаются в разные стороны. А Бьярни тогда уже был в лесу и сбежал от Торкеля. Торкель поворачивает восвояси и приезжает домой; очень он недоволен тем, как все обернулось. Спутники Бьярни забрали его из лесу, когда решили, что ему уже ничто не угрожает; каждый теперь занимается своими делами, и Бьярни и Торкель покамест скучают друг без друга. [23 прод./17]

Вскоре после этого посылает Торкель сын Гейтира людей в округу долины Озерной реки за своей родней, Хельги и Гримом, сыновьями Дроплауг53, и зовет их приехать в Крестовый залив. Они тут же едут вместе с посланцами Торкеля, и когда они приезжают в Крестовый залив, их хорошо принимают, и Хельги спрашивает, что такого намечается, что за ними послали.

— Недавно случилось мне быть в походе, — говорит Торкель, — исход которого мне не очень-то понравился. Я покрыл себя позором, ведь Бьярни был обречен, а я ничего не смог совершить. Вот теперь я хочу поехать в Капище, — говорит Торкель, — и напасть на Бьярни дома, и взять его огнем54, если оружием мы до него не достанем.

Хельги понравился такой план, но сначала они решили переночевать. У Торкеля были нелады со здоровьем, и часто случалось, что он внезапно заболевал. Хельги просыпается в последнюю треть ночи и одевается; идет тут же в клеть Торкеля и сказал:

— Пора вставать, если у тебя сегодня на уме то же, что и вчера, потому что спящий редко уходит с победой55.

Торкель отвечает:

— Мне стало плохо, и немногого сумею я достичь сегодня.

Хельги предлагает ехать без него и совершить то, что задумано. Торкель отвечает:

— Не хочется мне, чтобы кто другой, а не я, предводительствовал в этом походе.

Тут Хельги стал сердиться и сказал:

— Не стоит тебе больше за мной посылать, раз ты теперь струсил, когда я приехал тебе помочь, и не хочешь, чтобы другие ехали вместо тебя.

Вот они расстаются, недовольные друг другом. Братья [Грим и Хельги] едут восвояси, и некоторое время все спокойно. В тот раз Бьярни и Торкель так и не встретились.

— 24 / 18 —

Весной оба хёвдинга, Бьярни сын Хельги Кошки и Торкель сын Гейтира, поехали на весенний тинг в округу долины Озерной реки. С Торкелем были Бленг и сыновья Эгиля, Торарин, Халльбьёрн и Трёст, с людьми, а еще Эйольв, который жил на Ивовых полях, и вот поехал Торкель сам-пятнадцатый и добрался до Эйвиндовой реки, где жила Гроа, и она помогла им в том, что им требовалось. С Бьярни были в поездке Торвард лекарь с Дворов Сирека, Бруни с Дворов Торбранда, Эйлив сын Тьёрви с Дворов Тьёрви, два брата с Соседских дворов, Берг и Бранд, сыновья Халли Дразнилы56, Скиди воспитанник Бьярни и Хаук сын Лофта, и всего их было восемнадцать человек вместе. Хельги сын Асбьёрна57 и Тордис дочь Хельги Кошки приняли их хорошо, когда они приехали на Узкий мыс. А когда тинг закончился, Торкель раньше него был готов к отъезду, и это показалось Бьярни хорошим знаком. А когда он сам был готов уезжать, то дала ему Тодда, его сестра, доброе ожерелье и сказала, что не хочет, чтобы тот его прятал, и застегнула его у него на шее, так что ожерелье сидело плотно. Вот Торкель едет со своими провожатыми по пустоши; поздно вечером они добираются до Долины Бёдвара. Там они устроились на ночлег у бонда по имени Кари, а он был тинговый Торкеля. А когда они пошли спать, предложил Торкель Кари, чтобы тот следил, не поедет ли кто по пустоши, и как только это случится, чтобы сразу известил его. Бьярни не спеша ехал по пустоши, и казалось ему хорошо, что Торкель проехал раньше и проторил ему дорогу, потому что ехать было трудно. Ночью он приехал к женщине по имени Фрейгерд. Потом они продолжили свой путь по пустоши и рано утром добрались до Долины Бёдвара, недалеко от хутора Кари. А как они увидели, что следы Торкеля ведут к жилью, тогда сказал Бьярни, что им нужно разделиться на тройки и ехать по трое в ряд, одна тройка за другой.

— И тогда будет казаться, что все наши следы оставили только трое всадников, — говорит он, и так они и поступают.

Кари был снаружи, когда они проезжали мимо его двора, но никому ничего не сказал об этом; ему казалось, что у родичей [Бьярни и Торкеля] есть большое дело друг к другу, и он не хотел в это вмешиваться. Торкель проснулся в своей кровати и разбудил своих спутников; сказал, что, мол, хватит спать. Вот они вооружаются и выходят наружу. Торкель приказал направиться к дороге и проверить, нет ли там каких новых следов, и видят они, что прочь ведут следы трех человек. Он сам подъезжает к следам и сказал:

— Тяжелы же были эти трое, — говорит Торкель, — и думаю я, что тут проехал Бьярни с людьми; ну-ка, скачем за ними что есть мочи.

И когда они отъехали на некоторое расстояние от хутора, видят они, что следы расходятся; вот они скачут так быстро, как только могут, пока не добираются до спуска в долину. Там стоит небольшой хутор под названием Дворы Эйвинда; там жил человек по имени Эйвинд. А когда Бьярни с людьми оказались недалеко от ограды, они остановились отдохнуть. Тут сказал Бьярни:

— Не стану я больше бегать от Торкеля, и здесь мы подождем того, что должно случиться, — и тут же они видят, как к ним едут Торкель с людьми.

А когда они приблизились, сказал Торкель своим людям:

— Нападем же на них, как подобает воинам, — говорит он, — мы, родичи, Бьярни и я, будем сражаться друг с другом, а Бленг пусть бьется с Бирнингом, а Трёст с Торвардом, а остальные тоже пусть выберут себе противников, каких получится.

Вот начинается битва, и Бьярни и его люди защищаются, как самые заправские храбрецы, те же нападают по-геройски. Некоторое время проходит так, что никто не ранен. Тогда сказал Торкель:

— Не по-мужски мы тут сражаемся, раз не происходит ничего такого, о чем люди станут говорить.

Бьярни сказал:

— Ох и крепок же ты духом, — говорит он.

Какая-то женщина вышла с Дворов Эйвинда и смотрит на эти дела. Она быстро возвращается и сказала:

— Эйвинд, — говорит она, — мне кажется, что недалеко от нашего двора сражаются друг с другом родичи, Торкель и Бьярни, и видела я, что у ограды лежит какой-то человек, мне показалось, что он места себе не может найти от страха.

Эйвинд говорит:

— Ну-ка, пойдем-ка поскорее, и возьмем с собой одежду, и набросим ее на оружие.

Эйвинд положил себе на плечо бревно и пробегает мимо того места, где под оградой лежал человек, а это был Торвард. Он вскочил и был очень испуган; а когда он [Эйвинд] добрался до места битвы, там начали погибать люди; он [Торвард] рухнул под изгородь от усталости58. Сначала от руки Бленга пал Бирнинг; тогда Торкель59 нанес Бьярни удар по шее, и это был сильнейший удар; Бьярни получил легкую рану, а ожерелье упало на землю в снег; тогда Бьярни стал искать ожерелье, а когда нашел, засунул себе под кольчугу. Торкель сказал:

— Ну и жаден же ты до богатства, родич.

Бьярни сказал:

— Вот и в твоей жизни настанет когда-нибудь день, когда тебе понадобятся деньги.

Торкель тогда садится на землю от усталости, а Бленг нападает на Бьярни изо всех сил, и их поединок кончается тем, что Бленг пал. Тогда встает на ноги Торкель и бросается в бой, и получает рану в руку и не может больше сражаться. Сыновья Халли Дразнилы оба погибли там; также и Эйлив пал от руки Халльбьёрна, но все-таки выжил кое-как. Тут вмешался Эйвинд и с такой мощью наскакивает на сражающихся со своим бревном, что все разбежались от него в разные стороны. С ним были также и женщины, и они набросили на оружие одежду; тут битва кончилась. Насмерть были зарублены четверо из людей Бьярни, и многие из тех, что выжили, были ранены. У Торкеля тоже пали четверо. Эйвинд спросил, разрешит ли Торкель отнести домой Бьярни и его людей, и добавил, что, как ему кажется, Торкелю и его людям помощь не нужна, они и сами могут перевязать свои раны. Торкель не стал ему мешать. Вот сделано все, что нужно, с телами тех, кто там пал, и после этого оба отряда разъезжаются прочь; Торкель и его люди поехали домой в Крестовый залив, а Эйвинд отправил Бьярни вниз по долине в Оружейников фьорд, и они добрались домой в Капище. В Капище пришел и Торвард лекарь и перевязал их раны. Эйлив сын Торви долго лежал, и раны не заживали, но все же он выздоровел. Бьярни тогда поехал к Халли Дразниле и рассказал ему о гибели его сыновей; предложил ему переехать к себе и сказал, что будет ему вместо сына. Халли отвечает:

— Да, большой ущерб мне гибель моих сыновей, и все же лучше мне было потерять их, чем бы они покрыли себя позором как трусы, как это произошло кое с кем из твоих спутников60. Я покуда останусь у себя на хуторе и буду сам смотреть тут по хозяйству и не поеду в Капище; но очень тебя благодарю за приглашение, — говорит он.

— 25 / 18 прод. —

Однажды Бьярни говорит Торварду лекарю:

— Вот, у нас тут в Капище с ранеными стало так, что мы можем уже справляться сами, а все благодаря тебе. Но я слышал, Торкель сын Гейтира все еще страдает от своих ран и никак не выздоровеет, и его одолевает немощь. Хочу я, — говорит Бьярни, — чтобы ты поехал и вылечил его.

Торвард сказал, что поступит так, как он хочет. Вот он едет и приезжает в середине дня в Крестовый залив; там как раз играли в тавлеи. Торкель полулежал на кровати, опираясь на руку, и смотрел на доску; был он очень бледен. Никто не поздоровался с Торвардом; он подошел к Торкелю и сказал:

— Хочу я осмотреть твои раны; мне говорили, что они опасные, — а Торкель говорит, мол, поступай, как хочешь.

Пробыл он там семь ночей, и хозяину становилось лучше день ото дня. Вот Торвард едет обратно прочь из Крестового залива, и Торкель щедро вознаградил его за лечение, дал ему коня и серебряное обручье, и с тех пор всегда говорил с ним приветливо. Торвард потом едет в Капище и рассказывает Бьярни, как обстоят дела. Тот был рад узнать, как все обошлось и что Торкель выздоровел.

— 26 / 19 —

Тем летом в Крестовом заливе мало заготовили сена на хуторе, потому что Торкель был не слишком пригоден к работе, да и Йорунн, его жена61, тоже, и дела шли как нельзя хуже, того и гляди придется забивать скот62. Один Торкелев работник ездил по округе и заехал в гости в Капище; его там хорошо приняли. Бьярни спросил его, как здоровье людей и как поживает скотина. Работник сказал, что здоровье людей налаживается; а насчет скотины сказал, мол, жить ей осталось недолго. А утром, когда работник уехал, Бьярни проводил его до ограды и сказал:

— Предложи Торкелю одно из двух: или пусть он перевозит сюда свое хозяйство и скотину, или я буду посылать ему мясо и корм для скота, чтобы ему не нужно было от отчаяния губить собственные стада, да говори с ним, как подобает.

Вот работник уехал и приезжает домой, а там люди садятся за столы, и вынесла Йорунн еду. Он подходит к Торкелю, приветствует его и пересказывает ему слово в слово, что сказал Бьярни. Йорунн встала посреди покоев и слушала, пока он говорил; а Торкель не отвечает. Тогда сказала Йорунн:

— Что же ты молчишь? Ведь предложение самое достойное. Торкель отвечает:

— Не стану я решать это дело быстро; потому что это такое великодушное предложение, что многие бы не знали, как тут поступить.

Йорунн сказала:

— Хочу я, чтобы мы завтра поехали в Капище и встретились с Бьярни, и мне кажется, что это очень достойно, получить такое предложение от такого человека, как он.

— Тебе решать, — говорит Торкель, — потому что я давно убедился, что ты и добрая женщина, и умная.

На следующий день едут Торкель с женой из дому, и с ними десять человек, а когда в Капище увидели, что они едут, об этом тут же сказали Бьярни. Он был рад и выехал им навстречу и приветливо поздоровался с Торкелем и его людьми и пригласил их к себе. А когда родичи поговорили друг с другом, подытожили они все свои тяжбы, так что никто не держал больше камня за пазухой. Потом Бьярни сын Хельги Кошки предложил Торкелю сыну Гейтира мир и передал ему право единолично решить их дело, и сказал, что с удовольствием будет следовать за ним и помогать ему во всем, покуда они оба живы. Торкель горячо благодарил его за это предложение, и замирились они теперь полным миром. Назначил Торкель виру за убийство Гейтира в сто эйриров серебром; вот каждый пообещал другому мир, и с тех пор они этой мировой не нарушали. Бьярни был сильный муж. Не сказать, чтобы люди из Капища были такие уж умники, но все же многие их начинания им удавались. Торкель был важный человек, и самый что ни на есть бесстрашный, и большой знаток законов. Под старость у него стало не хватать имущества, и он уехал со своего хутора, и Бьярни пригласил его к себе в Капище, и там он жил до конца дней своих. От Торкеля происходит много известных людей: его дочь Рагнхейд63 вышла замуж за Лофта сына Торарина, и у них было девять детей; одну их дочь звали Халла, на ней женился Стейни64, отец Халлы, матери Торлака Святого, епископа. Сестру Торлака епископа звали Рагнхейд, она была матерью Пауля епископа, и Орма сына Йона, и Йона священника сына Арнтора65 [26 прод./19 конец]. И тут мы заканчиваем сагу о людях с Оружейникова фьорда.

Приложение из «Книги о взятии земли»66

Эйвинд Оружейник и Рев Рыжий, сыновья Торстейна Топотуна, приехали в Исландию с острова Стринд, близ Трандхейма, потому что у них были раздоры с Харальдом конунгом, и у каждого из них был свой корабль. Рева отогнало назад бурей, и конунг повелел убить его, а Эйвинд добрался до Оружейникова фьорда и взял себе весь фьорд от реки Западной долины, и жил на хуторе Внутренний Крестовый залив; его сыном был Торбьёрн.

Стейнбьёрн Короткий звался сын Рева Рыжего; он поехал в Исландию и высадился в Оружейниковом фьорде. Эйвинд, брат его отца, дал ему всю землю между рекой Оружейникова фьорда и рекой Западной Долины; он жил в Капище. Его сыновей звали одного Тормод Скаредный, он жил в Южной долине, а другого Рев с Дворов Рева, а третьего Эгиль с Дворов Эгиля, он был отцом Торарина, Трёста, Халльбьёрна и Халльфрид, а на ней женился Торкель сын Гейтира.

Одного человека звали Эльвир Белый, он был сын Асвальда сына Коровьего Торира; он был лендрманн и жил в долине Вязов; у него были раздоры с ярлом Хаконом сыном Грьётгарда, и он уехал в Ирландию и там умер; а Торстейн Белый, его сын, уехал в Исландию и со своими кораблями пришел в Оружейников фьорд, когда фьорд уже был заселен; он купил землю у Эйвинда Оружейника и прожил несколько зим на Зеленых полях, что близ Дворов Сирека; а потом он переехал на Капищные земли, потому что ему причиталась арендная плата от Стейнбьёрна Короткого, а у того нечем было заплатить, кроме как землей67. Там Торстейн прожил шесть десятков зим и был добрый человек и мудрый, к нему часто обращались за советами. Он женился на Ингибьёрг дочери Хродгейра Белого; их детей звали Торгильс, Торд, Энунд, Торбьёрг и Тора. Торгильс женился на Асвёр дочери Торира сына Атли Каша, их сына звали Хельги Кошки. Он был сначала женат на Халле дочери Лютинга, сына Арнбьёрна. Их сына звали Бьярни Убийца. Он был женат на Раннвейг дочери Эйрика из Долины богов, а их сына звали Бродди Бородач68.

Примечания