Сага Гутов.

(Guta Saga).

C. I. Schlyter, Samling af Sweriges gamla Lagar, VII, Gotlands Lagcn, Lund 1852, 4°, стр. 93–104. Carl Säve, Gutniska Urkunder, Stockholm 1859, 8°, стр. 31.

I.

Гутландию открыл первым тот человек, что звался Тьельвар (Thielwar). Тогда Гутландия была так скрытна1, что днем опускалась она (в воду), а по ночам поднималась к верху. Но этот муж привез первый огонь на (эту) землю, и после того она уже никогда не погружалась.

Этот Тьельвар имел сына, которого звали Хафти (Hafthi), а Хафтову жену звали Белая Звезда (Hwita-Stierna). Они оба поселились первыми в Гутландии. В первую ночь, что они там спали, ей приснился сон, будто три змеи свились вместе в ее груди; и ей показалось, будто они выползли из ее груди. Этот сон рассказала она Хафту, своему хозяину. Он так растолковал этот сон:

Связь во всем, как в звеньях;
Все кругом заселится,
И три сына у нас будут.

Им всем дал он имя еще не рожденным:

Guti Гутланд получит;
Graipr — имя другому,
А Gunnfiann — третий. 42

Они разделили потом Гутландию на три трети, так что Грайпр, самый старший, получил самую северную треть, Гути — среднюю треть, а Гунфьян, самый младший, получил самую южную. Потом от этих трех умножился народ в Гутландии так сильно в долгое время, что земля не могла всех их прокормить. Тогда стали они тянуть жребий: идти вон из земли каждому третьему человеку (thiauth)2, с тем, чтобы сохранить и увести с собою все, что имели на поверхности земли. Но они не хотели ехать на чужбину, а пошли на Торову гору (Thors-borg) и там поселились. Но земляки не захотели терпеть их там, и их вытеснили вон оттуда. Тогда отправились они из страны на Овечий остров (Far-oy) и поселились там. Но и там они не могли прокормиться, а поехали на один остров у Айстландии (Aistland — Эстляндия), что зовется Дагайти (Dagaithi — Даго)3 и там поселились и поставили город, который еще виден. Но и там не могли они прокормиться, а поехали вверх по воде, что зовется Дюна (Dyna — Двина), и вверх через Рюсаландию (Ryzaland — Русь); так далеко ехали они, что прибыли в Грикландию (Grikland). Здесь просились они у греческого конунга поселиться от полнолуния до ущерба луны4. Конунг позволил им это, думая, что этот срок не более месяца. А когда прошел месяц, он хотел выгнать их. Но они отвечали, что от полной луны до ее ущерба, значит вечно, и сказали, что так и было им дозволено. Этот их спор дошел до государыни. Тогда сказала она: «Государь мой конунг! ты позволил им поселиться на срок от полной луны до ее ущерба, а так как это значит навсегда, то и не можешь ты взять от них это (право) назад». Так поселились они там и еще живут, и еще сохранили нечто от нашей речи. 43 До того времени и еще долго потом веровали они в рощи и курганы, в святые места и городища и в языческих богов; они приносили в жертву сыновей своих и дочерей, и скот вместе с снедью и питьем. Это делали они по своему суеверию. Вся земля имела для себя одну великую жертву людьми, или каждая треть приносила за себя отдельно; а меньшие веча имели меньшие жертвоприношения скотом, снедью и питьем, которые назывались варильными братчинами (suthnautar), потому что все жители варили (пиво) вместе.

II.

Много королей воевало против Гутландии, пока она была языческой; однако Гуты всегда одерживали победы и (сохраняли) свое право. Потом посылали Гуты многих послов в Швецию; но никто из послов не мог учинить мира раньше Авайра Соломенной Ноги (Awair Stra-bain) из волости Альф-ха (Alf-ha): он первый устроил мир с королем Свеев. Когда Гуты просили его ехать (в Швецию), он отвечал: «Вы знаете, что я иду теперь на большую опасность и случайности; дайте же мне, коли хотите, чтоб я ехал в такое рискованное (путешествие), три виры (vereldi)5, одну для меня самого, другую для родного моего сына, а третью для жены». Ибо он был мудр и многосведущ, как ходят рассказы. Вошел он в условие с королем Свеев: шестьдесят марок серебра каждый год — вот дань Гутов. Король Швеции берет 40 марок серебра из этих 60, а ярл6 получает 20 марок. Это условие выработал он с согласия земли, прежде чем уехал из дому. Так Гуты добровольно приняли подданство короля Свеев, оттого и могли свободно и безопасно посещать каждый город Швеции, без пошлины и других сборов. Также и Свеи могут посещать Гутландию, не 44 подчиняясь запрету о ввозе и вывозе хлеба7, или другому запрещению. Король должен был оказывать Гутам защиту и помощь, когда те в ней нуждались и просили об ней. И король, и ярл равно посылают послов на гутское вече и поручают им собирать там свою дань. Эти послы должны возвещать Гутам право посещать все места по морю, которое принадлежит королю Упсалы; такое же право объявляется и тем, которые посещают здешние места.

III.

После этого прибыл в Гутландию Святой Олав8, на судах убегая из Норвегии, и стал в гавани, что зовется Акргарн (Acrgarn); там стоял долго Святой Олав. Ормика из Хаинайма (Orrnica af Hainaim) и много богатых людей отправились к нему с дарами. Этот Ормика дал ему двенадцать баранов и другие съестные припасы, а Святой Олав дал ему с своей стороны два кубка и одну секиру. Ормика принял христианство под руководством Святого Олава и сделал себе молитвенный дом на том самом месте, где стоит теперь Акргарнская церковь. Оттуда святой Олав поехал к Иерслафу (Ierzlafr — Ярослав) в Хулмгарт (Hulmgarth — Новгород).

IV.

Хотя Гуты и были язычники, они плавали с купеческим товаром во все страны, и христианские, и языческие. Когда купцы увидели христианские обычаи в христианских землях, то некоторые дали себя там окрестить и привезли в Гутландию священников. Ботайр из Акубека (Botair af Acubek) был тот, кто первый построил церковь, на том месте, которое ныне называется Куластеты (Kulastethar). Земля не хотела терпеть ее и сожгла, поэтому еще и теперь зовут это место — Куластеты (т. е. угольные места). После этого происходило в Ви (Wj)9 жертвоприношение; там он устроил 45 другую церковь, и эту церковь земля хотела также сжечь. Тогда он сам взобрался на церковь и сказал: «Коли вы хотите сжечь эту церковь, вы должны сжечь и меня вместе с нею». Он был богат сам и имел за собою дочь богатейшего человека, которого звали Ликкайр Мудрый (Liccair Sniellj), и который жил на том месте, которое теперь называют Стайнкиркья (Stainkirchia, т. е. каменная церковь). В это время он пользовался большим влиянием и помог своему зятю Ботайру. Он сказал (народу): «Не упорствуйте (в намерении) сжечь этого человека или его церковь, ибо она стоит в священном месте (wi)», у подножья горы. После этого церковь получила (возможность) стоять не сожженной. Она была поставлена там во имя Всех Святых, в том месте, которое зовут теперь Петрскиркья (Petrs-kirchia, т. е. церковь св. Петра). Она была первою из существующих в Гутландии церквей. Несколько времени спустя, тесть Ботайра дал окрестить себя, свою жену, своих детей и всю свою челядь и построил на своем дворе церковь, которую теперь называют Каменная церковь (Stain-kirchia). Это была первая церковь в самой северной трети этой земли. Когда Гуты увидели обычаи христиан, они послушались Божьей заповеди и проповеди ученых (т. е. духовенства) — приняли поголовно христианство по своей доброй воле, без принужденья, так что никто не принуждал их принять христианство. После того как народ поголовно крестился, тогда построили вторую церковь в стране, в Атлингабо (Atlinga-bo); она была первою в средней трети (острова). Потом построили третью церковь, в Фартайме (Farth-aim), в самой южной трети. От них размножились все церкви в Гутландии, ибо стали строить себе церкви для большого удобства.

V.

До того времени, как Гутландия приняла постоянного епископа, в Гутландию приезжали епископы паломники, (ходившие) ко святой земле Иерусалиму и оттуда возвращавшиеся домой; в то время был путь на восток до Иерусалима через Рюсаландию (Русь) и Грикландию (Грецию). Сначала они-то и освящали церкви и кладбища по просьбе тех, что строили церкви. После того как Гуты обратились в христианство, они послали посольство к высшему епископу в Леонкопунг (Leoncopung — Линчёпинг)10, так как он 46 был к ним самый близкий, (прося), чтобы он, на основании договора, прп- езжал в Гутландию подавать духовную помощь, с тем условием, что епископ будет приезжать из Леонконунга через два года в третий с двенадцатью своими мужами, которые должны сопровождать его по всей земле на крестьянских лошадях того же числа и не более. Так епископ должен ездить по Гутландии для освящения церквей и собирать свою ругу: три обеда, не больше, при каждом освящении церкви, да три марки; при освящении алтаря один обед, да двенадцать ёр11, если алтарь нужно освятить отдельно; если же не освящены ни алтарь, ни церковь, так должен он освятить обоих за два обеда и три марки пенязей12. С каждого второго священника епископ может получить ругу при своем приезде, три обеда, не больше. Со всякого второго священника, который не давал руги в этот год, епископ должен взять выкуп, а также и с каждого, кому предназначена церковь. Те, что не давали руги в тот раз, должны дать ее, когда епископ приедет опять на третий год, а те, что тот раз давали ругу, должны дать выкуп. Если возникнут тяжбы, которые подлежат суду епископа, их должно решить в той самой трети (thrithiung), потому что те люди лучше всего знают правду, которые живут всего ближе; если тяжба не будет разрешена, ее должно перенести на собрание всех мужей (на общее вече), а не из одной трети в другую. Если возникнут споры или тяжбы, подлежащие суду епископа, то должно здесь дожидаться приезда епископа, а не ехать на верх (в Швецию), разве к тому принуждает необходимость, и грех так велик, что его не может отпустить благочинный; в таком случае должно ехать на верх между Вальпургиевой мессой (Walborga messa первого мая) и мессой Всех Святых (Helguna messa первого ноября), но не в следующее за нею зимнее время до Вальпургиевой мессы. Вира епископу в Гутландии не выше трех марок. 47

VI.

После того как Гуты приняли к себе епископа и священников и полное христианство, они приняли на себя обязанность сопровождать в поход короля Свеев с шестью шнеками13, против языческой, а не против христианской земли, с тем условием, что король должен звать Гутов в поход после зимы и за месяц до дня сбора; и при этом день сбора должен быть до средины лета, а не позже. Когда призыв сделан законно, а не иначе, Гуты имеют право идти в поход, если хотят, с своими шнеками и с припасами на восемь недель, но не больше. Если Гуты не могут идти в поход, они должны платить по 40 марок пенязей за каждую шнеку, и при том на следующий год, а не в тот самый, когда был призыв. Этот сбор зовется походною податью (laithings lami)14. В этот месяц должен в течении недели ходить призывной жезл (buth-cafli)15 и созываться вече; если люди станут на том, что надо идти в поход, то затем в полмесяца должно изготовиться к походу, и наконец, за 6 ночей до дня сбора, идущие в поход должны быть готовы и ожидать попутного ветра. Если случится, что в эту неделю нет попутного ветра, то они должны ждать еще шесть ночей после сборного дня; но если и в этот срок не будет попутного ветра, они могут без пени ехать домой, в случае если они ни на веслах, ни на парусах не могли выехать по морю. Если призыв к походу придет меньше, чем за месяц (до дня сбора), то можно не ехать и сидеть дома, не платя пени. Будет так, что король не захочет поверить, что призыв пришел не в установленный срок, или ветер задержал в положенное (для сбора) время, тогда королевские послы, собирающие дань на том вече, что следует за мессой св. Петра (Sanctj Petrs messa 29 июня), должны взять присягу двенадцати 48 послухов, каких пожелают назначить королевские послы, что они (Гуты) сидели дома в следствие законной задержки. Никто в Гутландии не должен давать присяги, как послух, кроме королевских присяг. Случится так худо, что коронованный король с некоторым насилием будет выгнан из своего государства, то Гуты не должны выдавать дани, а пусть держат ее три года16; но при этом они должны каждый год собирать дань и оставлять ее лежать, а выдать тогда, когда пройдут три года, тому, кто тогда будет править Швецией. О всех королевских правах должен быть послан за королевской печатью закрытый лист, а не открытый.

С. Н. Сыромятников.

Примечания