Heliand. Fitte IV |
Из поэмы «Спаситель» |
|
Thô ni uuas lang aftar thiu, |
||
sô he mancunnea |
||
245 | god alomahtig |
И Бог исполнил слово, |
that he is himilisc barn |
Которому задолго, |
|
si selƀes sunu |
Он обещал явленье |
|
te thiu that he hêr alôsdi |
Для искупленья смертных |
|
uuerod fon uuîtea. |
И был им послан вестник |
|
250 | an Galilealand, |
Тот божий вестник был |
engil thes alouualdon, |
В то время в Галлилеи |
|
munilîca magað: |
По имени Мария, |
|
uuas iru thiorna githigan. |
Защитой и опорой |
|
Ioseph gimahlit, |
Та дева молодая, |
|
255 | thea Dauides dohter: |
Из племени Давида, |
idis anthêti. |
Иосифа в ту пору, |
|
[an] Nazarethburg |
Посланник лучезарный |
|
По имени он назвал |
||
grôtte [geginuuarde] |
Её благословляя |
|
«Hêl uuis thu, Maria», quað he, |
Сказал он: «Блаженна ты, Мария!» |
|
Ты Господу угодна, |
||
260 | uualdande uuirðig, |
Скромна и милосердна, |
idis enstio fol. |
И милостей достойна, |
|
uuîƀun giuuîhit. |
Из всех и жен и дев. |
|
ne forhti thu thînun ferhe: |
Пришел к тебе. Не бойся |
|
ne dragu ic ênig [drugithing]. |
В словах моих правдивых |
|
265 | môdar mid mannun |
Узнай же весть благую: |
В женах благословенна |
||
thes [hôhon heƀancuninges suno]. |
Младенец-сын, зачатый |
|
êgan mid eldiun. |
Он должен называться |
|
thes uuîdon rîkeas [giuuand, |
Отныне и во веки |
|
mâri theodan.» |
Его конца не будет». |
|
270 | uuið thana engil godes |
От радости и счастья, |
allaro uuîƀo uulitigost: |
Мария отвечала |
|
«that ic magu fôdie? |
«Но как случится это? |
|
uuîs an mînera uueroldi.» |
Когда до сей минуты |
|
engil thes alouualdon |
И вестник благодатный |
|
275 | «an thi scal hêlag gêst |
«Святого Духа, с неба |
cuman thurh craft godes. |
И чрез посредство силы |
|
uuerðan an thesaro uueroldi. |
На свет младенца-сына, |
|
scal thi fon them hôhoston |
Окружена сияньем |
|
scadouuan mid [skimon]. |
И вечного блаженства. |
|
280 | ne sô mâri mid mannun, |
Свершится в мире чудо, |
an [these] uuîdon uuerold.» |
Могущество Творца». |
|
aftar them ârundie |
Покорна божьей воле, |
|
an godes uuilleon. |
Архангелу внимала. |
|
«te sulicun ambahtskepi, |
Она проговорила, |
|
285 | Thiu bium ic theotgodes. |
Его завет священным |
uuerðe mi aftar thînun uuordun, |
И да свершится в мире |
|
hêrron mînes; |
Которой покоряюсь |
|
ne uuord ne uuîsa.» |
Так дева Назарета, |
|
that godes ârundi |
Священное писанье, |
|
290 | mid leohtu hugi |
Чиста, как голубица, |
endi mid hluttrun treuun. |
Пред ангелом склонилась |
|
that barn [an] ira bôsma; |
Зачатого младенца |
|
iac an ire seƀon selƀo, |
Носила, не скрывая |
|
that sie habde giôcana |
И прямо говорила, |
|
295 | hêlag fon himile. |
Небесными лучами |
Перевод Д. Д. Минаева по изданию: Немецкие поэты в биографиях и образцах. Под редакцией Н. В. Гербеля. Санктпетербург. 1877.
Текст оригинала взят отсюда http://www.hs-augsburg.de/~harsch/germanica/Chronologie/09Jh/Heliand/hel_hf00.html
Текст подготовил к публикации на сайте Александр Рогожин
Поэма «Спаситель», из которой мы приводим ниже отрывок, имеющий своим содержанием благовещение Деве Марии, есть значительнейший — и по достоинству, и по объему — памятник духовной поэзии германцев. Она принадлежит к небольшому числу так называемых «Евангельских Гармоний», написана на англо-саксонском языке и принадлежит по времени к первой половине IX столетия. До нас дошла только часть ее. Имя автора неизвестно. Предание приписывает сочинение ее одному саксонскому поселянину, по профессии народному певцу, которому поручил исполнить этот труд Людовик Благочестивый. Достоверность этого указания сомнительна во-первых потому, что народный певец той эпохи, по сфере, в которой он вращался, не мог обладать ученостью, требовавшеюся для сочинения такой поэмы и средоточием которой были в то время исключительно одни монастыри; во-вторых вследствие того, что Людовик Благочестивый, как всё тогдашнее духовенство, относился к народным певцам крайне враждебно, считая их пропагандистами язычества, и 5 таким образом никак не возложил бы на человека, принадлежавшего к этому сословию, такого труда, в котором главную основу составляли истинно-христианские воззрения. Но так как в поэме «Спаситель» на самом деле встречается много чисто-народных элементов, то следует предположить, что автор сперва был народным певцом, а потом поступил в монастырь (что случалось нередко, тем более, что монастыри старались привлекать к себе все, мало-мальски выходившие из ряда вон, поэтические дарования) и уже тут занялся воспеванием земной жизни Спасителя. В этом обстоятельстве заключается причина того, что поэма «Спаситель» представляет собою гармоническое соединение элемента религиозного с народным. Этот последний и притом эпическо-героического характера преобладает потому, что на родине автора, в древне-саксонской земле, до которой ещё почти не коснулась чужеземная культура и где само христианство было в ту пору ещё совершенно новым явлением, древние героические песни сохранились долее и в более обширном количестве, чем где либо.
Поэма «Спаситель» обнимает собою всю земную жизнь Иисуса Христа, а изложение основано на повествовании четырех евангелистов. Рассказ идёт весьма просто и запечатлён строгой объективностью; личность автора и его субъективные взгляды не пробиваются решительно нигде. При этом, как уже выше замечено, на ряду с фактами, добытыми богословской наукой, идут чисто народные воззрения. Германские обычаи и государственные учреждения, весь туземный порядок той эпохи, автор переносит на евангельские события.
Иосиф является у него средневековым вассалом, охраняющим и защищающим сына своего господина, которому предназначено в будущем быт владыкою в свою очередь. Иоанн Креститель представлен как бы наместником, управляющим империею до совершеннолетия царя, Ирод — герцогом иудейского народа, врагом империи и т. п. Проповедь на горе изображена в виде собрания имперских князей, сошедшихся сюда из своих замков и городов, причём Христос, как император, председательствует. Повсюду в рассказе высокая простота и эпическое спокойствие, производящие истинно-историческое впечатление, не причиняя при этом ни малейшего ущерба лежащей в основании произведения христианской идее.
Внешняя форма поэмы — так называемая аллитерация, то есть повторение одной и той же буквы в том слоге каждого стиха, на котором находится наиболее сильное ударение. Но в поэме «Спаситель» к аллитерации — форме самой древней — начинает уже кое-где примешиваться рифма, хотя в самом неудовлетворительном виде. Более полную рифму и вообще установление этой формы на место аллитерации мы встречаем в поэме, появившейся почти одновременно с «Спасителем», имеющей тот же сюжет, принадлежащей тоже к «евангельским гармониям» и о которой поэтому нельзя не упомянуть, говоря о «Спасителе», тем более, что на неё всегда указывают в истории литературы, как на резкую противоположность этому последнему произведению. Поэма, о которой мы говорим, называется: «Христос» и написана бенедиктинским монахом Отфридом во Франконии. Некоторые части своего произведения он написал ещё в молодые годы и отправил их с посвящениями на немецком языке своим начальникам и друзьям в С. Галлен и Констанц; когда же поэма была окончена, он посвятил её Людовику Немецкому. В сочинении Отфрида немецкая поэзия принимает в первый раз искусственную форму; говорим искусственную, а не художественную, так как автор тяжело борется с ещё неустановившимся, необработанным немецким языком и новорождённою рифмою.
Поэме «Спаситель» это произведение резко противоположно, потому что в нём нет и следа народного элемента, так как Отфрид, в качестве истинного монаха, относится к народной поэзии весьма враждебно, называет её «Cantus laicorum obscenus», т. е. богохульственным пением светских людей, и прямо заявляет намерение написать для противодействия ей христианскую героическую поэму. Эпический тон, столь чистый у автора «Спасителя», тоже не даётся Отфриду. Рассуждения дидактического и лирического характера, сухие проповеди и монастырская схоластика часто прерывают нить рассказа.