Песнь о Нибелунгах

Авентюра XXVIII.
О том, как бургунды прибыли к гуннам

Был Хильдебрандом Бернским о вормсцах извещен
Его питомец Дитрих, и стал невесел он,
Услышав, с чем явился к нему старик-вассал,
Но все ж приветливо принять бургундов приказал.

Распорядился Вольфхарт, чтоб подали коней,
И в поле Дитрих отбыл с толпой богатырей:
Спешил свои услуги он предложить гостям,
А рейнцы между тем шатры уже разбили там.

Когда увидел Хаген, кто подъезжает к ним,
Почтительно промолвил он королям своим:
«Я вас прошу подняться и выйти, господа.
Должны мы с честью встретить тех, кто к нам спешит сюда.

То края Амелунгов могучие сыны,
Чьи души благородства и мужества полны.
Ведет их Дитрих Бернский — я с ним давно знаком.
Не след гнушаться дружбою с подобным смельчаком».

Как долг гостеприимства и вежливость велят,
На землю спрыгнул Дитрих, за ним — его отряд,
И устремились бернцы к палаткам пришлецов,
На все лады приветствуя приезжих удальцов.

С тяжелым сердцем Дитрих трем королям предстал:
Выходит, понапрасну надежду он питал,
Что Рюдегер сумеет бургундов остеречь.
И к детям Уты обратил герой такую речь:

«Привет вам, Гунтер, Гернот и Гизельхер младой,
Вам, Хаген, шпильман Фолькер и Данкварт удалой!
Но помните, что Зигфрид Кримхильдой не забыт.
О нибелунге доблестном досель она скорбит».

Воскликнул Хаген гордо: «Что нам ее кручина!
Немало лет промчалось со дня его кончины.
О том, кто не воскреснет, к чему скорбеть без толку?
Пусть лучше любит Этцеля, чем плакать втихомолку».

«Пусть, — молвил Дитрих Бернский, — спит Зигфрид вечным сном.
Но речь, державный Гунтер, веду я не о нем.
Покуда дни Кримхильды еще не сочтены,
Щит нибелунгов, жизнь свою вы поберечь должны».

«Как мне еще беречься? — король в ответ ему. —
Не вправе был не верить я зятю своему,
Когда меня просили прибыть на торжество
Два шпильмана от имени Кримхильды и его».

Шепнул тут государю владетель Тронье снова:
«Король, не остается вам выхода иного,
Как Дитриха с друзьями тайком уговорить
Намеренья Кримхильды нам по-дружески раскрыть».

Последовали тотчас совету короли
И Дитриха из Берна в сторонку отвели.
«Великодушный Дитрих, поведай без прикрас,
Что королева думает затеять против нас».

«Что вам еще поведать? — сказал правитель Берна. —
Одно лишь о Кримхильде я знаю достоверно:
С зарей встает и молит она в слезах творца,
Чтоб он воздал за Зигфрида, могучего бойца».

«Ничем тут не поможешь, пусть плачет весь свой век, —
Воскликнул шпильман Фолькер, отважный человек. —
Мы ж ко двору поедем, а там посмотрим сами,
Как обойтись и поступить решили гунны с нами».

И ко двору бесстрашно бургунды поскакали,
А гунны жадных взоров с приезжих не спускали
И Хагена старались меж ними угадать.
Его всем людям Этцеля хотелось увидать.

Давно владений гуннских достигла весть о том,
Что Зигфрид Нидерландский сражен его копьем,
Хоть силой муж Кримхильды всех в мире затмевал.
Вот отчего о Хагене здесь каждый толковал.

Хорош собой был витязь — осанист, длинноног,
В плечах косая сажень, да и в груди широк.
Лицом и взглядом грозным внушал он людям страх,
И серебрилась седина уже в его кудрях.

Отвел покои Этцель для знатных пришлецов.
Однако в зал отдельный слуг и простых бойцов
Кримхильда поместила, желая брату зла,
И там вся челядь вормсская истреблена была.

Определен был Данкварт в начальники над ней.
Ему державный Гунтер велел беречь людей
И присмотреть, чтоб было все нужное у них.
На совесть порадел герой о ратниках своих.

Неласково с гостями хозяйка обошлась.
С одним лишь Гизельхером Кримхильда обнялась,
А с прочими не стала здороваться совсем.
Заметив это, подвязал потуже Хаген шлем.

Владетель Тронье бросил: «Такой прием холодный
Обиду и тревогу вселит в кого угодно.
Встречают здесь учтиво не каждого из нас.
Как видно, мы отправились сюда не в добрый час».

Ответила Кримхильда: «Учтив с гостями тот,
Кому доставить радость способен их приход.
А с чем таким из Вормса явились вы ко мне,
Чтоб рада вас принять была я у себя в стране?»

С усмешкой молвил Хаген: «Когда б я знал заране,
Что за гостеприимство вы требуете дани,
Поверьте, согласился б я по миру пойти,
Чтоб только вам, владычица, подарок привезти».

«Тут речь не о подарке — прошу я своего.
Что с кладом нибелунгов? Где скрыли вы его?
По праву им владела я в прошлые года.
Его-то и велел сам бог вам привезти сюда».

«Неужто вы забыли, что много лет назад
По воле государей увез я этот клад
И бросил в воды Рейна, и он пошел на дно.
Ему до Страшного суда лежать там суждено».

На это королева такой ответ дала:
«О нем все это время я много слез лила.
Он мне подарен мужем, а значит — мнила я —
Вы привезти хоть часть его должны в мои края».

«Пусть черт вам клады возит, — сказал владетель Тронье.
Уже и без того я нагружен крепкой бронью,
Щитом, мечом и шлемом, хоть из родной страны
Мной не в подарок вам они сюда привезены».

Кримхильда нибелунгов предупредила тут:
«У нас оружье гости при входе в зал сдают,
И я на сохраненье от вас его приму».
На это Хаген возразил: «Вовек не быть тому.

Да разве допущу я, чтоб на виду у всех —
Хозяйка надрывалась, таская мой доспех?
Учил меня родитель беречь прекрасных дам.
Носить свое оружие и впредь я буду сам».

Промолвила Кримхильда: «Я предана опять.
Доспехи не желают мой брат и Хаген снять.
Предостерег, наверно, их некий доброхот.
Коль я проведаю, кто он, его кончина ждет».

Побагровев от гнева, ответил Дитрих ей:
«И Хагена лихого, и знатных королей
Предостерег по дружбе я и никто иной.
Попробуй, ведьма злобная, расправиться со мной».

Хоть стало от обиды у ней темно в глазах,
Кримхильда промолчала — внушал ей Дитрих страх
И отошла подальше от недругов своих,
Окинув на прощание свирепым взглядом их.

Тут за руки друг друга два славных мужа взяли.
Один из них был Хаген, другого Дитрих звали.
С бургундом витязь бернский повел такую речь:
«Мне очень жаль, что дали вы сюда себя завлечь.

С Кримхильдой не случайно повздорить вам пришлось». —
«Посмотрим мы, что будет», — ему ответил гость.
Покамест шел меж ними учтивый разговор,
Державный Этцель обратил на чужеземца взор.

Спросил он приближенных: «А как зовется тот,
С кем Дитрих наш беседу по-дружески ведет?
Высокий ум и душу все обличает в нем.
Наверно, он на свет рожден был доблестным отцом».

Один из слуг Кримхильды сказал: «Мой господин,
Он — уроженец Тронье и Альдриана сын.
Вид у него учтивый, зато суровый нрав,
И убедитесь вы еще, насколько был я прав».

«Как я могу увидеть, суров он или нет?» —
Недоуменно молвил король ему в ответ.
Ведь он еще не ведал намерений жены,
Не знал, что ею родичи на смерть обречены.

«Я помню Альдриана — служил мне верно он
И в рыцари был мною за храбрость посвящен.
Охотно с ним делился я золотом своим,
И незабвенной Хельхою он тоже был любим.

Потом прислал он сына в заложники ко мне,
И с Вальтером Испанским1 тот жил у нас в стране.
Когда же Хаген вырос, он был отпущен мной,
А Вальтер с Хильдегундою бежал в свой край родной».

О прошлом вспомнил Этцель и убедился снова,
Что видит пред собою соратника былого.
Достойно гуннам Хаген в дни юности служил,
Зато немало их в бою под старость уложил.


Примечания

1 Вальтер Испанский — один из героев средневековых немецких эпических поэм Вальтер Испанский (или Аквитанский, т. е. вестготский, так как в эпоху переселения народов вестготское королевство занимало территорию нынешней Испании и Южной Франции, именовавшейся тогда Аквитанией) в юности живет при дворе Этцеля в качестве заложника вместе с франкским королевичем Хагеном и бургундской королевной Хильдегундой. Хаген бежит на родину. Вальтер с Хильдегундой следуют его примеру и попадают в землю франков, король которых Гунтер с 12 воинами нападает на беглецов у Васкенштайна (т. е. в Вогезском лесу). Хаген, не желая драться с другом, садится в стороне на щит в знак своих мирных намерений.

Перевод со средневерхненемецкого и примечания Ю. Б. Корнеева.

Источник: Песнь о Нибелунгах. — Л.: Наука, 1972.

OCR: Александр Эрлих, сайт Мифы и Легенды