Старухи как видно гонимые чувством долга
бредут по рыжему плоскогорью в черных платках
подвязанных под морщинистыми щеками
Ночь ползет мучительно долго
точно смертельно раненный к могиле
Сутулый скрипач отдает остатки своего нежного
сердца
порывам холодного ветра
у шумного перекрестка
На черном асфальте поблекшей осенней листвой
кровоточит березка
С седьмого этажа на первый спускается лифт
ночи и дни пряча в себе
словно тайну
С юга на север последний поезд несется
Мы свет прозреваем дальше чем глазу дается
1947