I

Ты спишь глубоко в моих глубинах
И вечерний свет моей крови бросает петлистый узор
теней
пронизывая пустые рыбачьи сети
они плавают мелко ты же спишь глубоко

Я редко тебя замечаю хотя и бывает
что лески с тройными крючками
бороздящие глубину становятся чуткими нервами
которые соединяют меня с людьми

Крючок мой легок твой сон тяжел

А случается вдруг в ночной тишине
всплывут на поверхность
слова из хрусталя и стекла
Пробуждаешься и открываешь глаза

Томительна моя бессонница под этим огромным
шлемом —
реющая чайка ветрено-серое море
белесый отливающий сталью свод

II

Зимой жизнь не имеет смысла
Озера больше не отражают света
или сверкающей красоты и оттенков
золотого с зеленым
Болотно-бледный лунный свет на снегу —
прекращенье страданий как на пороге смерти
Если потихоньку выходишь начинают скрипеть все
двери
будто обвиняют тебя в злодеянии
каждый след на снегу напоминает о разбое
Нет жизнь совсем не проста

Мы бездельничали за кирпичными стенами дома
и слушали жизнь города
убогую как звон медяков
Мы видели тусклый электрический свет
который подмигивал нам в зимних сумерках
как уличные часы
как кристаллы морозного снега

И мы спросили: Какие слова живут
а какие слова спят
в недрах этой долгой зимы
подобно семенам подобно птицам
обретающимся там куда не достает мой глаз?
Если моя жизнь по случайности и есть та жизнь
которая снимает с окон бельма мороза
как пальцы солнца снимают с ручьев лед
то не воспарят ли мои слова как птицы
в теплых воздушных токах новой жизни?

У каких слов светящееся ядро
в скорлупе черепной коробки
где живет «я»? Тот дом который возносится
над снегами все дальше отсюда?
Ты видишь как удаляется город
с его мерцающим светом
И тебе больно. Какие слова озарят
могильный чертог твоего одиночества?