Статья посвящена анализу этимологических связей словообразовательных суффиксов абстрактных/отвлеченных имен, образованных из самостоятельных лексем. На этой основе восстанавливается первоначальная семантика самых «молодых» суффиксов и конструируется пропозициональная схема построения дериватов.
При исследовании словообразовательного аспекта абстрактных/отвлеченных имен существительных в древнегерманских языках (готском, древнеисландском, древневерхненемецком и древнеанглийском) была выявлена совокупность стабильных деривационных элементов, которые выполняли сходную функцию — маркирование лексических единиц одной и той же семантической общности, единого денотативного пространства — ЛСГ абстрактных/отвлеченных субстантивов. Данная совокупность представляет собой объединение репрезентантов словообразовательной категории абстрактности, под которой понимается «единство словообразовательного значения при различии средств выражения» [1. С. 25], или «класс лексем, которые характеризуются единой деривационной функцией» [2. С. 227]. Наряду с префиксальными формантами, которые играли определенную роль в маркировании абстрактных/отвлеченных имен, входящие в категорию словообразовательные суффиксы могут считаться основными и доминирующими средствами оформления лексем анализируемой ЛСГ.
Как известно, абстрактная/отвлеченная лексика, как и суффиксы абстрактности, являлись вторичными и более поздними образованиями в словарном составе древнегерманских языков. Возникнув в лоне отдельных типов именного склонения, абстрактная лексика первоначально оформлялась основообразующими суффиксами, каждый их которых объединял свой класс лексических единиц и, как полагают, являлся классным показателем. Появление в более поздние периоды в этих типах склонений большего числа АИ/ОИ подтверждает предположение о том, что семантика основообразующих суффиксов служила определяющим фактором при парадигматическом оформлении анализируемого лексического пласта. Следовательно, первичные АИ/ОИ, словообразовательно маркированные основообразующими суффиксами, представляют собой древнейший пласт абстрактной лексики и эксплицитно несут указание на особый формат представления знаний о мире. В дальнейшем формирование в границах различных типов склонений отдельных словообразовательных элементов АИ/ОИ, более фонетически явственных и устойчивых, способствовало закреплению заложенных основообразующими суффиксами форматов. Последующее развитие суффиксов АИ/ОИ из вторых компонентов слов должно было, вероятно, формально еще более явственно закрепить заложенную традицию.
Объектом исследования в настоящей статье выступают древнегерманские словообразовательные суффиксы абстрактных/отвлеченных имен, возникшие на основе самостоятельных лексических единиц, но на синхронном уровне используемые как грамматикализованные маркеры абстрактного/отвлеченного содержания.
Основной проблемой является выявление этимологических связей и на этой основе реконструкция первоначальной семантики выделенных суффиксальных элементов для дальнейшего анализа пропозициональных структур словообразовательной категории АИ/ОИ.
Согласно полученным данным, только готский язык не обладал суффиксальными формантами АИ/ОИ, образованными из вторых компонентов сложных слов. В древнеисландском и древневерхненемецком языках к суффиксам, своим происхождением связанным с полнозначными лексемами, относятся суф. м.р. ди. -leikr-/-leiki-, -skapr-, -dómr-, двн. -tuom-, суф. ж. р. ди. -semd-/-semi-, двн. -scaft-, -heit- и суф. ср. р. ди. -læti-, двн. -tuom- (древнеанглийский материал привлекается в качестве иллюстрации). Благодаря более позднему происхождению, рассматриваемые элементы все еще сохраняют связь с исходными основами и иногда называются полусуффиксами.
| Готский | Ди. | Двн. | Да. |
|---|---|---|---|
| Отсутствуют | -skapr- (M) | -scaf(t)- (F) | -scipe- (M) |
| -dómr- (M) | -tuom- (M, N) | -dōm- (M) | |
| -lœti- (N) | – | – | |
| – | -heit- (F) | -hād- (M) | |
| -semd-/-semi- (F) | – | – | |
| – | – | -rāēden- (F) | |
| -leikr-/-leiki- (M) | – | -lāc- (N) |
Далее рассмотрим каждый суффикс с целью выявления направления его семантического развития в статусе словообразовательного элемента.
Следы существования -scaf в качестве самостоятельного слова находятся во всех германских языках: гот. gaskafts «творение, создание», да. gesceaft «создание, творение», «судьба», двн. giscaft «существо, форма, сословие, рок, судьба», ди. skǫp (мн. ч.) «судьба», др.-сакс. gi-scapu «судьба» [3. С. 114; 4. С. 148].
В древнеисландском языке суффикс -skapr- восходит к слову skap «вид, состояние» и образует производные имена существительные м. р. склонения на -а/-i от именных основ, например vinskapr «дружба» от vinr «друг», trollskapr «колдовство» от troll «тролль», fjandskapr «вражда», dreingskapr «храбрость, честь» hǫfðingskapr «princely temper, munificence» [5. С. 166; 6. С. 157].
В древневерхненемецком языке суффикс был связан с двн. глаголом scepfen «создавать, творить» и имел значение «состояние». Сложные слова с этим компонентом, образованные от существительных, относились к ж. р. склонения на -i и означали состояние, род деятельности, характер человеческих отношений, например vriuntschaf(t) «дружба», nâchbûrschaft «соседство» [7. С. 271]. Самостоятельное двн. слово scaf «свойство, качество», «порядок», «план», «степень, разряд» изменялось по сильному, т.е. гласному, типу склонения и засвидетельствовано во всех трех родах [8. С. 227].
Описываемый суффикс был представлен в следующих формах: двн. -scaf (F), позднее -scaft, др.-сакс. -skefti, да. -sceaft, -skepi, -skipi, -scipe, ди. -skapr (M), др-швед. -skaper (M), -skap (N), др-фриз. -skipi, -scipe, -skipe, -scip, -skip, -schip [9. С. 200].
Исследователи считают, что для ди. суф. -skapr — производящая основа skap «форма, вид», «состояние, свойство», «смысл, значение», «расположение, настроение» и ее форма мн. ч. skǫp «ловкость, сноровка», «судьба, доля» представлены в да. gescaep «создание, творение», «существо», «форма, вид», «ловкость», др.-сакс. giscapu «ловкость», «создание, творение», двн. scaf «способ, манера», «состояние» [6. С. 157; 10. С. 483]. Ди. skap (N) восходит к skapa (сн./сл. гл.) «создавать, творить», «устраивать, оборудовать», «приводить в порядок» и некоторым формам слабого глагола skepja [11. С. 537]. По мнению У. Леманна [4. С. 148], ди. skapa может быть возведено к праи.-е. *(s)keH + лабиальный суф. -p-, -b-, -bh-, как, например, с суф. -p- в греч. εκήπρον «штат, персонал», лат. scāpus «копье», ди. skapt (N), да. sceaft «копье, дротик»; с суф. -bh- в лат. scabō «скоблить, скрести», scaber «неровный, грубый», «шероховатый, царапающий», лит. skaběti «рубить, разрубать», scabùs «острый», skõbti «опустошать», др.-сл. skoblь «скоблильщик». Следовательно, в германских языках наблюдается следующая схема развития значения глагола: «придавать форму поcредством обтесывания» > «строить» > «создавать» [10. С. 483].
Таким образом, от германского сильного глагола *skapjan (гот. gaskapjan «создавать, творить») было образовано сущ. *skapi-z, которое в западно- и северогерманских языках стало продуктивным в качестве суффиксального элемента. Первоначальное значение, восстанавливаемое для суффикса, — «Art und Weise», т.е. «определенный способ, манера». Производные с этим суффиксом обозначали деятельность, состояние, образ действий, отношения, а также достаточно рано начали носить собирательное значение [9. С. 200; 12. С. 258].
В древневерхненемецком языке исследуемый суффиксальный элемент конкурировал с суффиксом -heit- при образовании отыменных абстрактных существительных.
В ди. данный суффикс образует отадъективные, реже отыменные абстрактные существительные м. р., например frœknleikr «отвага» от frœkn «отважный», kǽrleikr «любовь» от kǽrr «любимый», gamanleikr «игра» от gaman «радость», fróðleikr «знание», margvísligleikr «многосторонность, множественность», eginligleikr «качество», sannleikr «правда», ódauðleikr «бессмертие», sætleikr «сладость», mǫguligleiki «возможность» [5. С. 166; 6. С. 156].
В ди. суф. -leik- оформлял АИ м. р. основ на -а (-leikr-) и основ на -an- (-leiki-) [6. С. 55, 65]: fimleikr «живость», kyrrleikr «спокойствие», mildleikr «умеренность», sterkleikr «сила», blindleiki «слепота», sjúkleiki «болезнь», traustleiki «сила, упорство».
Древнеанглийский суффиксальный элемент -lāc- сформировался на базе многочисленных глаголов, оканчивавшихся на -lōēcan (lǽcan). Впоследствии элемент -lāc- присоединялся к основам да. существительных, образуя производные имена существительные ср. р. склонения на -ja (производные могли также относиться иногда к ж. р. и м. р. [13. С. 603]): brydlāc «свадебный обряд, свадьба», heaðulāc «битва», scinnlāc «волшебство», reaflāc «разбой, грабеж», wītelāc «наказание», feohtlāc «сражение», hǽmedlāc «акт совокупления» [14. С. 84; 15. С. 148]. По мнению Б.А. Ильиша [16. С. 62], в древнеанглийском существовало самостоятельное слово lāc (N) «игра, сражение, дар», от которого образовался суффикс глаголов lǽcan.
Рассматриваемый суффикс восходит к самостоятельному ди. слову leikr «игра, насмешка», которому этимологически соответствуют гот. laiks «танец», да. lāc «игра», «сражение», «добыча, трофей», «предложение, подарок», «жертва, пожертвование», др.-фриз., др-сакс. lēk «игра», «танец», двн. leih (M сн.) «игра, мелодия, песня» [4. С. 225; 8. С. 169; 10. С. 351; 11. С. 382].
У. Леманн считает, что в гот. *laiks «танец» (M i) и laikan (сн. гл 7) «прыгать, подпрыгивать» представлен праи.-е. корень *leyg- «подпрыгивать, трястись, дрожать», который может восходить к корню *ley- с различными суффиксами [4. С. 225].
Содержание самостоятельного да. cлова lāc (N) связано главным образом с идеей движения [13. С. 603]. Глаголы да. lācan и ди. leika использовались для описания движения корабля по волнам, птицы, поднимающейся и опускающейся в воздухе, колебания пламени и т.п. Эта идея активности дала толчок к появлению у производящего корня значения игры, танца как в готском laiks, а в ди. — идее спортивного состязания, музыки и игры, а в дальнейшем и сражения. Предполагается также, вслед за Я. Гриммом, что появление значения дара, подношения связано с типом танца, во время которого подносились дары и делались пожертвования.
Значение суффикса, возможно, опирается на семантику древнеисландского глагола leika [11. С. 382], который охватывает широкий диапазон значений: свободно двигаться, схватывать, совершать, обходиться, чем-либо заниматься, проводить время, в чем-либо упражняться. Можно предположить, что в качестве суффиксального элемента -leik- привносил идею подобия движениям, характерным для явления, означенного производящей основой.
Считается, что ди. суф. -dómr- восходит к самостоятельному слову dómr «приговор, суд, назначение, состояние» [5. С. 166], которое также засвидетельствовано в гот. *doms «мнение, суждение», др.-сакс., да. dōm «честь, слава», др.-фриз. dōm, двн. tuom «приговор, решение суда» [4. С. 93; 9. С. 222; 11. С. 101].
В древнеисландском языке суффикс присоединялся к существительным или прилагательным для образования имен м. р. основ на -а со значением должности или состояния: konungdómr «королевство» от konungr «король», ríkdomr «могущество» от ríkr «могущественный», heiðindómr «язычество» от heiðinn «языческий» [5. С. 166; 9. С. 222]. Сюда же можно отнести и производные с -dœmi (от dómr), которые обозначали местность происхождения: biskupsdœmi «епархия», hertogadœmi «герцогство», einvaldsdœmi «монархия», keisaradœmi «империя» [6. С. 154, 156].
В древневерхненемецком слово tuom (другие формы tuam, dōm, duom, duam) употреблялось также в значении «справедливость», «деяние», «закон», «власть», «способность», «слава», «репутация, авторитет», а в сложных словах обозначало «состояние», «общественное положение»: munichtuom «положение монаха», magettuom «девичество» [7. С. 271; 8. С. 261; 17. С. 38]. В этом языке из всех засвидетельствованных производных с суф. -tuom- только 2 были отадъективными, остальные — образованы от существительных; все производные относились к м. р. или ср. р. [9. С. 222]. При оформлении абстрактных производных суф. -tuom- конкурировал с суф. -schaft- и -heit-.
В древнеанглийском имелось самостоятельное слово dōm «суждение, решение, рок, власть», которое, присоединяясь к основам имен существительных и прилагательных, образовывало сложные слова м. р. и постепенно приобрело статус словообразовательного суффикса отвлеченных имен, передающего значение состояния, положения [12. С. 259; 13. С. 207; 15. С. 119]. По мнению А.И. Смирницкого [18. С. 162], в древнеанглийский период слово dōm только обнаруживало тенденцию превратиться в суффикс, поскольку с формальной стороны существительные со вторым компонентом dōm не отличались от сложных слов, а в семантике не проявляли четко выраженного значения второго компонента: cynedōm «королевский указ, закон», wohdōm «несправедливый приговор», witegdōm «предвидение, пророчество, пророк», mindōm «ничтожество», робость», dysigdōm «глупость, невежество», haligdōm «святость».
Гот. *doms (M a) «мнение, суждение, понимание, проницательность, различение», по Э. Бенвенисту, — «условие» или «судьба» и ди. domr «приговор, суд» относятся к и.-е. корню *dhē: *dhō «ставить, класть, садить», представленного в да. dōn, др.-фриз. dūa, двн. tuon «делать», расширенного при помощи суффикса -mo- [4. С. 93; 9. С. 152; 10. С. 79]. Согласно А. Баммесбергеру, прагерм. *dō-ma- < *dē-/dō- < и.-е. *dhē- [*dheh¹-] [19. С. 72].
По мнению Я. Вриса, для выяснения первоначального значения ди. слова dómr нужно исходить не из абстрактного понятия «установленное, определенное, констатированное», а из dómhringr «судебный округ, в котором вынесен приговор». При таком подходе слово приводит нас (как и в случае с интерпретацией слова þing) к идее «изгороди», которую плели как городскую стену, что и составляло первоначальное значение немецкого глагола tun «делать» [10. С. 79].
Следовательно, можно предположить, что выявленное значение «состояние, положение» базируется на первоначальной идее чего-то сделанного, утвержденного.
Суффикс -semd- образовывал в древнеисландском языке существительные ж. р. основ на -ō от прилагательных на -samr: skysemd «ум» от skysamr «умный», una.semd (una.semi) «восторг» от ununarsamr «восхитительный», friðsemd (friðsemi) «спокойствие» от friðsamr «спокойный, мирный», meinsemd (meinsemi) «боль, страдание, болезнь» от meinsamr «злобный» (о ведьме), skadsemd «вред, ущерб», nytsemd «польза, выгода» [5. С. 166; 11. С. xxxii]. Формам на -semd в ди. языке имелись параллельные формы на -semi (F ōn), также образованные от основ прилагательных на -samr: frændsemi «дружба», miskunsemi «жалость» [6. С. 155, 158].
Согласно версии Я. Вриса [10. С. 470], ди. слово *semd (поэтич.) «название реки», возможно, соотносится с двн. semida «камыш» либо является производным с суф. -iðō- от прил. samr «темно-серый» и означает «нечто спокойно текущее потоком» (etwa der ruhig strömende).
Прилагательные на -samr (nytsamr «полезный» от nyt «использование») содержат в своей структуре словообразовательный формант, своим происхождением обязанный самостоятельному слову samr «тот самый» [5. С. 169]. Древнеисландское прилагательное samr, которое могло также функционировать как суффикс прилагательных подобно английскому суф. -some (англ. gladsome), восходит к и.-е. корню *sem- «один, вместе», также представленному в скр. sāma «дружелюбие», авест. hāmō «сам», др.-сл. самъ, ди. глаголах semja (прош. вр. samda) «организовывать, согласовывать» и sama (прош. вр. samdi) «подходить, соответствовать», а также в ди. сущ. soema «честь» > ди. sœmr «подходящий» и sōmi (М) «честь», которые соотносятся с гот. *samjan (сл. гл. 1) «стараться угодить», др.-инд. samá- «подобный, такой же», гот. sa sama «тот же самый, такой же», samana «вместе, подле друг друга», ди. samt «постоянно, вместе», saman «вместе», двн. der samo «такой же» [4. С. 295; 20. С. 902–905]. В ди. производных прилагательных суф. -samr маркировал значение «обладающий таким свойством, склонный к».
Если принять точку зрения о том, что суффиксы -semd-/-semi- восходят к прил. samr, то можно предположить, что именной суффикс репрезентировал семантику сходства, подобия, сопутствия. Иными словами, dásemd и dásemi «слава, грациозность» могут интерпретироваться как «точно то же, что и у обладающего славой».
Соответствующее самостоятельное слово с рано стершимся значением имеется во всех германских языках: гот. *haidus (M u) «вид, способ», да. hād (M), hǽd «сословие, свойство, род, вид», др.-сканд. heiðr «честь», двн. heit (M, F) «лицо, пол, чин, сословие», др.-сакс. hēd (M) «состояние, характер» [3. С. 114; 8. С. 139; 9. С. 166; 19. С. 159].
В самостоятельном употреблении исследуемое слово означает «лицо», «положение», «вид», «титул», «состояние», а в сложных словах — «свойство, качество, состояние», «образ»: двн. scalcheit «рабство», (букв. «положение раба») от scalc «раб», magatheit «девственность», tōrheit «глупость», frīheit «свобода» (букв. «свободное состояние»), да. munuchād «монашество» (букв. «монашеское состояние»), mægdenhād «девственность», cildhād «детство» (букв. «состояние ребенка»), weoruldhād «мирская жизнь», geoguðhād «юность», gislhād «заложничество», martyrhād «мученичество» [7. С. 270; 9. С. 166; 12. С. 260; 13. С. 497; 15. С. 130; 16. С. 62; 18. С. 162]. Первоначально род сложных образований был мужской, и первые элементы сложных слов относились к разряду прилагательных и чаще существительных. В двн. производные с суффиксом -heit- склонялись по типу основ ж. р. на -i, а в да. — по типу м. р.
Прагерманская основа *hai-du-, по мнению А. Баммесбергера, может рассматриваться как *tu-основа от и.-е. корня *key(h)- (> прагерм. *haidu-) или как u-основа от и.-е. корня *keit-, *koyt-u [19. С. 159]. По мнению Г. Пауля [15. С. 95], двн. sconheit «красота» возникло из прагерманской синтаксической группы *skauniz haidus «красивое свойство».
Гот. *haidus (M u) «способ, манера» находит отражение в качестве суффикса в да. -hād, др.-фриз. -hēd, двн. -heit, ди. heiðr (M сн.) и означает «честь, ранг, награда», а рун. hAiðz(-runo) — «светлый, яркий» (о рунах). Ди. heiðr обычно сравнивается с др.-инд. kētas «форма, вид, образ, характерный признак», kētus- «яркость, образ, знак», cētati «появляется, берет, бережет», citra- «светлый», лит. skaidrùs «светлый, ясный». Считается, что ди. слово восходит к праи.-е. корню *(s)kāi < *kei «яркий», *kəy-tu- «яркость», который отражен в скр. ketuş «яркость, форма», ketas «отметка, знак», citras «яркий» (с различными ступенями аблаута в ди. heiðr, да. hādor, hǽdor, др.-сакс. hēdar, двн. heitar «живой, оживленный, отрывистый, свежий»). Переход в значении от «яркости» к «форме», возможно, произошел в праи.-е. эпоху, дальнейший переход к значению «ранг, манера», возможно, был осуществлен в прагерманский период [4. С. 168; 10. С. 217].
В словообразовательной функции двн. элемент -heit- конкурировал с двн. суффиксами -ī- и -ida-.
Указанный суффикс образовывал существительные ср. р. основ на -ja от прилагательных на -látr, например ди. lítillœti «простота» от lítillátr «простой», ranglœti «неправота», lauslœti «легкость», siðlœti «скромность» [5. С. 166; 6. С. 154; 11. С. xxxiii].
Древнеисландское læti (N pl.) «манера, образ действия, поведение» выступало как суффикс в dramblœti «высокомерие, гордость», réttlœti «справедливость, правота, оправдание» [11. С. 377, 495], да. gelœte, ср.-в.-н. gelœze «внешний вид, поведение» [10. С. 372].
Считается, что суффикс прилагательных -látr произошел из самостоятельного слова lát (мн. ч. læti) «поведение» [5. С. 169], и в производных данный формант имел значение «проявляющий что-то». Древнеисландскому látr родственны гот. прилагательное *lats «ленивый, вялый, праздный», да. l.t, двн. laz «пассивный, вялый», ди. leti, двн. lezzī «лень», ди. letja, да. lettan, двн. lezzen (сл. гл.) «задерживать, затруднять» [4. С. 227].
Данный суффикс возводится к да. слову raidīn(i) «правило, совет, условие», которое соотносится с готским словом (ga)raideins (F i) «распоряжение, приказание». Продуктивный только в древнеанглийский период данный суффикс в значении «состояние, вид» присоединялся к основам существительных, в особенности обозначавших лицо, и основам глаголов: freondrāēden «дружба», gildrāēden «товарищество», mannrāēden «вассальная, крепостная зависимость», ge.eodrāēden «общение», trēōwrǽden «верность», sibbrǽden «родство», burgrrǽden «гражданство», bedrǽden «моление», bebodrǽden «власть, авторитет, повеление», heordrǽden «хранение» [12. С. 259; 13. С. 783; 14. С. 84; 15. С. 141; 16. С. 62]. Производные с данным суффиксом относились к ж. р.
На основе вышеизложенного материала можно сделать заключение, что все представленные суффиксальные элементы, восходящие к отдельным словам, в функции суффиксов обнаруживают тенденцию к расширению своего содержания до наиболее обобщенной семантики состояния, образа, вида, свойства, манеры, поведения:
ди. -skapr-, двн. -scaf(t)-, да. -scipe-: определенный способ, манера;
ди. -leikr-/-leiki-, да. -lāc-: подобие движениям, характерным для производящей основы;
ди. -dómr-, двн. -tuom-, да. -dōm-: состояние, положение;
ди. -semd-, -semi-: сходство, подобие, сопутствие;
двн. -heit-, да. -hād-: свойство, качество, состояние, образ;
ди. -lœti- (-læti-): манера, образ действия, поведение;
да. -rāēden- (-rǽden-): состояние, вид.
Особенностью суффиксов, входящих в эту группу, является тот факт, что при образовании АИ/ОИ все они присоединялись исключительно к именным основам (прилагательным и существительным). Данное обстоятельство наталкивает на мысль о том, что рассматриваемая группа суффиксов была изначально ориентирована на реализацию пропозициональной схемы «субъект (одуш., неодуш.) — характеристика (свойство, качество, признак) — характеристика как объект». Указанная пропозиция была актуализирована при помощи нескольких словообразовательных типов, например «Прил. + -leikr-», «Прил. + -semd-» и др., что явно свидетельствует о различном ракурсе «видения» опредмеченной характеристики. Общим для всех типов актуализации выделенной пропозиции является то, что означенная характеристика форматируется в словообразовательной структуре производного как самостоятельный объект в отрыве от действительного носителя, обладателя этой характеристики. В отношении подобных существительных справедливо замечание о том, что «неязыковые сущности, обозначенные субстантивными формами с предельно абстрактными значениями, оказываются представленными в абсолютизированном виде, что, в свою очередь, свидетельствует об их в высшей степени обобщенном осмыслении, максимально абстрагированном от конкретной ситуативности, от соотнесенности с субъектом и объектом фиксируемой производным словом ситуации» [21. С. 222]. Иными словами, абстрактные имена (отглагольные и отадъективные дериваты), «обеспечивая номинализацию пропозициональных структур, маркируют достижения более высокого уровня концептуализации соответствующих неязыковых сущностей» [Там же].
Рассмотренные суффиксальные элементы АИ/ОИ в древнегерманских языках являются по происхождению самыми молодыми из всех суффиксов абстрактности. Наличие у них единой функции маркера абстрактного содержания в абсолютизированном виде позволяет сделать предположение о том, что развитие смыслового содержания словообразовательных формантов ЛСГ АИ/ОИ шло в сторону расширения до наиболее обобщенного значения «некое свойство, характеристика». Несомненно, что истоки данной тенденции следует искать в более древние периоды истории языка, когда словообразовательное маркирование было более тесно связано с такими лингвистическими факторами, как тип склонения и грамматический род существительного, частеречная принадлежность производящей основы и др. Кроме того, факт существования определенных формантов для абсолютизированного типа АИ/ОИ является указанием на то, что, вероятно, имелись и другие форматы представления АИ/ОИ, репрезентированные остальными суффиксами словообразовательной категории абстрактности.
1. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М.: Наука, 1992.
2. Stekauer P., Lieber P. The Handbook of Word-formation. Springer, 2005.
3. Филичева Н.И. История немецкого языка. М.: Academiа, 2003.
4. Lehmann W.P. A Gothic etymological Dictionary. Leiden: E.J. Brill, 1986.
5. Стеблин-Каменский М.И. Древнеисландский язык. М.: Изд-во лит-ры на ин. языках, 1955.
6. Rask E.A. Grammar of the Icelandic or Old Norse / Tongue. L.: William Pickering, 1843.
7. Жирмунский В.М. История немецкого языка. М.: Изд-во лит-ры на ин. языках, 1948.
8. Schutzeichel R. Althochdeutsches Worterbuch. Tubingen: Maz Niemeyer Verl., 1989.
9. Ahlsson L.-E. Die Altfriesischen Abstraktbildungen. Uppsala, 1960.
10. Vries Jan de. Altnordisches etymologisches Worterbuch. Leiden: E.J. Brill, 1957.
11. Cleasly R., Vigfusson G. An Icelandic — English Dictionary. 2nd ed. / Еd. by G. Vigfusson. Oxford, 1957.
12. Аракин В.Д. Очерки по истории английского языка. М.: Гос. учеб.-пед. изд-во Мин. просвещения РСФСР, 1955.
13. Bosworth J., Toller T.N. An Anglo-Saxon Dictionary. Oxford: Clarendon Press, 1954–1955.
14. Kluge F. Nominale Stammbildungslehre der altgermanischen Dialekte. Dritte Auflage, Max Niemeyer Verl. Halle, 1926.
15. Дорский С.Л. Словообразование отвлеченных имен существительных в древнеанглийском языке. Минск, 1960.
16. Ильиш Б.А. История английского языка. М.: Изд-во лит-ры на ин. языках, 1958.
17. Зиндер Л.Р., Строева Т.В. Историческая морфология немецкого языка. Л.: Просвещение, 1968.
18. Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык. М.: Изд-во лит-ры на ин. языках, 1955.
19. Bammesberger A. Die Morphologie des urgermanischen Nomens. Heidelberg: Carl Winter Universitatsverl., 1990.
20. Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. Bern: A. Francke AG. Verl., 1949–1959.
21. Актуальные проблемы современного словообразования (АПСС): Сб. науч. тр. Кемерово: ИНТ, 2009.
АИ/ОИ — абстрактные/отвлеченные имена существительные
ЛСГ — лексико-семантическая группа
авест. — авестийский
греч. — греческий
гот. — готский
да. — древнеанглийский
двн. — древневерхненемецкий
ди. — древнеисландский
др.-сакс. — древнесаксонский
др.-сканд. — древнескандинавский
др.-сл. — древнеславянский
др.-фриз. — древнефризский
др.-швед. — древнешведский
и.-е. — индоевропейский
лат. — латинский
лит. — литовский
прагерм. — прагерманский
праи.-е. — праиндоевропейский
рун. — рунический
скр. — санскрит
ср.-в.-н. — средневерхненемецкий
суф. — суффикс
сн. гл. — сильный глагол
сл. гл. — слабый глагол
F o — ж. р., основы на -о
M — м. р.
N — ср. р.
Статья была опубликована: Язык и культура. — 2009. — № 3(7). — С.58–68.