Введение

§ 1. В данной книге автор nоставил себе целью дать описание системы древнеанглийского языка (его словарного состава, грамматического строя и звукового состава) и сообщить краткие сведения о происхождении этой системы. Книга предназначена для студентов старших курсов, аспирантов и преподавателей, специализирующихся в области английской филологии, но она может быть также использована и теми, кто занимается изучением других языков германской группы.

Книга является в основном синхроническим описанием древнеанглийской системы. Этимологические экскурсы, даваемые в конце каждого раздела, играют подчиненную роль и имеют целью лучшее, более полное и всестороннее раскрытие особенностей древнеанглийской системы. Вместе с тем, синхроническое описание и этимология четко разграничиваются и в большинстве случаев даже даются раздельно.

§ 2. В связи с этим естественно возникает вопрос о соотношении между так называемыми диахронией и синхронией.

Фердинанда де-Соссюра, настаивавшего на необходимости строго различать диахронию и синхронию в исследовании языка (диахроническую и синхроническую лингвистику), и его последователей справедливо упрекают в том, что его школа пришла к «отрыву» синхронического изучения языка от его диахронического (исторического) изучения. Однако зачастую, стремясь избежать подобного «отрыва», должным образом не различают диахронию и синхронию. А ведь «отрыв» и строгое «различение» совсем не одно и то же.

Основная ошибка соссюрианства, включая современный буржуазный западноевропейский структурализм, в этом вопросе состоит в том, что диахрония рассматривается как область единичных явлений, а язык как система изучается лишь в сфере синхронии. Иначе говоря, развитие языка изображается как изменение лишь отдельных, единичных явлений, а не как изменение системы, тогда как система изучается лишь в ее данности в определенный момент, как некоторое «сечение» или «поперечный разрез» языка, почему вместо развития системы языка получается смена одной системы другой. В этом и заключается действительный отрыв синхронии от диахронии и антиисторизм соссюрианства-структурализма.

Совершенно очевидно, что каждое конкретное явление языка, с одной стороны, связано исторической преемственностью с определенными предшествующими явлениями, которые представляют собой те или другие фазы развития данного явления, и вместе с тем, с другой стороны, связано определенными отношениями с одновременно с ним существующими явлениями. Так, русское слово волк по линии исторической преемстненности связано с более древними его фазами вълкъ < *wlkъ < *w'lk^uos ... и, вместе с тем, на данном этапе развития русского языка оно связано по линии словообразования со словами волчица, волчий ..., по грамматической линии — с существительными такого-то типа склонения, по предметно­семантической — со словами медведь, лиса и пр.

В общем виде соотношение синхронии и диахронии для конкретной единицы a можно было бы изобразить так:

Из таблицы ясно, что различение диахронии и синхронии неизбежно. И необходимо, поэтому, различать и изучать обе линии связей, причем в процессе научного исследования может оказаться целесообразным и вполне оправданным в определенных случаях выделение той или другой линии. Но это не должно приводить к действительному отрыву обеих линий изучения друг от друга, и вот почему:

1) Изменение любой единицы языка происходит не как изменение изолированной единицы, не как изолированного факта, а как части системы. Следователыю, линия синхронии, т.е. единовременно существующей системы, не может не приниматься во внимание при изучении изменений языка, т.е. при диахроническом изучении.

2) Язык определенной эпохи — это язык существующий и развивающийся во времени, т. е. заключающий в себе момент диахронии: сделать поперечный разрез языка, не имеющий протяженности во времени, в принципе невозможно, так как фактор времени по самому существу входит в язык. Ведь любая единица языка есть то, что она есть, лишь при условии ее последовательного, закономерного развертывания во времени: морфема, слово, фразеологическая единица имеют начало и конец, определенное следование элементов во времени (стол, а не !). Таким образом, и синхроническая система языка неизбежно должна рассматриваться во времени. При этом одни явления выступают как развивающиеся, другие — как отмирающие или окаменевающие, третьи — как относительно стабильные. Таким образом, развитие в языке новых явлений и отмирание или сохранение старых отражаются в самом характере тех или других единиц системы: эти единицы в любой данный момент имеют характер либо новых, либо устареваюших или устаревших, либо нейтральных по отношению к изменению, но все же так или иначе отнесенных к развитию языка во времени, т. е. к его диахроническому аспекту.

Таким образом, изучение языка в синхроническом плане должно быть историческим по существу, т.е. учитывать неизбежно заключающийся в языке момент диахронии — известной протяженности и развития во времени. Но это не значит, что описание соответствующих явлений и их соотношений должно подменяться изложением их происхождения или что в одной картине должно даваться как настоящее, так и прошлое: подлинный историзм требует строгого различения того, что стало, и того, что было, качества нового и прежнего, уже утраченного, на месте которого это новое развилось. Бывшее, уже отжившее, утраченное, не должно мешать рассмотрению ставшего и становящегося нового в том виде, в каком оно исторически сложилось и продолжает развиваться.

§ 3. Другим важным вопросом, нуждающимся в специальном обсуждении в связи с тем, что данная книга ставит перед собой цель дать краткие сведения о происхождении древнеанглийской системы, является вопрос о методе получения этих данных о сравнительно-историческом методе — и о том, в какой степени при помощи этого метода можно осветить дописьменную историю системы языка.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что сравнительно-исторический метод, — как особый, специальный прием лингвистического исследования, необходимо отличать от сравнительно-исторического изучения языков или языка.

Сравнительно-историческое изучение того или иного языка, как показывает само наименование, есть изучение данного языка в его историческом развитии сравнительно с другими языками. Сравнительно-историческое изучение языка или языков ставит перед собой широкие и разнообразные задачи: выяснение происхождения данного языка; определение характера исторических отношений между ним и другими языками, в частности — именно самих отношений родства; исследование причин параллельного развития в этом языке; выяснение условий и путей влияния других языков на исследуемый и т. д. Соответственно, сравнительно-историческое изучение языка в целом пользуется различными специальными методами (приемами) в зависимости от того, какие частные конкретные результаты необходимо получить для решения более общих задач.

Так, для того, чтобы выяснить причины параллельного развития и причины расхождения между языками, необходимо прежде всего установить самые факты совпадения и различия и правильно описать их, сопоставив действительно соответствующие друг другу факты. Для этого сравнительно-историческое изучение должно воспользоваться сравнительно-описательным, или, как его не редко называют, сопоставительным методом. С помощью этого метода научно описываются факты данного языка в сравнении с соответствующими фактами другого языка, чтобы получить ясную картину соотношений между системами данных языков, отображающую действительные связи между отдельными частями и правильно различающую существенное и несущественное.

Далее, если история сравниваемых языков устанавливается на основе изучения письменных памятников, необходимо определить звучание, а нередко и смысловое значение того, что имеется в этих памятниках. Надо всегда помнить, что языковые памятники сами по себе не являются какими-либо отрезками речи на данном языке: они представляют собой только более или менее приблизительное изображение одной лишь внешней стороны определенных произведений. Здесь требуется применение специальных методов восстановления речи по ее шрифтовой записи, так как древнюю речь нельзя наблюдать непосредственно и написанное нельзя сопоставить с ее реальным звучанием. Тут речь может идти как об определении чтения отдельных букв и об установлении значения отдельных слов, так и о полной дешифровке всей совокупности имеющихся записей, в связи с чем можно выделить различные методы.

Так как история языка тесно связана с историей народа, которому принадлежит этот язык, то сравнительно-историческое изучение языка или языков не может обходиться без привлечения данных общественной истории, в частности, истории культуры, которые при известных условиях сводятся к данным археологии и этнографии. История, археология и этнография имеют свои специальные методы исоледования. Привлечение же их данных к решению языковедческих вопросов требует дополнительной разработки особой исследовательской методики.

Здесь упомянуто далеко не все, но и то, что сказано, достаточно показывает сложность необходимого методического аппарата сравнительно-исторического изучения языков.

Сравнительно-исторический метод в собственном смысле слова является одной из важнейших составных частей этого аппарата. Какую же роль играет он и каковы непосредственные конкретные результаты, достигаемые им?

Сравнительно-исторический метод, как один из специальных приемов, необходимых для сравнительно-исторического изучения языков, можно определить так:

Сравнительно-исторический метод в языкознании в специальном смысле этого термина есть научный прием восстановления (реконструкции) не зафиксированных письменностью прошлых языковых фактов путем планомерного сравнения материально соответствующих друг другу более поздних двух или нескольких конкретных языков, известных по письменным памятникам или непосредственно по живому употреблению в устной речи.

Выше не случайно было сказано о восстановлении фактов истории конкретных языков, а не о восстановлении самих этих языков в их не зафиксированном памятниками прошлом. Неоднократно отмечалось, что восстановить какой-либо язык как целую систему, а, следовательно, и как какой-либо пройденный и не закрепленный письменностью этап в истории известного языка, невозможно: восстановлению поддаются лишь отдельные части бывшей, прошлой системы, лишь некоторая, большая или меньшая, совокупность фактов, но не вся, уже исчезнувшая система во всем ее составе и строении. Таким образом, сравнительно-историческим методом можно продолжить историю языка вглубь не в целом, так сказать, не во всю ширину ее течения, но лишь отдельными полосами.

Не следует, однако, и преуменьшать того, что может быть восстановлено. Хотя восстанавливается и не вся прежняя система языка в целом, но лишь известные входившие в нее факты, все же эти факты восстановимы в некоторой связи друг с другом, как составные части системы, а не как совершенно разрозненные явления. Что восстановимо лишь в очень разрозненном и неполном виде, так это словарный состав как таковой.

Во неяком случае то, что все же поддается восстановлению, имеет огромное значение для изучения дальнейшей, уже письменной истории или современного состояния соответствующих языков, особенно их фонетического и грамматического строя и их словообразовательной системы.