Игорь Васильев

Сага о Гренделе

На острове люди жили давно. Жили и тени, спутники-провожатые на пути к смерти. Одного из них даны прозвали Грендель. Пикты, жившие здесь до данов, не произносили его имени. Грендель обитал в глубине Черных озер, легко переходя по незримым путям из одного в другое. Он оборачивался серой чайкой или бурым орлом и летал над водой и прибрежными лугами. Быстрой серой змеей он скользил по склонам холмов. Сколь хорошо это было! Но он подплывал и отмели, на которой лежали лодки. Чуть-чуть приподняв глаза над мелкой волной, он смотрел вдаль на хижины, покрывавшие холм, на зеленую прогалину ручья и невзрачное поле за ним. На берегу, между лодок копошились рыбаки, женщины опускались к ручью. Скот, мыча, шел на луг или возвращался с него. Ночью все утихало. Хижины нельзя было отличить от камней, лодки казались стволами деревьев, какими были когда-то. Грендель с легким плеском выходил из воды и неспешно прохаживался вокруг селения. Он долго не знал, зачем ему это нужно. Но когда в полдень Грендель дремал среди подводных камней, к нему приходил Серый Туман. Туман опускался слабыми отблесками света, поднимался от донных расщелин. Туман источало сердце Гренделя. И если бы он не видел людей, не понимал бы их речь и дух, то в один из вечеров он исчез бы вместе с туманом. Он и люди знали друг друга, а потому шкура Гренделя была прочна, а ноги оставляли следы на песке. Он зачем-то хотел здесь остаться.

Четыре раза в год на берегу озера загорались костры. Они были высоки и жарко пылали. Меж ними суетились возбужденные люди, счастливые и испуганные. Подвывали волынки, стучали барабаны. Люди пили и исступленно плясали. В воду лили пиво и сыпали муку. Волны качали связки сушеной рыбы. Иногда все это радовало Гренделя, иногда нагоняло тоску и ужас. Даже на самом дне он бы не укрылся от света, гула и выкриков. Поэтому, бывало, Грендель пригонял рыбакам целые косяки блистающей серебром рыбы. Иногда рвал сети и крушил лодки. Выходя на берег, он ломал хребты беспечным юнцам и заплутавшим охотникам.

В селении становилось беспокойно и тихо. И вот под грохот барабанов в озере топили быков и бочки со снедью. Иногда удавливали девушку и бросали следом. Грендель не хотел, чтобы в озере было много человечьего, и сразу успокаивался.

И так было всегда.

Однажды Грендель увидел мужчин селения, куда-то поспешно идущих. Все они были с луками и короткими копьями. У некоторых были маленькие щиты из кожи. Звуки, доносившиеся с холма, были другими. Грендель никогда раньше таких не слышал.

Мертвые поднялись из-под земляных насыпей и ходили среди живых. «Пришло время им соединиться», — решил Грендель. Вечером в селении слышался крик и плач. Пока не стемнело, можно было разглядеть бестолковую возню среди хижин. Ночью, ближе к утру холм озарился пламенем. Над гладью озера далеко разносился треск и вопли.

Игра утреннего солнца на озерной ряби разбудила Гренделя. От сожженного селения к небесам поднимался белый дымок. Светловолосые войны готовили пищу и ловили разбежавшихся овец и коров. «Тех, кто не должен меня видеть, больше нет», — подумал Грендель и вышел на берег. Светловолосые войны сразу стали метать в него копья. Грендель упал под их ударами и сполз в озеро. Раны, нанесенные длинными железными остриями, тянули на дно. Туда и лег Грендель, погрузившись в Серый Туман.

Тем временем Хродгар, предводитель светловолосых данов, построил на горе большой дом и обнес его частоколом. Свою короткую жизнь он провел рядом с врагами. Некоторых он убил, но остальные вынудили Хродгара уплыть на Остров. Здесь он твердо решил от них избавиться. Поэтому вооруженные даны выслеживали Гренделя. Одни поджидали с оружием на берегу, другие плавали по озерным водам и закидывали крепкие сети. Хитроумный скальд Торстейн снабдил их амулетами, помогающими распознать оборотня.

Грендель целыми днями лежал среди донных камней. Серый Туман теперь редко покидал его. «Пойду, убью предводителя, чтобы они устрашились», — решил он, наконец. К тому времени даны устали охотиться на Гренделя и не были столь бдительны как вначале. Поэтому он без труда выбрался на берег. Превратившись в мышь, он побежал к дому данов. Там мыши из кладовых провели его к месту, где спал Хродгар. Грендель принял свой истинный облик и вырвал у предводителя данов ребра и внутренности. Хродгар успел вскрикнуть и разбудил скальда Торстейна, который спал неподалеку. Скальд выскочил и набросил на Гренделя священные путы Одина. В этих путах Грендель не мог даже шевельнуться. Тут завизжала одна из женщин, и воины повскакивали с лавок и сундуков. С мечами и секирами они обступили Гренделя и хотели расправиться с ним. «Стойте, он уже не убежит. Нам надо посоветоваться», — сказал он воинам. Те повиновались. «Кто из вас сможет заменить Хродгара? — повел свою речь Торстейн. — Кто сможет править нами в этом незнакомом месте?» Воины замолкли. На их лицах была тревога и недоумение. «Этот оборотень хитрый и вещий. Лучше всех он знает здешние небеса, земли и воды. Его сила и мощь необыкновенны. От его имени пикты обмирают от страха. Убийца должен платить жизнью людям убитого. И мне хочется взять с него великую клятву и навсегда оставить среди нас», — Торстейн замолк. Молчали и все остальные. «Верно, скальд», — сказал вдруг Регин, хитрец и заводила. «Да, верно», — отозвался опытный воин Хильдинг. Все согласились с ними. «Ты дашь великую клятву и будешь нам верен?» — спросил Торстейн Гренделя. «Если я откажусь, меня убьют. Если потом нарушу клятву и уйду в озера, то смогу ли жить прежней жизнью?» — подумал тот и согласился. Он принес великую клятву на дерне и крови и остался с данами. Вскоре он женился на вдове Хродгара, молодой Вальхтеов. Тогда же он был избран предводителем.

Жизнь в доме данов пошла своим чередом. За зимой следовало лето, за мирами — война. Зимой, день близился к концу, рабы и женщины накрывали на стол. Дни были коротки, и порою эти хлопоты начинались с утра, пышные пиры были редкостью, ведь гостей было мало. Во время каждого пира во главе стола сидел Грендель. Для этого он принимал образ черноволосого мужа с благообразным лицом. Грендель пел, хвалил скальда и улыбался. Под радостные вопли захмелевших он раздавал подарки. Под его тяжелым взглядом утихали ссоры. Тогда, глядя на черноволосого человека, все вспоминали другого… К весне чинили корабли и ладили оружие, бороны и плуги. Воины уходили в поход, остальные засевали поля. На ветру хлопали паруса, с делянок на склонах холмов неслись крики пахарей. Нужно было добыть то, что можно пить и есть и раздавать зимой.

Корабли плыли среди стай трески и резвящихся тюленей. Воины были голодны и бодры. Они высаживались на берегах Альбы и земли иров. Часто местные жители разбегались, и данам без боя доставались полупустые амбары. Иногда их встречали воины в льняных рубахах или кожах. Они пытались отогнать данов стрелами. Порой жители этих земель собирались большими толпами и завязывалась рукопашная. Тогда Грендель метал в них меч и щит. В облике болотного чудища он врывался в их ряды. Тогда ему казалось, что он плывет сквозь бурные волны и одновременно продирается сквозь чащу. Враги падали, подхватывая внутренности, и поражали друг друга своим оружием… Даны смотрели на своего предводителя с изумленным и затаенным ужасом. Но победы им нравились. Почти в каждый поход они захватывали усадьбы вождей, где находили золото, серебро и пиво. Однако далеко от моря даны не удалялись, опасаясь хитроумных засад. Эти засады пару раз их чуть не погубили.

Когда по стынущему осеннему морю корабли спешили к Острову, сердца данов наполняло счастье. Воины радовались женам и детям, те своим кормильцам. Довольство примешивалось к горю вдов и сирот. Все равно эту зиму они проведут в сытости и тепле, за ними досмотрят и дадут часть добычи. Тем более была счастлива Вальхтеов, супруга предводителя. Ее богатство росло, муж был удачлив. Он не докучал Вальхтеов, не мешал верховодить домом. Было у них пятеро детей: старший сын — Хельги, другие сыновья — Эрп и Гуннлауг, дочери Хьёрдис и Эдит. Сыновья росли воинами, дочери — хозяйками.

Но не любила Вальхтеов плеск озерной воды. Многое он ей напоминал. Весной и осенью Грендель уходил по ночам к озеру. Что там делал, никто не видел. Тогда Вальхтеов выпивала вечером пива, чтобы крепче спать. Она не смотрела в глаза мужу, потому что был в них только Серый Туман. Тем временем вырос и возмужал сын ее Хельги. Стал он умелым мореходом, в бою был яр и знал душу врага. На пиру Хельги был ласков, в походе строг, с послами хитер и велеречив. Мало, кто слагал песни лучше него, и гадатель по рукам сын Гренделя был несравненный. «Есть предел жизни озерных чудищ, или они бессмертны?» — думал он порой.

Осенью его мать ожидала дружину, глядя на море. «А вот курган Хродгара, убитого мужа», — говорила она себе. Скальд Торстейн тем временем состарился и умер.

Он был уважаем всеми данами Острова и приходился Гренделю ближайшим товарищем. Поэтому скальд был похоронен с большим почетом.

Вскоре после этого Вальхтеов и Хельги совещались с хитрецом Регином. Потом они собрали старших воинов. Регин сказал такую речь: «Мы, люди с Острова, теперь могущественны и богаты. Но многие даны нас чураются. Это оттого, что наш хёвдинг — оборотень из озерных демонов. До сих пор он приносил нам удачу. Но если будешь якшаться с нечистью — рано или поздно за это поплатишься. Вдобавок, наш Хельги куда как славный предводитель. Не знаю такого от Гардарика до земли иров. Не ведает даже Высокий, чего мы добьемся во главе с ним».

«А ты прав, Регин», — сказал Худинг, сын Хильдинга.

«Слова Регина горькие, но верные. И я могу дать данам с Острова победы и богатство», — сказал Хельги.

Повисло молчание.

«На соседний остров высадились шестеро разбойников с Алибы. Опасны они для старого хёвдинга», — сказал Худинг, и все с ним согласились. Сыновья Адалистейна молчали. Они были умны и не желали раздоров.

Тогда Вальхтеов, Хельги и все мужи Острова вошли к Гренделю, тот всю ночь провел у озера, не отпускал его Серый Туман. Теперь он спал. «Проснись, Грендель», — сказала ему Вальхтеов. Грендель поднялся.

«На соседнем острове шестеро разбойников с Альбы. Только ты в одиночку сможешь справиться с ними. Должен ты это сделать мечом в человеческом обличии».

«Я ел хлеб и пил пиво. Я держал в руках меч. Я больше не живу среди подводных камней», — подумал Грендель. «Позовите детей», — сказал он. Вскоре пришли они все, кроме младшей Эдит. Она была добра и могла и жабу пожалеть. Поэтому Вальхтеов послала ее в лес за ягодами. «Они думают о том, что будет после меня», — решил Грендель, посмотрев на детей.

«Я уже стар и могу умереть в постели. Это постыдно для воина», — сказал он.

«Слава Гренделю, нашему хёвдингу», — вскричали мужи Острова. Грендель взял свое лучшее оружие и отплыл туда, где находились шестеро разбойников с Альбы. Он быстро разыскал лагерь разбойников и вызвал их на бой. Началась сеча.

Конн сын Брайда подошел к Гренделю сзади и ударом меча отсек ему голову. Боясь мести, они уплыли на Альбу. Голову Гренделя они взяли с собой. Люди Острова разыскали тело своего хёвдинга и сожгли на лодке. «Глупо насыпать курган, если не будет в нем головы», — сказал Хельги.

Вместе с братьями и многими воинами он отплыл на Альбу. Неподалеку от берега они подстерегли шестерых разбойников с Альбы и перебили в ночном бою. Тогда отличились сыновья Торстейна. Младшего из них прозвали Ньяль Сокрушитель Шлемов. Он рассек шлем одного из разбойников на две равные части. Позже родители Конна сына Брайда выкупили его тело в обмен на голову Гренделя. Хельги сам опустил ее на место погребального костра.

© Игорь Васильев