Творение неизвестного скальда, посвященное конунгу Эйрику Кровавая Секира, полностью сохранилось в единственном манускрипте, известном под названием «Красивая кожа» (Fagrskinna), отрывок из неё приводит также Снорри Стурлусон в «Языке поэзии» (Skáldskaparmál, 9). «Красивая кожа» была создана ок. 1220–1225 гг., она рассказывает историю Норвегии от Хальвдана Черного, правившего в IXв. до битвы при Ре в январе 1177 г., в которой король Магнус Эрлингссон одержал победу над биркибейнерами. Входит данная песнь в текст «Саги об Оркнейцах» (Orkneyinga saga) и, как сообщается, была создана по желанию Гуннхильд, вдовы Эйрика, после гибели супруга.

Эйрик Харальдссон по прозвищу Эйрик Кровавая Секира (Eiríkr Haraldsson, Eiríkr blóðøx) был сыном конунга Харальда Прекрасноволосого (ок. 860–933 гг.), объединившего под своей властью большую часть земель Норвегии. О детстве и жизни Эйрика на родине мы знаем из саг и северных хроник скорее в форме легенд и преданий, чем достоверных сведений. О поздних годах на чужбине кроме скандинавских анналов скупо упоминают англо-саксонские источники, но и их информация порою не вносит ясности. Из северных материалов про Эйрика рассказывают такие исторические хроники как Historia Norwegiæ (1170 г.), Historia de antiquitate regum Norwagiensium (1180 г.) Теодорикуса, Ágrip af Nóregskonungasögum (1190 г.), уже упомянутые «Сага об Оркнейцах» (ок. 1200 г.) и «Красивая кожа» (1220 г.), две саги, «Сага о Харальде Прекрасноволосом» (Haralds saga ins hárfagra) и «Сага о Хаконе Добром» (Hákonar saga góða) в «Круге Земном» Снорри Стурлусона (Heimskringla, ок. 1230 г.), «Сага об Эгиле» (Egils saga, между 1220 и 1240 гг.) и «Большая сага об Олаве Трюггвасоне» (Óláfs saga Tryggvasonar en mesta, ок. 1300 г.).

По наиболее известной версии матерью Эйрика была Рагнхильд Могущественная, дочь Эйрика конунга Йотланда, что лежит в землях Дании. В «Саге о Харальде Прекрасноволосом» рассказывается, что, согласно людской молве, «когда Харальд конунг женился на Рагнхильд Могущественной, он прогнал девять своих жен». Возможно, это лишь легенда, основанная на одном из прочтений четырнадцатой строфы «Песни о Харальде» или, даже, на притязаниях на власть самого Эйрика. Тем более, что, согласно той же саге, Рагнхильд прожила в Норвегии лишь три года, а после её смерти мальчика отдали на воспитание херсиру (местному вождю) Ториру сыну Хроальда. Другие источники называют Эйрика старшим (Historia Norwegiæ, Ágrip af Nóregskonungasögum) или одним из старших («Красивая кожа») сыновей Харальда.

Юность Эйрика была обычной по тем временам юностью вождя-викинга: «Когда Эйрику исполнилось двенадцать лет, Харальд конунг дал ему пять боевых кораблей, и он отправился в поход, сначала в Восточные Страны, а затем на юг в Данию, а также в Страну Фризов и в Страну Саксов. Этот поход продолжался четыре года. Затем он отправился на запад за море и воевал в Шотландии, Бретланде, Ирландии и Валланде, и этот поход тоже продолжался четыре года. После этого он отправился на север в Финнмёрк и дальше в Страну Бьярмов, где произошла большая битва, в которой он одержал победу» («Сага о Харальде Прекрасноволосом», XXXII).

Именно в Стране Бьярмов, т. е. среди племени пермь (предков народа коми наших дней), и встретил, согласно саге, двадцатилетний Эйрик свою будущую жену Гуннхильд, учившуюся ведовству у местных финнов. Впрочем, более вероятной является версия самой ранней из хроник — Historia Norwegiæ, согласно которой Гуннхильд, жена Эйрика Кровавая Секира, была дочерью датского конунга Горма Старого (и, следовательно, сестрой Харальда Синезубого). Также упоминается версия, что её отцом был некий Эцур из Халогаланда («Сага об Эгиле», «Красивая кожа», «Круг Земной», Ágrip af Nóregskonungasögum). И всё же именно Гуннхильд из рассказа Снорри суждено было остаться в памяти людей: советчице и помощнице мужа, поддерживавшей его стремление к власти, коварной и грозной колдунье и могущественному недругу скальда Эгиля Скаллагримссона. Той Гуннхильд, что уже после смерти супруга, когда Норвегией ненадолго стали править её дети, получила прозвище — Мать Конунгов.

Вот как описывает Снорри Стурлусон, принадлежавший к роду Эгиля Скаллагримссона, а потому семье Эйрика не симпатизировавший, конунга и его близких: «Эйрик был человек статный и красивый, могучий и очень отважный, воинственный и привыкший одерживать победу, необузданный, жестокий, неприветливый и неразговорчивый. Гуннхильд, жена его, была женщина красивейшая, умная и сведущая в колдовстве. Она была сладкоречива, но очень коварна и жестока. Детьми Эйрика и Гуннхильд были Гамли, он был старшим, Гутхорм, Харальд, Рагнфрёд, Рагнхильд, Эрлинг, Гудрёд, Сигурд Слюна. Все дети Эйрика были красивыми и многообещающими» («Сага о Харальде Прекрасноволосом», XLIII.).

У конунга Харальда было много детей от разных жён, однако Снорри неоднократно называет Эйрика любимым сыном, которому отец собирался передать верховную власть, а в последние три года жизни сделал соправителем страны («Сага о Харальде Прекрасноволосом», XLIII, также «Красивая кожа» и Ágrip af Nóregskonungasögum). Естественно, мира между сводными братьями не было, и ещё при жизни отца его сыновья вступали в схватки, порою переходившие в локальные войны. Уже после смерти Харальда погибли в бою с войсками Эйрика ещё двое братьев последнего — Олав и Сигрёд. Согласно позднейшей части источников, именно из-за убийства родичей Эйрик получил своё прозвище — blóðøx — Кровавая Секира. Похожим эпитетом на латыни его наделяет и Теодорикус, автор Historia de antiquitate regum Norwagiensium: fratrum interfector, т. е. братоубийца. Однако, согласно «Красивой коже», прозвище blóðøx конунг получил в результате многочисленных викингских походов.

Тем временем беда пришла к воинственному и суровому нравом правителю со стороны самого младшего сводного брата, воспитанника английского короля Адальстейна (Æthelstan, Этельстан, 895–939 гг.), в скором будущем — конунга Норвегии Хакона Доброго (920–961 гг.), первого, кто пытался официально (и неудачно) ввести в стране новую веру.

При поддержке войск своего приёмного отца пятнадцатилетний Хакон высадился в стране, заключил союз с могучим ярлом Хладира Сигурдом и был провозглашён конунгом сперва на тинге Трандхейма, а затем и во всей Норвегии. Бонды, по-видимому, не слишком жаловали сурового и самовластного Эйрика, Хакон же обещал возврат к законам, что были до Харальда-объединителя. В итоге, Эйрик не смог набрать достаточно войск для битвы и, оставив Хакону страну, в 934 году отплыл за море. Фактически, даже с учётом совместного с отцом правления, у власти на родине Эйрик пробыл три-четыре года. Описания дальнейшего маршрута изгнанника разнятся в источниках: либо он отправился сразу в Англию ко двору Этельстана (Адальстейна саг), либо на некоторое время в Данию, либо на Оркнейские острова. При этом согласно «Саге об Оркнейцах» Эйрик действительно побывал на островах, где выдал свою дочь Рагнхильд за ярла Арнфинна сына Торф-Эйнара и заключил союз с ним и его братом Эрландом, но произошло это несколько позже. Тем не менее, к XIII в., по-видимому, сложилась общая летописная версия: в «Саге о Хаконе Добром» из «Круга Земного», как и в других позднейших источниках («Сага об Эгиле», «Большая сага об Олаве Трюггвасоне»), рассказывается, что именно на Оркнейских островах изгнанный конунг набрал войско и стал разорять Шотландию и север Англии, владения Адальстейна, и мстя тем самым за поддержку соперника, и просто стремясь собрать средства для жизни в изгнании. Те же источники сходятся на том, что Адальстейн предпочел договориться с незваными гостями мирно, и предложил Эйрику лен в Нортимбраланде (Нортумбрии), области, уже в значительной степени заселенной скандинавскими переселенцами, потребовав взамен крещения викингов. Эйрик якобы принял условия и стал жить в Йорвике (англо-сакс. Эофервик, ныне Йорк).

Надо сказать, что даже если это было бы и так, то Этельстан отдал бы Эйрику территорию, давно являвшуюся предметом спора между западной саксонской (Уэссекской) королевской династией и королями Дублина, где в это время правили потомки скандинавских завоевателей. Ещё в 927 г. Этельстан изгнал из Йорка Гудфрида, представителя Ирландской династии, установив над Нортумбрией контроль. Через десять лет в 937 г. Этельстан со своим сводным братом Эдмундом (921–946 г., Ятмунд саг) одержали победу над сыном Гудфрида Олавом III, королём Дублина, в битве при Брунанбурге, подтвердив свою власть над регионом. Однако после смерти Этельстана в 939 г. наследовавший ему восемнадцатилетний Эдмунд территорию удержать не смог, в Нортумбрию вторгся при поддержке епископа Йорка Вулфрида Олав сын Гудфрида (Олав III). Вернуть эти земли королю удалось лишь в 944 г. (при этом в 943 г. Эдмунд стал крёстным отцом Олава сына Ситрика (Олава Кварана саг и Amlaíb Cuarán ирландских текстов), будущего короля Дублина после смерти Олава III).

Король Эдмунд прожил лишь до 946 г. и был убит, а на трон взошёл король Эадред (Edred, Eadred 923–955 гг.), младший брат Эдмунда, которому нортумбрийцы и присягнули на верность. И, вопреки саге, Англосаксонская Хроника (манускрипт D или Ворчестерская хроника (Worcester Chronicle)) утверждает, что провозглашение Эйрика королем Нортумбрии в 948 г. (возможно, в 947 г.) было нарушением этой присяги. Легко заметить, что рассказ Англо-Саксонских хроник, опровергает версию поздних северных саг, по которой власть над страной Эйрик получил из рук Этельстана, к тому времени уже умершего. Впрочем, кто, в какой момент и какие именно планы строил при дворе Уэссекских королей и в дружине изгнанного конунга, нам знать не дано. Тем не менее, по англо-саксонским источникам после опустошительного рейда Эадреда и угрозы продолжить разрушение нортумбрийцы в том же 948 г. вновь признали власть английского короля. Ненадолго. Уход Эйрика расчистил путь скандинавам из Ирландии, и Олаву Ситрикссону (Кварану), который вскоре вернулся в Нортумбрию. Эадред против крестника брата никаких мер, судя по молчанию источников, не предпринимал. Однако в 952 году хроники сообщают о том, что жители Нортумбрии прогнали Олава и приняли Эйрика Харальдссона. Можно только гадать, произошло ли возвращение конунга силой оружия или путём договорённостей с местными предводителями. Но оказалось оно недолгим: в 954 году нортумбрийцы восстали и против него.

Точных данных об обстоятельствах смерти Эйрика нет, как и единого мнения, что именно послужило причиной смуты во время его правления. Тем не менее, хроники описывают происходившее, как не связанное явным образом с интервенцией или влиянием англо-саксонской династии. Источник 1071 г., Historia regum Anglorum et Dacorum Симеона (Symeon или Simeon, ум. после 1129 г.) из Дарема говорит, что Эйрик был убит неким Маккусом сыном Онлава (Maccus son of Onlaf). Английский хронист начала XIIIв. Роджер Вендоверский (Roger of Wendover, монах-хронист монастыря Сент-Олбанс, ум. в 1236 г.), возможно, опиравшийся на ныне утерянные источники в своих «Цветах истории» (Flores historiarum) писал об этом подробнее: «Король Эйрик был предательски убит эрлом (consul) Маккусом в неком уединённом месте, которое зовётся Стэнмор (Stainmore), вместе со своим сыном Хэреком (Haeric) и своим братом Рагнальдом (Reginald), преданный эрлом (comes) Осульвом (Osulf), и затем король Эадред правил в этих краях». Стэнмор лежит в области Камбрия (Cumbria, до IX в. — бриттское королевство на юге Шотландии), в районе Пеннинских гор, где проходит старая римская дорога из Дарема, так что Эйрик мог направляться этим путём, например, в приморские районы Камбрии или к Гебридским островам. Эрл Осульв (Асульв) являлся верховным правителем Берниции (Bernicia, некогда одно из небольших королевств в северной Нортумбрии со столицей в Бамбурге (Bamburgh)), и, возможно, не случайно в следующем году он был возведён королём Эадредом в эрлы Нортумбрии, уже королевской провинции, которой в дальнейшем и управлял. Личность же Маккуса сына Анлава (Олава) остаётся невыясненной, но, не исключено, что скандинавское имя его отца позволило северным источникам позднее отождествить Маккуса с Олавом Квараном, недругом Эйрика. Большинство исследователей при этом полагают, что Эйрик погиб в сражении, пытаясь вернуть власть или дав бой преследователям.

Несколько отличающуюся версию гибели конунга предлагают Historia Norwegiæ и Ágrip af Nóregskonungasögum, согласно которым после изгнания из Нортумбрии Эйрик погиб в Испании. Финнур Йоунссон (Finnur Jónsson, 1858–1934 гг.), однако, полагал, что Испания (старосеверное Spán) появилась в тексте как описка для Stainmore (древнеанглийское *Stan) и, в свою очередь, интерпретировал случившееся как битву. «Красивая кожа» сообщает о смерти Эйрика в сражении на территории Англии, и о том, что с ним погибли ещё пять конунгов (см. «Речи Эйрика»). И, наконец, «Сага о Хаконе Добром», IV рассказывает, что, пытаясь отвоевать страну у конунга Олава, ставленника Ятмунда-Эдмунда, Эйрик зашёл слишком далеко вглубь враждебной территории и встретил там превосходящие силы англичан: «Разгорелась жаркая битва, в которой многие англичане пали. Но на место каждого павшего приходило трое из глубины страны, и после полудня большие потери стали терпеть норвежцы, и многие из них пали. В конце дня пал и Эйрик конунг и с ним пять других конунгов. Называют таких: Гутхорм и два его сына — Ивар и Харек. Пали в битве также Сигурд и Рёгнвальд, а также Арнкель и Эрленд, сыновья Торф-Эйнара. Погибло также много других норвежцев». Имена Рёгнвальда и Харека, как помним, упомянуты в несколько иной форме и в английских анналах. Пусть хронология в саге перепутана, и Эдмунд-Ятмунд в 954 г. уже не был королём в это время (как и в 947–948 гг. при первом правлении Эйрика), но общая схема событий — попытка возвращения земли, союз с Оркнейскими ярлами, гибель в бою предводителей — вполне может быть верной, и достойно венчать беспокойную жизнь воина, прозванного Кровавой Секирой.

Возможно, приведённая биография Эйрика Кровавая Секира позволит лучше понять, почему неизвестный нам скальд выбрал именно такую форму хвалебной песни, как диалоги Одина и Браги, Одина и Сигмунда и, наконец, Сигмунда и самого Эйрика, на пороге жилища избранных воинов — Валхаллы. Данный поэтический приём не был абсолютным новшеством, достаточно вспомнить посвященную отцу Эйрика «Песнь о Харальде», где о битвах и могуществе конунга беседовали валькирия и ворон. Но именно песнь об Эйрике раскрывает несколько важных моментов мировосприятия воинов на исходе языческой эпохи (равно как и их представления о быте обитателей чертогов Асгарда). Очевидно, что несмотря на политически выгодное крещение, и скальд, и заказавшая песнь Гуннхильд, и прочие слушатели были уверены, что павшего в битве отважного конунга ждут чертоги Одина. Объяснение же Отца Побед, почему он лишил победы того, кого сам считал достойнейшим, можно считать квинтэссенцией пути воина в эпоху викингов: лучшие должны уйти из этого мира, чтобы готовиться к Последней Битве, ибо Фенрир неотступно следит за жилищем богов, и кому-то будет необходимо остановить силы разрушения, когда они вырвутся на волю. По сути, здесь перед нами даётся ответ на упрёк Локи в «Перебранке Локи», 22: «не воинам храбрым, но трусам победу нередко дарил ты».

Пожалуй, есть некоторая ирония в том, что подобную же поэтическую форму разговора конунга и приветствующих его обитателей Валхаллы использовал позднее Эйвинд Погубитель Скальдов в «Речах Хакона», посвященных гибели удачливого соперника Эйрика. Тем более, что конунг Хакон Добрый был смертельно ранен у Фитьяра в битве именно с сыновьями Эйрика, выиграв бой, но открыв своей смертью Харальду Эйрикссону путь к трону. Однако в «Речах Хакона» скальду уже приходится убеждать слушателей, что его конунг достоин обители героев, не только благодаря отваге и славной гибели, но и по своим убеждениям («И стало видно, что, как подобает, конунг чтил святилища, ибо радостно приняли Хакона к себе всеблагие боги», перевод О. А. Смирницкой).

Нет единого мнения, являются ли «Речи Эйрика», состоящие всего из восьми (в другой редакции — из девяти) строф, законченным произведением или, как считает большинство исследователей, существенная часть песни утеряна (для сравнения в «Речах Хакона» двадцать одна строфа, в «Песне о Харальде» — двадцать три). Написана поэма ясным простым слогом, почти без кеннингов, напоминая этим эддические песни. Использованы при этом такие стихотворные размеры как малахатт (málaháttr, «размер речей») и льодахатт (ljóðaháttr, «песенный размер»), тоже обычные для поэтики «Эдд».

Данный перевод, вступительная часть и примечания созданы под редакцией Т. Ермолаева (Tim Stridmann), которому переводчик выражает глубочайшую признательность за исправления и замечания. За основу перевода взята редакция текста Fagrskinna издания Íslenzk fornrit. Útgefin í Reykjavík frá 1933 til vorra daga, XXXIV (Том XXXIV из Íslenzk fornrit содержит Orkneyinga saga (Finnbogi Guðmundsson, 1965)).

В подстрочнике знак «=» означает расшифровку оригинального выражения, «/» — иной вариант перевода, слова в квадратных скобках в исходном тексте отсутствуют и добавлены для лучшего понимания смысла. Сложносоставные слова, не имеющие прямых аналогов в русском языке, написаны через дефис.

1.

Исходный текст:

«Hvat es þat drauma,» kvað Óðinn,
«es ek hugðumk fyr dag lítlu
Valhöll ryðja
fyr vegnu folki,
vakða ek einherja,
bað ek upp rísa,
bekki at stráa,
borðker at leyðra,
valkyrjur vín bera,
sem vísi kœmi;
es mér ór heimi
haulda vánir
göf<u>gra nökkurra,
svá es mér glatt hjarta.»

Подстрочник:

«Что то за сон, — промолвил Один, —// что мне думалось перед днём незадолго// Валхаллу убрать// для убитого народа,// разбудил я эйнхериев,// велел я встать,// скамьи покрыть соломой,// чаши/миски вымыть, //валькириям вино принести, // когда вождь явится,// что мною из мира/дома //людей ожидаем // благородный некто,// что так мне радует сердце».

Комментарий:

Наиболее вероятное понимание строфы, с учётом других известных редакций текста, — что говорящему (Одину) приснился вещий сон о подготовке ко встрече Эйрика, шум от появления которого и слышит в следующей строфе Браги. В «Языке поэзии» начало строфы читается как Hvat er þat drauma, kvað Óðinn, // ek hugðumk fyrir dag rísa… («Что это за сон, — сказал Один, — будто бы я пред днём поднялся…» или — «Что это за сон, приснилось мне, что я пред днём поднялся…»)

В переводе О. А. Смирницкой: «Странен сей сон, — сказал Один, — будто встал я до свету…»

 

2.

Исходный текст:

«Hvat þrymr þar,» <kvað> Bragi,
«sem þúsund bifisk
eða mengi til mikit?
Braka öll bekkþili
sem muni Baldr koma
eptir í Óðins sali.»

Подстрочник:

«Что за грохот/шум там, — <сказал> Браги, —// словно тысяча движется// или народу/толпы поболе?// Трещат/cкрипят все стен-доски // словно бы Бальдр явился// обратно в Одина палаты».

 

3.

Исходный текст:

«Heimsku mæla,» kvað Óðinn,
«skal<a>t þú enn horski Bragi,
þó at þú vel hvat vitir:
fyr Eiríki glymr,
es hér mun inn koma
jöfurr í Óðins sali.

Подстрочник:

«Глупо говорить, — cказал Один, —// не должен ты, мудрый/хороший Браги,// даже если ты всё хорошо знаешь:// от Эйрика грохот/шум,// что сюда должен войти// вождь в Одина палаты».

Комментарий:

Фактически, Один советует Браги не разыгрывать удивление, ведь лучший из скальдов и сам знает, кто явился.

 

4.

Исходный текст:

Sigmundr ok Sinfjötli,
rísið snarliga
ok gangið í göng grami,
inn þú bjóð,
ef Eiríkr sé,
hans es mér nú vón vituð.»

Подстрочник:

Сигмунд и Синфьётли, // вставайте быстро/проворно и выйдите навстречу князю(букв. гневному), // внутрь ты пригласи, // если Эйрика увидишь, //он мною ныне ожидаем.»

Комментарий:

Сигмунд здесь, очевидно, отец Сигурда Убийцы Фавнира, Синфьётли — его же сводный брат. Род Вёльсунгов восходил к самому Одину, и предания о нём иллюстрируют так называемую одинистическую традицию в северном язычестве.

 

5.

Исходный текст:

«Hví es þér Eiríks vón,» kvað Sigmundr,
«heldr en annarra konunga?»
«Því at mörgu landi,» sagði Óðinn,
«hann hefr mæki roðit
ok blóðugt sverð borit.»

Подстрочник:

«Почему тебе Эйрика ждать, — сказал Сигмунд, —// сильнее, чем других конунгов?» // «Ибо многие земли/страны, — сказал Один, —// он мечом кровавил (=обагрял) // и кровавый клинок носил».

 

6.

Исходный текст:

«Hví namt þú hann sigri þá,
es þér þótti hann snjallr vesa?»
«Því at óvíst es at vita,» sagði Óðinn,
«sér úlfr enn hösvi
<greypr> á sjöt goða.»

Подстрочник:

«Почему ты забрал его победу тогда, // раз ты считал его храбрым?»// «Ибо точно неведомо, — сказал Один, —// смотрит волк серый ужасный/свирепый на жилище богов».

Комментарий:

Речь в строфе идёт о Волке Фенрире, сыне Локи и Ангрбоды, который, связанный, ожидает Рагнарёка и которому суждено поглотить Одина во время Последней Битвы. Согласно «Видению Гюльви», 34 Фенрир был связан на острове Люнгви посреди некоего озера Амсвартнир, но «Речи Гримнира», 10 намекают, что место его заключения может находиться неподалёку от Валхаллы: «Легко отгадать, где Одина дом, посмотрев на палаты: волк там на запад от двери висит, парит орёл сверху» (перевод А. И. Корсуна).

Интересно, что в книге Дж. Р. Р. Толкина «Легенда о Сигурде и Гудрун» в переводе С. Лихачёвой, где в примечаниях упоминается данная песнь, ответ Одина интерпретируется как оборванный:

Сигмунд спрашивает у Одина: «Почему ты уповаешь на Эйрика более, чем на других конунгов?» — «Потому, что он обагрил свой меч во многих землях», — отвечает бог.

Тогда Сигмунд вопрошает: «Почему ты лишил его победы, если знаешь, как он храбр?» На это Один говорит: «Потому, что нельзя знать доподлинно…» — и на этом (по крайней мере, согласно сохранившемуся тексту) он прерывается и произносит в заключение: «Серый волк глядит на жилища богов».

 

7.

Исходный текст:

«Heill þú nú, Eiríkr,» kvað Sigmundr,
«vel skalt þú hér kominn
ok gakk í höll horskr,
hins vil ek þik fregna,
hvat fylgir þér
jöfra frá eggþrimu.»

Подстрочник:

«Привет тебе ныне, Эйрик, — сказал Сигмунд, —// хорошо [что] ты сюда явился// и входи в палату, мудрый, //другое я хочу у тебя спросить/узнать,// что следуют за тобой // за вожди от лезвий-грома (=битвы)».

 

8.

Исходный текст:

«Konungar eru fimm,» sagði Eiríkr,
kenni ek þér nafn allra,
en em enn sétti sjalfr.»

Подстрочник:

«Конунгов пятеро, — сказал Эйрик, —// назову я тебе имена всех,// а я сам шестой».

Комментарий:

Именно отсутствие в тексте списка имён, чему в Северной поэзии и прозе всегда уделялось большое внимание, является основным аргументом в пользу того, что произведение дошло до нас не полностью. «Сага о Хаконе Добром» называет таких знатных людей (не все из них были конунгами): сын Эйрика Гутхорм (и два сына последнего — Ивар и Харек), Сигурд (но не сын Эйрика Сигурд Слюна, поскольку он упоминается далее в «Саге о Харальде Серая Шкура») и Рёгнвальд, вероятно, брат Эйрика, а также ярлы Оркнейских островов Арнкель и Эрленд, сыновья Торф-Эйнара.