Страна в Азии к востоку от Ванаквисля1 называлась Страной Асов, или Жилищем Асов2. Народ, который ее населял, называли асами, а столица той страны называлась Асгард. Тамошний конунг звался Одином. Там было большое капище. Один поставил в нем верховными жрецами Ньёрда и Фрейра3. Дочь Ньёрда звалась Фрейя, она повсюду следовала за Одином и была его наложницей4. Были там в Азии люди, из которых одного звали Альфриг, другого Двалин, третьего Берлинг, а четвертого Грер5. Их дом находился неподалеку от конунговых палат. Все они были так искусны, что у них спорилась любая работа. Таких людей называли карликами. Они жили в скале6. В те времена они больше смешивались с людьми, чем теперь. Один очень любил Фрейю, и правда, в то время она была прекраснейшей из женщин. У нее был свой покой7, красивый и такой прочный, что, по рассказам людей, когда двери его стояли на запоре, никому не удалось бы проникнуть в этот покой против воли Фрейи.
Случилось однажды, что Фрейя подошла к скале, когда вход в нее был открыт. Карлики были заняты тем, что выковывали золотое ожерелье8. Оно было уже почти готово. Фрейе очень приглянулось ожерелье, а карликам очень приглянулась Фрейя. Она стала торговать ожерелье у карликов, предлагая взамен золото, серебро и другие ценности. Те отвечали, что не нуждаются в деньгах, и сказали, что каждый из них желает сам продать свою долю в ожерелье, но что взамен они не согласятся принять ничего другого, кроме того, чтобы она по очереди провела ночь с каждым из них. Понравилось ей это или нет, но на том и порешили. И вот по истечении четырех ночей и выполнении всех поставленных условий они вручили Фрейе ожерелье. Она удалилась домой в свой покой и помалкивала об этом, как будто ничего не произошло.
Одного человека звали Фарбаути. Он был простолюдин, и у него была жена по имени Лаувей. Была она худая и хилая, и за это ее прозвали Иглой. У них был один сын, и звали его Локи. Он был невысок ростом, смолоду дерзок и горазд на всякие уловки. Не было ему равных в той премудрости, что зовется коварством. Уже в юном возрасте он был очень хитер, и за это его прозвали Локи Хитроумным9. Он явился в Асгард к Одину и сделался его человеком. Что бы он ни учинил, Один всегда принимал его сторону. А потому Один часто возлагал на него важные поручения, и тот всегда выполнял их лучше, чем можно было ожидать. Ему также было ведомо едва ли не все, что происходит, и он рассказывал обо всем, что узнавал, Одину.
И вот рассказывается, что Локи проведал о том, что Фрейя получила ожерелье, а также о том, чем она за него отплатила, и он сказал обо всем Одину. И когда Один узнал об этом, он велел Локи достать и принести ему это ожерелье. Локи отвечал, что навряд ли из этого что-то выйдет, поскольку никому не удается проникнуть в покой Фрейи против ее воли. Один сказал, чтобы он отправлялся и не возвращался назад, пока не добудет ожерелье. Локи удалился, стеная. Многие обрадовались тому, что Локи попал в беду.
Приходит он к покою Фрейи, а тот стоит на запоре. Он попытался попасть внутрь, но не смог. Снаружи было очень холодно, так что он совсем продрог. Тогда он обернулся мухой и облетел все засовы и щели, однако нигде не смог отыскать такого отверстия, через которое он мог бы пролезть внутрь10. Только наверху под самой крышей нашел он, наконец, дыру, да и ту не больше, чем чтобы просунуть иголку. Сквозь эту-то дыру он и прополз внутрь. Оказавшись там, он стал вглядываться, как только мог пристально, нет ли там кого-нибудь, кто бы бодрствовал, и убедился, что весь покой погружен в сон. Затем он приблизился к постели Фрейи и удостоверился в том, что ожерелье у нее на шее и что обращено оно застежкой вниз. Тогда Локи обернулся блохой. Он садится Фрейе на щеку и кусает ее, так что она просыпается, переворачивается и засыпает вновь. После этого Локи сбрасывает с себя обличье блохи, расстегивает на ней ожерелье, отпирает покой, уходит и приносит ожерелье Одину. Наутро Фрейя просыпается и видит, что двери открыты, но не взломаны, а драгоценное ожерелье исчезло. Она догадывается, чьи это могут быть проделки. Едва одевшись, она направляется прямиком в палаты к Одину конунгу и заводит речь о том, что он дурно поступил, приказав похитить у нее ее сокровище, и просит его вернуть ей ее драгоценное ожерелье.
Один говорит, что она никогда его не получит, принимая во внимание то, как оно ей досталось:
— Разве что ты сумеешь подстроить так, чтобы два правителя, каждому из которых служат по двадцать конунгов, поссорились и затеяли сражение, и попали под власть таких могучих чар и заклинаний, что стоит им только пасть, как они тотчас же восстанут и примутся биться вновь, если только не появится какой-нибудь христианин, настолько отважный и в придачу наделенный столь великой удачей его государя, что он осмелится вмешаться в эту битву и, взявшись за оружие, сразить этих людей. Только тогда и не раньше закончится их ратный труд, кто бы ни оказался тот хёвдинг, которому выпадет освободить их от этого тягчайшего бремени и страданий, вызванных их пагубным занятием.
Фрейя согласилась на это и получила назад ожерелье.
По прошествии двадцати четырех зим со времени гибели Фридфроди в Упплёнде в Норвегии правил конунг по имени Эрлинг. У него была жена и двое сыновей, старшего из них звали Сёрли Сильный, а младшего Эрленд11. Оба они подавали большие надежды, но Сёрли был сильнейшим из братьев. Как только они вошли в возраст, они стали ходить в походы. Они оба бились с Синдри Викингом, сыном Свейгира, сына Хаки морского конунга, в шхерах Эльва12, и Синдри Викинг пал там со всем своим войском. В этом сражении пал также Эрленд сын Эрлинга. После этого Сёрли уплыл в Восточное Море13 и принялся воевать там. Он совершил столько славных подвигов, что всех их не описать.
Одного конунга звали Хальвдан. Он правил в Дании14. Он жил в месте, которое называется Хроискельда15. Он был женат на Хведне Старшей. Их сыновьями были Хёгни и Хакон. Оба они выделялись ростом и силой, а также всяческими достоинствами. Не успели они возмужать, как отправились в поход.
Теперь нужно возвратиться к Сёрли и рассказать о том, что одной осенью он направляется в Данию. Хальвдан конунг собирался тогда на сход конунгов. Он был уже в преклонных летах, когда произошло то, о чем здесь рассказывается. У него был боевой корабль, такой превосходный, что не было в Северных Странах другого корабля, который мог бы сравниться с ним в прочности и великолепии. Он стоял на якоре в гавани, пока Хальвдан конунг находился на суше и отдавал распоряжения сварить брагу для пиршества перед своим отплытием. И когда Сёрли увидал этот корабль, его сердце охватило неодолимое желание завладеть им во что бы то ни стало. И неудивительно, ведь многие говорят, что в Северных Странах никогда не бывало более драгоценного боевого корабля, если не считать Ладьи16 и Всплеска17, а также Великого Змея18. Тогда он обратился к своим людям и сказал, чтобы они приготовились к бою:
— Потому что мы должны убить Хальвдана конунга и завладеть кораблем.
Ему отвечает человек по имени Сэвар, который стоял на носу и был его окольничим:
— Негоже это, государь, — говорит он, — ведь Хальвдан большой предводитель и славный муж. А кроме того, у него двое сыновей, которые не преминут отомстить за него, и оба они уже успели стяжать себе славу.
— Даже если им не сыскать равных, — сказал Сёрли, — я все равно намерен биться, как поступал раньше.
И вот они принялись готовиться к бою. Весть об этом доходит до Хальвдана конунга. Он спешит со своими людьми на корабли и, не теряя времени, также начинает готовиться к бою. Кое-кто из людей Хальвдана стали убеждать его, что неблагоразумно сражаться из-за неравенства сил и ему следует спасаться бегством. Конунг сказал, что прежде чем он побежит, они все должны будут полечь мертвыми. А когда и те и другие приготовились к сражению, между ними завязалась жаркая битва, и дело закончилось тем, что Хальвдан конунг и все его войско пали. Затем Сёрли захватил боевой корабль со всем, что на нем было ценного. После этого Сёрли узнал, что Хёгни воротился из похода и стоит у Острова Одина19. Сёрли направляется туда со своими кораблями, а когда они встречаются, объявляет ему о гибели Хальвдана, его отца, и предлагает ему примирение и чтобы тот сам выдвинул условия мира, а еще предлагает ему, чтобы они стали побратимами, однако Хёгни все это отвергает.
Затем между ними происходит сражение, как об этом рассказывается в Краткой Песни о Сёрли20. Хакон устремился вперед со всей отвагой и убил Сэвара, знаменосца Сёрли, который стоял на носу. После этого Сёрли сразил Хакона, а Хёгни убил Эрлинга конунга, отца Сёрли. Потом Хёгни и Сёрли вступили в поединок, и Сёрли был настолько изнурен и изранен, что не устоял перед Хёгни, но после Хёгни велел вылечить его, и они принесли обет побратимства и хранили его, покуда оба были живы. Но только из них двоих Сёрли прожил более короткую жизнь и пал в Восточных Странах21 от рук викингов, о чем сказано в Краткой Песни о Сёрли и говорится здесь:
Первым смелый в сече
пал в Восточных Странах,
устрашитель ратей
лежанку Хель занял22
мертвый в мор форели
пустоши23, прославлен.
В викинге героя
шип сразил шелома24.
А когда Хёгни узнал о гибели Сёрли, он тем же летом отправился воевать в Восточные Страны и повсюду одерживал победы, и стал там конунгом25, так что люди рассказывают, что Хёгни подчинил себе двадцать конунгов и те вынуждены были платить ему дань и сделаться его наместниками. Хёгни так прославился благодаря своим подвигам и военным походам, что имя его было одинаково хорошо известно и в селеньях финнов, и в Париже, и повсюду между этими местами.
Одного конунга звали Хьярранди26, он правил в Серкланде27. Он был женат, и у него был сын, которого назвали Хедином. С ранних лет он стал выделяться силой и ростом и был человеком искусным во всем. Уже в юности он стал ходить в военные походы и сделался морским конунгом. Он воевал повсюду в Испании и в Греции, и во всех странах, лежащих по соседству, и настолько преуспел, что его данниками стали двадцать конунгов, и все они приняли от него в лен те земли, которыми владели прежде. Зимой Хедин сидел у себя дома в Серкланде.
Рассказывается, что как-то раз Хедин отправился в лес со своей дружиной. Там его люди разбрелись, и он очутился один на поляне. Он увидал, что на поляне на престоле восседает женщина, статная и красивая собой. Она приветливо поздоровалась с Хедином. Тот спросил, как ее зовут, и она назвалась Гёндуль28. Затем они принимаются беседовать. Она расспрашивает Хедина о его подвигах, и он рассказывает ей обо всем без утайки и спрашивает у нее, не знает ли она какого-нибудь конунга, который мог бы сравниться с ним в отваге и бесстрашии, славе и удаче29. Она отвечает, что знает того, кто не уступает ему ни в чем, и кому, как и ему, служат двадцать конунгов, и говорит, что зовут его Хёгни и он сидит на севере в Дании.
— Коли так, — сказал Хедин, — мы должны испытать, на чьей стороне превосходство.
— Тебе пора возвращаться к твоим людям, — говорит Гёндуль. — А то они станут тебя искать.
После этого они расстаются, и он возвращается к своим спутникам, а она остается сидеть там.
Как только наступает весна, Хедин снаряжается в путь. Он берет боевой корабль с тремя сотнями людей и направляется в северную часть света. Он проводит в плавании лето и всю следующую зиму, а весной приплывает в Данию.
Хёгни конунг находился в то время дома. А когда он узнает, что в страну прибыл знаменитый конунг, он приглашает его к себе на роскошный пир. Хедин принимает приглашение, и когда они сидели за брагой, Хёгни спрашивает, какое такое дело могло привести Хедина в этакую даль в северную часть света. Хедин сказал, что приехал за тем, чтобы попытать, кто из них двоих превосходит другого мужеством и отвагой, больше преуспел в состязаниях и искуснее во всем. Хёгни отвечал, что готов к этому, и на следующий день с утра пораньше они отправились соревноваться в плавании и в стрельбе по мишени. А еще они занимались тем, что скакали верхом, испытывали, кто из них лучше владеет оружием и всеми прочими сноровками, и убедились, что они настолько равны во всех искусствах, что ни одному из них ни в чем не удается превзойти другого. Когда с этим было покончено, они принесли обет побратимства и условились делить между собой пополам все, чем владеют. Хедин был молод и не женат, а Хёгни был постарше его. Он был женат на Хервёр дочери Хьёрварда, сына Хейдрека Волчья Шкура30. У Хёгни была дочь по имени Хильд, она была прекраснейшей и мудрейшей из женщин. Хёгни очень любил свою дочь. Других детей у него не было.
Рассказывается, что вскоре после этого Хёгни отбыл в поход, а Хедин остался дома охранять державу. Случилось однажды, что Хедин направился в лес развлечься. Погода стояла хорошая. Он и на этот раз ушел от своих людей и оказался на поляне. Там он увидал женщину, сидевшую на престоле, ту самую, которую ему уже доводилось встречать в Серкланде, и ему показалось, что она стала еще краше, чем прежде. И опять она заговорила с ним первой и была очень приветлива. Она держала рог, он был прикрыт крышкой. Конунг воспылал к ней любовью. Она предложила ему выпить. Конунг же почувствовал жажду, оттого что его бросило в жар, и вот он берет рог и пьет из него. И как только он выпил, с ним приключилось нечто удивительное: он не мог припомнить ничего, что случилось раньше. После этого он уселся, и они принялись беседовать. Она спросила у него, удалось ли ему удостовериться в том, что она прежде рассказывала ему об умениях и отваге Хёгни. Хедин сказал, что все так и есть:
— Он ни в чем не уступал мне, когда мы с ним состязались, а потому мы в конце концов объявили, что равны друг другу.
— И все же нет между вами равенства, — говорит она.
— Отчего ты так решила? — спрашивает он.
— А оттого, — говорит она, — что Хёгни женат на высокородной женщине, а у тебя жены нет.
Он отвечает:
— Хёгни отдаст за меня Хильд, свою дочь, стоит мне только попросить ее руки, и тогда я буду женат ничуть не хуже, чем он.
— Мало тебе будет чести, — говорит она, — если ты станешь просить у Хёгни его дочь. Было бы куда лучше, если только тебе и впрямь не занимать решимости и отваги, увезти Хильд, а конунгову жену убить, положив ее перед штевнем боевого корабля, так чтобы ее рассекло пополам, когда его спустят на воду.
Хедин настолько был ослеплен злобой и лишился памяти из-за выпитого им пива, что не нашел никакого иного решения, кроме этого, да так и не вспомнил, что они с Хёгни были побратимами.
Затем они расстались, и Хедин воротился к своим спутникам. Дело было в конце лета. Хедин отдает распоряжение своим людям снарядить боевой корабль, сказав, что желает отправиться домой в Серкланд. Потом он идет в покой, берет за руки конунгову жену и Хильд и уводит их. Люди взяли одежду и драгоценности Хильд. В стране не нашлось ни одного человека, кто бы отважился вмешаться, так все боялись Хедина и его воинов, а вид у него был весьма сердитый.
Хильд спросила Хедина, что это он замышляет, и тот сказал ей. Она принялась упрашивать его не делать этого:
— Ведь мой отец отдаст меня за тебя, если ты ко мне посватаешься.
— Я не желаю, — говорит Хедин, — просить у него твоей руки.
— Даже если ты не согласен ни на что другое, — говорит она, — как только увезти меня отсюда, мой отец и тогда будет готов примириться с тобой. Но ежели ты совершишь такой злодейский и бесчеловечный поступок и убьешь мою мать31, мой отец никогда не помирится с тобой. Мне привиделось во сне, будто вы бьетесь и сражаете друг друга, а за этим грядут еще горшие беды, и для меня будет великим горем, если я навлеку на моего отца несчастья и невзгоды. Но мне не доставит никакой радости видеть и твои страдания и тяготы32.
Хедин отвечал, что его ничуть не заботит, чем это может обернуться, и заявил, что не намерен менять своего решения.
— Теперь уже не в твоей власти что-либо изменить, — говорит Хильд, — поскольку ты действуешь не по своей воле.
Затем Хедин идет на берег. Боевой корабль был спущен на воду. Он столкнул конунгову жену вниз прямо перед носом корабля, так что она лишилась жизни. Хедин поднялся на боевой корабль. Но когда все было готово к отплытию, ему вдруг захотелось сойти на берег одному, без своих людей, и отправиться в тот самый лес, куда он ходил прежде. А когда он вышел на поляну, он увидал там Гёндуль, которая сидела на престоле. Они поздоровались как старые друзья. Хедин рассказал ей о том, что совершил, и она это одобрила. У нее был при себе тот же рог, что и в прошлый раз, и она предложила ему испить из него. Он взял рог и принялся пить, а после того, как выпил, на него напал сон, и он склонил голову ей на колени. А когда он уснул, она высвободилась из-под его головы и сказала:
— А теперь я накладываю на тебя и на Хёгни все те заклятия и условия, которые мне повелел наложить на вас обоих Один, а также и на оба ваши войска.
Затем Хедин пробуждается и видит мимолетное видение Гёндуль, и кажется она ему теперь черной и огромной. Тут Хедин припоминает все, что было, и сознает, какое великое зло он учинил. Он решает убраться куда подальше, чтобы ему впредь не пришлось что ни день выслушивать обвинения за свои злодеяния. Он идет на корабль и велит поскорее поднять якорь. С суши дует попутный ветер, и он уплывает прочь вместе с Хильд.
И вот возвращается Хёгни домой и узнает всю правду о том, что Хедин уплыл, захватив с собой Хильд и боевой корабль Наследство Хальвдана33 и оставив после себя мертвой конунгову жену. Хёгни был сильно разгневан этим и приказал своим людям, не теряя времени, плыть вдогонку за Хёгни. Они так и делают. Дул попутный ветер, и каждый вечер они прибывают в те бухты, из которых Хедин успел уплыть утром.
Однажды, когда Хёгни собирался войти в гавань, они заметили в море паруса Хедина и тотчас же устремились за ними. Рассказывают, и это сущая правда, что Хедин плыл тогда против ветра, а Хёгни по-прежнему способствовал попутный ветер. Хедин подходит к острову, который назывался Высокий34, и встает там на якорь. Вскоре туда прибывает Хёгни, и когда они встречаются, Хедин учтиво приветствует его.
— Я должен сказать тебе, побратим, — говорит Хедин, — что со мной приключилась такая великая беда, что никто, кроме тебя, не может этому помочь. Я силой увез твою дочь и захватил твой боевой корабль, а еще я лишил жизни твою жену, но все это я учинил не из собственного моего злодейства, но из-за злых чар и вредоносного колдовства. А теперь я желаю, чтобы ты один принимал решение в этом деле и рассудил нас. Я хочу также предложить тебе забрать назад и Хильд, и боевой корабль со всеми людьми и имуществом, что на нем есть, а я сам уплыл бы куда-нибудь подальше в другую часть света, чтобы никогда больше, пока я жив, не возвращаться в Северные Страны и не появляться тебе на глаза.
Хёгни отвечает:
— Я бы отдал за тебя Хильд, когда б ты посватался к ней, но даже и после того, как ты увез ее силой, мы могли бы с тобой решить дело миром. Однако ты совершил такое великое злодеяние, предав позорной смерти конунгову жену, что нечего и рассчитывать на то, что я дам согласие на примирение. А теперь нам нужно тут же, не сходя с места, попытать, кто из нас способен наносить более тяжелые удары.
Хедин отвечает:
— Раз уж ты непременно желаешь биться, то будет всего разумнее, если мы с тобой попытаем это в единоборстве: ведь, кроме меня, здесь нет никого, кто в чем-нибудь провинился перед тобой. Не годится, чтобы люди незаслуженно расплачивались за мои преступления и злодейства.
На это их спутники сказали в один голос, что все они скорее падут мертвыми к ногам друг друга, чем допустят, чтобы те бились в одиночку. И когда Хедин увидал, что Хёгни не желает ничего другого, кроме как сразиться, он приказывает своим людям сойти на берег.
— Я не стану больше пытаться удерживать Хёгни или искать причины, чтобы избежать сражения, и пускай каждый теперь проявит свою отвагу.
И вот они сходят на берег и начинают сражаться. Хёгни был исполнен ярости, а Хедин искусно владел оружием, и у него был тяжелый удар. Рассказывают, и это сущая правда, что чары и заклинания эти были настолько сильны и вызвали такое великое зло, что даже когда они разрубали друг друга до плеч, они потом вставали вновь и принимались биться, как прежде35. Хильд сидела в роще и наблюдала за их сражением. Так и несли они беспрерывно бремя этой изнурительной борьбы с тех самых пор, как начали биться, и вплоть до того времени, когда Олав сын Трюггви сделался конунгом в Норвегии. Люди говорят, что так продолжалось сто сорок лет и еще три года, прежде чем на долю Олава конунга, этого прославленного мужа, выпало, что его дружинник освободил их от этой тяжкой тяготы и ужасной участи36.
Рассказывается, что в первый год правления Олава конунга случилось ему однажды вечером пристать к острову Высокий и бросить там якорь. Дела же на вышеназванном острове обстояли так: что ни ночь там пропадали дозорные, и никто не знал, что с ними сталось. В ту ночь должен был стоять на страже Ивар Луч37. Когда все люди на кораблях уснули, Ивар взял меч, которым прежде владел Ярнскьёльд и который Ивару дал его сын Торстейн38, и все свои доспехи и поднялся на остров. А когда он оказался на острове, он увидал, что навстречу ему идет человек. Был он высок ростом, весь окровавлен и преисполнен печали. Ивар спросил этого человека, как его имя. Тот назвался Хедином и сказал, что он сын Хьярранди и что родом он из Серкланда.
— Надо сказать тебе правду: в пропаже дозорных повинны мы с Хёгни сыном Хальвдана, потому что на нас обоих и на наших людях лежат столь могучие заклятие и колдовские чары, что мы сражаемся и день и ночь, и так продолжается уже много веков, а Хильд, дочь Хёгни, сидит и смотрит на это. Наложил же на нас это заклятие Один, и избавление от него мы сможем получить не иначе, как если с нами сразится какой-нибудь христианин. Ни один из тех, кого он убьет, не восстанет вновь, и тогда мы избавимся от своих страданий. А теперь я намерен просить тебя, чтобы ты вступил с нами в бой, поскольку я знаю, что ты добрый христианин, и мне известно также, что конунг, которому ты служишь, наделен большой удачей, и разум мой подсказывает мне, что нам может быть польза от него и его людей.
Ивар соглашается пойти с ним. Хедин обрадовался этому и сказал:
— Остерегайся столкнуться с Хёгни лицом к лицу, а еще того, чтобы убить меня прежде, чем ты сразишь Хёгни, так как ни одному смертному будет не под силу приблизиться к Хёгни или убить его после моей гибели, из-за того, что взор его внушает ужас и нет от него защиты ни у кого из живых существ. И потому есть только один выход: чтобы я сам вышел против него и вступил с ним в поединок, а ты напал бы на него сзади и нанес ему смертельный удар. Со мною же тебе будет нетрудно покончить, даже если я останусь в живых дольше всех.
Затем они идут к месту сражения, и Ивар видит, что все, о чем ему рассказал Хедин, истинная правда. Он подходит к Хёгни сзади, наносит удар ему в голову и разрубает его до плеч. Тут Хёгни падает мертвым, чтобы никогда уже больше не подняться. Потом он убивает всех людей, которые участвовали в битве, и под конец Хедина, и это не стоило ему больших усилий.
После этого он возвратился к кораблям, и как раз начало светать. Он пошел к конунгу и рассказал ему обо всем. Конунг похвалил его за то, что он совершил, и сказал, что ему способствовала удача. На следующий день они сошли на берег и пошли туда, где происходило сражение. Они не обнаружили никаких следов тех событий, которые там случились, однако доказательством тому была кровь на мече Ивара. И никогда впредь там не пропадали дозорные.
После этого конунг отправился домой в свои владения.
1 к востоку от Ванаквисля — В «Саге об Инглингах» (гл. 1), откуда, судя по всему, заимствовано вступление к пряди (см. примеч. 2), объясняется, что таково было первоначальное наименование реки Танаис (Tanais — латинское название Дона): «Она называлась раньше Танаквисль, или Ванаквисль (букв. «рукав реки, у которой живут ваны»; ваны — древнескандинавские боги плодородия. — Е.Г.). Она впадает в Черное море. Местность у ее устья называлась тогда Страной Ванов, или Жилищем Ванов. Эта река разделяет трети света. Та, что к востоку, называется Азией, а та, что к западу, — Европой» (Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980. С. 11).
2 называлась Страной Асов, или Жилищем Асов — Неоднократно повторяющееся в исландских сочинениях XIII в. утверждение о том, что древнескандинавские боги-асы явились на Север из Азии (помимо «Младшей Эдды» и «Круга Земного» Снорри Стурлусона, оно встречается также в ученых прологах к другим текстам), основано исключительно на созвучии названий Áss (мн. ч. Æsir) и Asia. Вступление к пряди почти дословно совпадает с началом гл. 2 «Саги об Инглингах»: «Страна в Азии к востоку от Танаквисля называется Страной Асов, или Жилищем Асов, а столица страны называлась Асгард. Правителем там был тот, кто звался Одином. Там было большое капище» (Круг Земной. С. 11).
3 Один поставил в нем верховными жрецами Ньёрда и Фрейра — Ср. в «Саге об Инглингах» (гл. 4): «Один сделал Ньёрда и Фрейра жрецами…» (Круг Земной. С. 12). Ньёрд (ср. древнегерманскую богиню Nerthus, чей культ описан Тацитом) и его сын Фрейр — боги плодородия из племени ванов. В разных мифологических источниках рассказывается о войне между асами и ванами (за которой нередко видят борьбу старого и нового культа), закончившейся обменом заложниками, в результате чего Ньёрд, Фрейр и его сестра Фрейя были переданы племени асов.
4 Фрейя… была его наложницей — О красоте богини любви и плодородия Фрейи говорится в многочисленных источниках (поэтому ее часто сравнивают с Афродитой), а песни «Старшей Эдды» не раз упоминают о ее распутстве, однако в них не содержится сведений о ее связи с Одином. Не исключено, что приведенный здесь рассказ основан на отождествлении Одина с Одом (последний, по всей видимости, воспринимался как двойник Одина: оба имени, Óðinn и Óðr — производные от óðr «исступление, поэзия»). В «Прорицании вёльвы» (строфа 25) Фрейя названа «девой Ода», а согласно сообщениям «Младшей Эдды» (Младшая Эдда. М., 1994. С. 53, 120, 130), Од приходился ей мужем. Как сказано в «Видении Гюльви», Од отправился в дальние странствия, и Фрейя плачет по нему, роняя золотые слезы, и в поисках его ходит по неведомым странам (ср. замечание рассказчика пряди о том, что Фрейя повсюду следовала за Одином).
5 одного звали Альфриг; другого Двалин, третьего Берлинг, а четвертого Грер — Из названных здесь имен четырех карликов только одно, Двалин (по-видимому, «оцепеневший»), помимо данного рассказа известно из мифологических (эддическая поэзия) и легендарных источников. Двалин — имя одного из предводителей нескольких десятков карликов, перечисленных в «Прорицании вёльвы» (строфа 14); он также упомянут в качестве «верховного» представителя или родоначальника своего племени в «Речах Высокого» (строфа 143; ср. также строфу 13 «Речей Фафнира», где утверждается, что Двалин — отец некоторых норн), вероятно, поэтому в языке поэзии это имя используется в составе ряда кеннингов и хейти как обозначение карлика вообще. Согласно «Саге о Хервёр и Хейдреке» (гл. 2), Двалин был одним из двух карликов, выковавших непобедимый меч Тюрвинг.
6 искусны… называли карликами. Они жили в скале — Представления о том, что карлики («дверги») населяли камни, почву и холмы и были искусными ремесленниками, изготовившими для богов и героев их ценнейшие сокровища и оружие, отражено во множестве древнескандинавских сказаний. В «Младшей Эдде» происхождение карликов объясняется следующим образом: они будто бы «завелись в почве и глубоко в земле, подобно червям в мертвом теле. Карлики зародились сначала в теле Имира (великана, из плоти которого был создан мир. — Е.Г.), были они и вправду червями. Но по воле богов они обрели человеческий разум и приняли облик людей. Живут они, однако ж, в земле и в камнях…» (Младшая Эдда. С. 31).
7 У нее был свой покой — В «Младшей Эдде» (С. 44) говорится, что палаты Фрейи называются Сессрумнир (букв, «вмещающий много сидений») и что они «велики и прекрасны».
8 выковывали золотое ожерелье — Вне всякого сомнения, имеется в виду знаменитое сокровище Фрейи, ожерелье Брисингов (Brisingamen), упоминаемое в качестве непременного атрибута этой богини в эддической «Песни о Трюме» и в «Младшей Эдде» (ср., по всей видимости, соответствующее этому название «ожерелье Бросингов» в другом германском источнике, англосаксонском эпосе «Беовульф», стр. 1199). Хотя нигде не говорится о том, кто такие были Брисинги, от которых драгоценное ожерелье перешло к Фрейе, можно с уверенностью предполагать, что создателями его были братья-карлики, вероятно, те самые, чьи имена названы в пряди. Изложенный здесь мифологический эпизод не известен из других источников, однако в одном из наиболее ранних древнескандинавских текстов, поэме норвежского скальда конца IX в. Тьодольва из Хвинира «Хаустлёнг» (строфа 9), Локи (см. след. примеч.) назван «похитителем пояса Брисинга» (Brisings girðiþjófr; «пояс» — иносказательное обозначение ожерелья; см. также: Младшая Эдда. С. 113), кеннингом, который вполне может содержать аллюзию на миф, позднее использованный автором «Пряди о Сёрли» в качестве завязки излагаемого им древнего сказания о битве Хьяднингов.
9 Локи Хитроумным — Локи — бог-трикстер, которому посвящены многочисленные сказания, один из центральных персонажей скандинавской мифологии и родитель ее самых грозных монстров — волка Фенрира, Мирового Змея (Ёрмунганда) и великанши-смерти Хель. В настоящем рассказе Локи назван пришельцем, которого Один взял к себе на службу, однако в «Младшей Эдде» он обычно относится к асам, хотя и происходит от великана. В остальном данное в пряди описание, по-видимому, основано на соответствующем представлении Локи в «Видении Гюльви»: «К асам причисляют и еще одного, которого многие называют зачинщиком распрь между асами, сеятелем лжи и позорищем богов и людей. Имя его Локи или Лофт. Он сын великана Фарбаути, а мать его зовут Лаувейя или Наль (букв. «игла». — Е.Г.) … Локи пригож и красив собою, но злобен нравом и очень переменчив. Он превзошел всех людей тою мудростью, что зовется коварством, и хитер он на всякие уловки. Асы не раз попадали из-за него в беду, но часто он же выручал их своею изворотливостью» (Младшая Эдда. С. 48).
10 обернулся мухой… пролезть внутрь — Превращение мифологического или сказочного героя ради уменьшения своего размера в насекомое или змею с целью проникнуть в нужное место сквозь щель — распространенный фольклорный мотив. В древнескандинавской мифологии Один оборачивается змеей и проползает сквозь просверленное в скале отверстие, чтобы похитить мед поэзии у великана Суттунга (Младшая Эдда. С. 104). Ср. также ведийского Индру, в обличье муравья вползающего на насыпь вражеской крепости, или Ивана-царевича, который, обернувшись муравьем, заползает сквозь малую трещину в хрустальную гору и освобождает найденную там царевну.
11 По прошествии двадцати четырех зим со времени гибели Фридфроди… Сёрли Сильный, а младшего Эрленд — Friðfróði — букв, «мирный Фроди», легендарный датский конунг, при котором установился «мир Фроди» (Fróða friðr) — многолетний период всеобщего благоденствия и спокойствия, когда по всей земле не было ни войн, ни беззаконий. В «Младшей Эдде» наименование этой благословенной эпохи разъясняется следующим образом: Фроди, сын Фридлейва, правнук Одина, был датским конунгом, правившим «в те времена, когда Август кесарь водворил на всей земле мир, тогда родился Христос». Поскольку же Фроди был «самым могущественным конунгом в северных странах, считают, что это он водворил мир во всех землях, где говорят по-датски (т. е. на древнескандинавском языке. — Е.Г.), и люди на севере называют это миром Фроди. Тогда никто не чинил зла другому, даже повстречав убийцу отца или брата… Не было тогда ни воров, ни грабителей, так что одно золотое кольцо долго лежало на Ялангрсхейд-поле (в Ютландии. — Е.Г.)» (Младшая Эдда. С. 142). Как сообщает Снорри, этот великий мир завершился убийством Фроди «намолотым» ему на волшебной мельнице Гротти вражеским воинством (о чем повествуется в цитируемой там же «Песни о Гротти»). Примерно то же рассказывает об этом датском короле, чья империя помимо Севера включала в себя десятки стран и народов, простираясь от Рейна на западе до Руси (Ruscia) на востоке, Саксон Грамматик, однако, по версии «Деяний датчан» (кн. V), причиной смерти Фрото (Фроди) явилась обернувшаяся морской коровой колдунья, которая проткнула престарелого короля рогом. В отличие от хронологии «Пряди о Сёрли», по Саксону Грамматику, герои сказания о Хьяднингах, к изложению которого переходит здесь рассказчик нашей истории, были не только современниками, но и подданными короля Фрото, причем именно они впервые нарушили установленный им мир (см. примеч. 36). Упплёнд — область на востоке Норвегии. О Сёрли подробно рассказывается в «Саге о Сёрли Сильном» (Fornaldar sögur Nordrlanda / Ed. C. C. Rafn. Copenhagen, 1829–1830. I–III. Bd. III. S. 408–452), однако, согласно этой саге, сыновей конунга Эрлинга звали Сигвальди и Сёрли.
12 бились с Синдри Викингом, сыном Свейгира, сына Хаки морского конунга, в шхерах Эльва — Об этом бое больше нигде не упоминается; имя Хаки присутствует в двух перечнях морских конунгов, т. е. предводителей викингов, в тулах (стихотворных перечнях) поэтических синонимов и используется в скальдических кеннингах. Эльв — Гаут-Эльв (Ёта-Эльв), река, по которой проходила древняя граница между Норвегией и Швецией.
13 Восточное Море — Балтика.
14 Хальвдан. Он правил в Дании — Герой «Саги о Хальвдане Воспитаннике Браны» (Fornaldar sögur Nordrlanda. Bd. III. S. 559–591); как следует из этой саги, великолепный боевой корабль, носящий имя Skrauti (Украшенный), о котором идет речь в пряди, был получен Хальвданом в подарок от великанши Браны. В этой саге, однако, не упоминаются ни Сёрли, ни Хёгни, о Хальвдане же сказано, что он правил в Дании (а затем и в Англии) до глубокой старости и умер своей смертью. Повествующий о Хальвдане и Сёрли эпизод пряди находит соответствие в «Саге о Сёрли Сильном» (гл. 11), где среди прочего также рассказывается о победе Сёрли над Хальвданом и захвате его драгоценного корабля. Но в этой саге Хальвдан представлен уже как конунг Холодной Свитьод (вымышленное название, по всей видимости, образованное по образцу ученого наименования «Великая Свитьод» — легендарная страна на крайнем юго-востоке Европы, где, якобы, некогда жили асы; Холодная Свитьод также упоминается в «Пряди о Торлейве Ярловом Скальде»), о корабле же сказано, что он добыл его, убив дядю Сёрли, конунга Агнара Богатого, прежнего правителя Холодной Свитьод. Высказывалось предположение о возможной исторической подоплеке событий, описанных в эпизодах, посвященных Хальвдану и Сёрли в обоих названных легендарных источниках, — в них могли найти отражение сообщения ирландских анналов о конфликтах между датчанами и норвежцами в 851–873 гг., в связи с которыми, в частности, упоминаются имена Suairlech (= Sörli?) и Albdan (= Hálfdan?) (см.: Lukman N. An Irish Source and some Icelandic fornaldarsögur // Mediaeval Scandinavia. 1977. Vol. 10. P. 41–57).
15 Хроискельда — Роскилле на острове Зеландия.
16 Ладьи — Ладья (Elliði) — корабль легендарного героя Торстейна сына Викинга, персонажа одноименной саги, затем перешедший к его сыну, Фритьову Смелому, тоже герою отдельной саги.
17 Всплеска — Всплеск (Gnoð) — нередко упоминаемый в «сагах о древних временах» корабль легендарного героя Асмунда, персонажа «Саги об Эгиле Одноруком», прозванного поэтому Gnoðar-Ásmundr.
18 Великого Змея — Великий Змей — прославленный боевой корабль Олава Трюггвасона, упоминаемый во множестве саг и прядей. Согласно сообщениям разных источников, это был самый большой боевой корабль, когда-либо построенный в Норвегии (см. его описание в «Круге Земном». С. 152).
19 у Острова Одина — Óðinsey — совр. Оденсе в Дании.
20 в Краткой Песни о Сёрли — Кроме приведенной ниже строфы, никаких иных стихов из этой песни не сохранилось. В оригинале песнь названа «Sörla stikki», заглавие указывающее на то, что она была сложена в размере stikkalag («игольный размер»), который описывается в комментариях к строфе 98 «Перечня размеров» Снорри Стурлусона в заключительной части «Младшей Эдды» (см.: Snorri Sturluson. Edda: Háttatal / Ed. A. Faulkes. Oxford, 1991, 38), однако процитированная в пряди строфа не обнаруживает формальных признаков этого размера.
21 Сёрли прожил более короткую жизнь и пал в Восточных Странах — Приведенный здесь рассказ о Сёрли, лишь предваряющий основное повествование и по не до конца понятной причине давший название пряди в целом, по-видимому, призван не только ввести в действие одного из ее главных героев (Хёгни) и захваченный у Хальвдана корабль (последний упоминается в дальнейшем уже как собственность сына Хальвдана, Хёгни, отнятая Хедином). Некоторые темы этой истории, очевидно, изначально никак не связанной с героическим преданием, которому посвящены центральные эпизоды пряди (побратимство, заключению которого предшествует испытание силы; охватившее героя неодолимое желание завладеть драгоценностью, принадлежащей другому правителю и др.), впоследствии воспроизводятся рассказчиком при изложении сказания о Хьяднингах (см.: Rowe E.A. Sörla þáttr: The literary adaptation of myth and legend. P. 43 f.). Восточные Страны (Austrvegr — букв. «Восточный путь») — страны, лежащие к востоку от Скандинавии.
22 лежанку Хель занял — т. е. умер; Хель — великанша-смерть и наименование царства мертвых (см. примеч. 9).
23 в мор форели пустоши — летом (где форель пустоши — змея, мор змеи — лето).
24 шип… шелома — меч.
25 стал там конунгом — В англосаксонской поэме «Видсид» (стр. 21) сказано, что Хагена (= Хёгни) правил хольмрюггами, т. е. племенем ругиев, живших на побережье Померании.
26 Хьярранди — Во всех древнескандинавских версиях сказания это имя отца Хедина, однако в более раннем англосаксонском «Деоре», герой которого называет себя приближенным «хеоденинга» (соответствует исландскому «хьяднинг»; ср.: «жил я в дружине / державного хеоденинга / Деором звался / государев любимец», стр. 39–42: Древнеанглийская поэзия / Изд. подготовили О. А. Смирницкая, В. Г. Тихомиров. М., 1982. С. 14), имя Хеорренда (стр. 41) принадлежит певцу, сопернику Деора при дворе Хедина. Аналогичным образом в средненемецкой эпической поэме «Кудруна» (XIII в.) Хорант (= Хьярранди) также представлен как искусный певец: в немецком варианте сказания это рыцарь-вассал Хетеля (= Хедина), который своим сладким пением склоняет Хильду бежать из отчего дома к его господину.
27 в Серкланде — Серкланд — Земля сарацин, т. е. Африка. В других скандинавских версиях сказания о Хильд ничего не говорится о том, что Хедин сын Хьярранди был чужестранцем.
28 Гёндуль — В скандинавской мифологии имя одной из валькирий (valkyrja «выбирающая павших»), воинственных «дев Одина», по его воле решающих исход сражений и отправляющих убитых в бою воинов в чертог Одина, Вальгаллу. В поэзии скальдов имя Гёндуль употребляется в качестве обозначения битвы (то же относится и к имени героини рассказа — Хильд; см. примеч. 36). В сказании о битве Хьяднингов этот персонаж, под чьей личиной, несомненно, скрывается Фрейя, появляется лишь в данной пряди. (О двойственности Фрейи, богини любви и плодородия, также ассоциировавшейся со смертью, — в эддических «Речах Гримнира» утверждается, что она «поровну воинов, / в битвах погибших, / с Одином делит» (строфа 14: Старшая Эдда / Пер. А. И. Корсуна. М.; Л., 1963. С. 37), — см.: Vries J. de. Altgermanische Religiongeschichte. 3. Aufl. Berlin, 1970. Bd. II. S. 11; Rowe E.A. Sörla þáttr: The literary adaptation of myth and legend. P. 58 f.). Только в этом варианте сказания упоминается и магический напиток забвения, которым Фрейя/Гёндуль опаивает Хедина (ср., например, аналогичный мотив в «Саге о Вёльсунгах», гл. 26: жена конунга Гьюки, Гримхильд опаивает Сигурда, чтобы он позабыл Брюнхильд). Ф. Панцер (Panzer F. Hilde-Gudrun. Eine sagen- und literaturgeschichtliche Untersuchung. Halle, 1901. S. 167 f.) указывает на параллель к сцене встречи Хедина с Гёндуль у Саксона Грамматика («Деяния датчан», кн. III): датский король Хёд (Hotherus), заблудившийся во время охоты в лесу, неожиданно обнаруживает приют лесных дев, оказывающихся валькириями; после беседы, в которой они наказывают ему не вызывать на поединок Бальдра, девы и их убежище исчезают, и ошеломленный Хёд остается один. Подобно герою «Пряди о Сёрли», Хёд трижды встречается с одними и теми же валькириями.
29 в отваге и бесстрашии, славе и удаче — В оригинале здесь используется аллитерация: hreysti ok harðræði, frægðum ok framkvæmdum (Fornar smásögur úr noregskonunga sögum / Ed. E. Gardiner. Reykjavík, 1949. Bls. 7).
30 на Хервёр дочери Хьёрварда, сына Хейдрека Волчья Шкура — Согласно «Саге о Хервёр и Хейдреке» (гл. 16), Хейдрек Волчья Шкура (или Хейдрек Оборотень) был сыном легендарного героя Ангантюра, и подобно своему отцу, долгое время правил в Рейдготаланде (это наименование, по-видимому, относится к стране готов; ср. племя «хред-готов», упоминаемое в «Видсиде», стр. 9). Там же сказано, что у Хейдрека Волчья Шкура была дочь Хильд, мать Хальвдана Храброго, чьим сыном был конунг Ивар Широкие Объятья, по сообщению «Саги об Инглингах» (гл. 41), подчинивший себе всю Шведскую Державу (Круг Земной. С. 33). Однако другие источники называют Хейдрека Волчья Шкура сыном Гудмунда с Гласисвеллир, знаменитого языческого правителя, фигурирующего в целом ряде историй о древних временах (например, в «Саге о Хервёр и Хейдреке», «Пряди о Хельги сыне Торира», «Пряди о Торстейне Силе Хуторов»).
31 убьешь мою мать — «Прядь о Сёрли» — единственный вариант сказания о Хильд, где происходит убийство конунговой жены. В «Кудруне» старая королева вместе с дочерью и сопровождающей их свитой осматривает корабли датчан, прибывших с тайной целью увезти Хильду, после чего остается невредимой на берегу и оплакивает похищенную посланцами Хетеля дочь.
32 грядут еще горшие беды… страдания и тяготы — В оригинале здесь используется аллитерация: meingerðum ok miklum álögum… at sjá þig í illendum ok erfiðismunum (Fornar smásögur úr noregskonunga sögum. Bls. 10).
33 боевой корабль Наследство Хальвдана — Hálfdanarnautr — Наследство (или «подарок») Хальвдана — имеется в виду корабль, который Сёрли отнял у Хальвдана, отца Хёгни.
34 к острову, который назывался Высокий — один из Оркнейских островов (см. примеч. 36), др.-исл. Hár, совр. Hoy (Хой).
35 вставали вновь и принимались биться, как прежде — Традиционный фольклорный мотив (E155.1. «Убитые воины еженощно оживают», см.: Boberg I.M. Motif-index of early Icelandic literature. Copenhagen, 1966. P. 95), в древнескандинавской литературе присутствующий также в легендарной «Саге о Хрольве Жердинке и его воинах» (гл. 51): здесь колдунья Скульд (подобно Хильд и Гёндуль, это имя также принадлежит валькирии; см. примеч. 28, 36) оживляет павших в бою воинов, так что в ходе кровопролитной битвы с Хрольвом и его героями, сразившими несметное число людей в войске Хьёрварда и Скульд, последние не несут никаких потерь. Указывалось на многочисленные параллели в кельтской традиции. Так, в сказании о Бранвен дочери Ллира из сборника валлийских легенд «Мабиногион» рассказывается о Котле Оживления, в который ирландцы бросали мертвые тела павших в битве воинов; на следующее утро мертвые воины стали такими же, как прежде, кроме того, что не могли говорить. В другой легенде из той же книги, «Куллвх и Олвен», сообщается о нескончаемом поединке между богом смерти и подземного царства Гвином и солнечным божеством Гвинхиром, соперничающими за обладание девой Кройддилад: оба они обречены сражаться за нее каждый год, первого мая, вплоть до Судного дня, и тот из них, кто окажется победителем, получит деву в жены. (См. также обсуждение вопроса о предполагаемом кельтском или оркнейском источнике сказания о Хьяднингах в статье: Rowe E.A. Sörla þáttr: The literary adaptation of myth and legend. P. 47 ff.) Мотив нескончаемой битвы присутствует в самых разных традициях, как европейских, так и восточных (см. собранные Дж. Фрэзером многочисленные примеры народных поверий, связанных с местами, где некогда происходили большие сражения; молва приписывает им регулярное появление участников былых событий, все снова и снова вступающих в бой друг с другом: Pausanias’s Description of Greece / Translated with a Commentary by J.G. Frazer. London, 1898. Vol. II. P. 443 f.; см. также примеры в кн.: Panzer F. Hilde-Gudrun. Eine sagen- und literaturgeschichtliche Untersuchung. Halle, 1901. S. 328–332).
36 тяжкой тяготы и ужасной участи — В оригинале здесь используется аллитерация: aumliga áfelli ok skaðlegum skapraunum (Fornar smásögur úr noregskonunga sögum. Bls. 12). В «Младшей Эдде» обстоятельства ссоры двух конунгов, ставшей причиной бесконечно длящейся битвы, описываются несколько иначе: «У конунга по имени Хёгни была дочь, которую звали Хильд. Она досталась как военная добыча конунгу по имени Хедин, сыну Хьярранди. А конунг Хёгни был тогда на сходе конунгов. Узнав, что государство его разорено, а дочь уведена в плен, он отправился со своим войском искать Хедина. И стало ему известно, что Хедин отплыл вдоль побережья к северу. Достигнув Норвегии, конунг Хёгни узнал там, что Хедин уже отплыл на запад, в открытое море. Тогда Хёгни плывет за ним следом до самых Оркнейских островов. И, достигнув острова, что называется Высокий, он застал там Хедина с его войском. Тогда Хильд встретилась со своим отцом и просила его от имени Хедина принять в знак мира ожерелье. Но тут же повела она и другие речи: Хедин, мол, готов к бою, и Хёгни не будет от него пощады. Сурово ответил Хёгни дочери. И, увидевшись с Хедином и сказав ему, что Хёгни не желает мира, она просила Хедина готовиться к бою. И оба они, Хёгни и Хедин, восходят на остров и строят войска. Тут Хедин обращается к Хёгни, своему тестю, и предлагает ему мир и выкуп — много золота. Тогда отвечает Хёгни: „Слишком поздно заговорил ты о мире, ибо я уже обнажил свой меч Наследство Дайна (Дайн — имя карлика, букв, «мертвый». — Е.Г.), что сковали карлы. Всякий раз, когда его обнажают, он должен принести смерть, и рубит он всегда без промаха, и не заживает ни одна нанесенная им рана“. Тогда отвечает Хедин: „Ты хвалишься мечом, а не победою. Добрым зову я тот меч, что верен хозяину“. И завязался между ними бой — его называют битвой Хьяднингов, — и сражались они целый день, а вечером пошли к своим кораблям. Ночью пришла Хильд на поле битвы и колдовством пробудила всех убитых. На другой день конунги возвратились на поле битвы и вступили в бой, и были с ними все те, кто полегли накануне. И так изо дня в день длилась та битва: и убитые, и оставшееся на поле битвы оружие и щиты — все превращалось в камни. Но наутро мертвецы восставали и сражались, и все оружие снова шло в дело. В стихах говорится, что так и застанет Хьяднингов конец света» (пер. О. А. Смирницкой, Младшая Эдда. С. 155–156). Явствующее из этого рассказа двусмысленное поведение Хильд, которая фактически подстрекает своего отца, вместо того чтобы добиваться примирения противников, и затем колдовскими чарами поддерживает бесконечно длящееся сражение, существенно отличается от описанного в «Пряди о Сёрли», где она напрасно пытается предотвратить беду и оказывается безвинной жертвой козней Одина и Фрейи. Далее Снорри сообщает, что это сказание было переложено в стихи самым ранним из известных нам скальдов, норвежцем Браги Старым Боддасоном (пер. пол. IX в.), в хвалебной песни в честь Рагнара Лодброка и приводит четыре с половиной строфы из этой песни (см.: Snorri Sturluson. Edda: Skáldskaparmál / Ed. A. Faulkes. L., 1998. Vol. I. P. 72 f.). Не вызывает сомнений, что прозаический рассказ в «Младшей Эдде» в значительной мере опирается на стихи Браги. Позднее этот же сюжет упоминается в другой поэме — «Древнем ключе размеров» («Háttalykill inn forni») оркнейского ярла Рёгнвальда Кали (1136–1158) и исландского скальда Халля Тораринссона (строфы 45–46), в этом источнике также говорится, что «Хьяднинги сражаются вечно». Многочисленные аллюзии на битву Хьяднингов встречаются и у других скальдов. В «Деяниях датчан» (кн. V), где также пересказывается эта легенда, она изложена как часть истории конунга Фроди (см. о нем примеч. 11). По версии Саксона Грамматика, норвежский король Хидин (= Хедин) полюбил Хильд, дочь правителя Ютландии Хёгина (Хёгни) и, как было донесено отцу невесты, якобы соблазнил и обесчестил ее до их обручения; тогда Хёгин напал на Хидина и одержал над ним победу. Так был нарушен мир, установленный верховным конунгом Фроди, что вынудило последнего вмешаться в их распрю. Не преуспев в примирении противников, король Фроди постановил, что их спор должен быть разрешен в бою. В этом поединке Хидин получил от отца Хильд тяжелую рану, однако тот пощадил его молодость и оставил в живых. Семью годами позднее Хидин и Хёгин вновь сошлись в бою, произошедшем на острове Хидинсё (Hithinsø — остров Хиддензе в Балтийском море, расположенный к западу от острова Рюген), и на этот раз сразили друг друга на смерть. Как гласит молва, Хильд так сильно тосковала по своему мужу, что ночью колдовскими чарами вызвала души убитых, после чего они смогли возобновить сражение. Как неоднократно указывалось, в скандинавских источниках, по времени предшествующих созданию «Пряди о Сёрли», Хильд скорее всего отождествлялась с валькирией, носящей то же имя (др.-исл. hildr «битва»): считалось, что именно валькирии наделены властью оживлять мертвых героев, дабы они могли сразиться вновь. Появление в пряди имени валькирии Гёндуль (см. примеч. 28), чьи чары и вызывают нескончаемую битву, лишь подтверждает это предположение. В пользу этого свидетельствуют и явные аллюзии на сказание о Хьяднингах в эддической «Второй Песни о Хельги Убийце Хундинга», где Хельги говорит своей возлюбленной, валькирии Сигрун, дочери конунга Хёгни, ставшей причиной битвы, в которой пали ее отец и жених: «была ты нам Хильд; / судьбы не оспоришь!», на что та отвечает: «Оживить бы убитых, / и в объятьях твоих / укрыться бы мне!» (строфа 29: Старшая Эдда. С. 88 сл.). Невозможно судить об отношениях между скандинавскими и древнеанглийскими версиями легенды о Хьяднингах: в поэмах «Видсид» и «Деор» содержатся лишь упоминания имен отдельных героев этого сказания. Более поздний по сравнению с древнеанглийскими памятниками континентальный германский вариант той же легенды, изложенный в средненемецкой эпической поэме «Кудруна» (XIII в.), где Хьяднинги именуются Хегелингами, демонстрирует существенные отличия от ее древнескандинавских версий. Как рассказывается в начальных авентюрах (V–VIII) этой поэмы, король датчан и фризов Хетель (= Хедин), прослышав о необычайной красоте Хильды, воспылал к ней любовью и пожелал непременно получить ее в жены (ср. этот же мотив у Саксона Грамматика, сообщающего, что, хотя Хидин и Хильд никогда не встречались, они полюбили друг друга, услышав рассказы других, а когда им довелось свидеться, не смогли отвести друг от друга глаз). Препятствием к сватовству послужило то, что, как гласила молва, отец красавицы, воинственный король Ирландии Хаген (= Хёгни), неизменно убивал всех, кто осмеливался просить руки его дочери. Хетель поэтому отправляет к Хагену своих верных вассалов, которые, не открывая ирландцам своих истинных целей, богатыми дарами и рыцарскими доблестями заслуживают дружбу Хагена и его домочадцев, после чего тайно склоняют Хильду принять любовь их господина и обманом увозят ее из отчего дома. Хаген со своими людьми преследует беглецов и вступает в бой с войском Хетеля, однако после кровопролитной битвы Хаген с Хетелем примиряются, и отец одобряет брак своей дочери с правителем датчан. В этом варианте легенды на первый план выходит мотив добывания невесты, и в нем вообще отсутствуют важнейшие элементы всех ее древнескандинавских версий — мотив оживления мертвых и нескончаемого сражения. Помимо средневековых вариантов сказания о битве Хьяднингов, на Шетландских островах сохранилась баллада «Хильдина» («Hildina»), сложенная на норн (местном ныне исчезнувшем диалекте скандинавского происхождения) и записанная лишь в последней четверти XVIII в. Судя по ее изложениям (Panzer F. Hilde-Gudrun. 175 ff.), сказание о Хильд (в балладе она именуется Хильдиной) представлено в ней в значительно трансформированном виде.
37 Ивар Луч — Об этом дружиннике конунга Олава Трюггвасона подробно рассказывается в «Пряди о Торстейне Бычья Нога» («Þorsteins þáttr uxafóts»), которая предшествует «Пряди о Сёрли» в «Книге с Плоского Острова» (Flateyjarbók. Bd. I. S. 249–263). Высказывалось предположение, что за этим именем (др.-исл. Ívarr ljómi) может стоять последний скандинавский правитель Лимерика, Ivar Luimnugh, убитый в 977 г., и что сам конунг замещает здесь своего тезку — Олава Сигтрюггссона Квартана, бывшего королем Дублина с 938 по 980 г., когда он потерял власть, потерпев поражение от ирландцев. В свете реконструируемой «ирландской перспективы» «Пряди о Сёрли» неожиданное объяснение получает и указанная в ней продолжительность нескончаемой в других скандинавских версиях этой легенды битвы Хьяднингов — 143 года: она могла быть исчислена на основании записей в ирландских анналах, в которых викинги впервые упоминаются в сообщениях, датируемых 837 г., т. е. ровно за 143 года до окончательного избавления от их владычества (980 г.), изображаемого ирландскими хронистами как длительный период жестокого угнетения и бедствий (см. подробнее: Lukman N. An Irish Source and some Icelandic fornaldarsögur. P. 57).
38 меч, которым прежде владел Ярнскьёльд и который И вару дал его сын Торстейн — Ярнскьёльд — один из великанов, побежденных Торстейном (о чем рассказывается в «Пряди о Торстейне Бычья Нога», гл. 10). Торстейн был внебрачным сыном знатного норвежца Ивара Луч от исландки Оддню, которого тот долго не желал признавать, однако после громких подвигов, совершенных силачом Торстейном в Норвегии, отношения между отцом и сыном наладились. Подобно Ивару, Торстейн Бычья Нога был дружинником Олава Трюггвасона.
Перевод с древнеисландского и комментарии Е. А. Гуревич
Источник: Самые забавные лживые саги: Cборник статей в честь Г. В. Глазыриной. — М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012.
Рассказ сохранился только в «Книге с Плоского Острова» («Flateyjarbók») в составе «Большой саги об Олаве Трюггвасоне» (Flateyjarbók. En samling af norske kongesagaer med indskudte mindre fortællinger / Guðbrandur Vigfusson, C.R. Unger. Christiania, 1860–1868. I–III. Bd. I. S. 275–283) среди интерполяций, сделанных исландским священником Йоном Тордарсоном в 1387–1388 гг., и приводится в части, повествующей о начале миссионерской деятельности этого конунга в Норвегии. Общепринятое название рассказа («Sörla þáttr») основано на заглавии, предпосланном ему в рукописи саги: «Her hefr Sorla þaatt» («Здесь начинается прядь о Сёрли»). Выбор этого заглавия с трудом поддается объяснению, поскольку Сёрли не только не принадлежит к числу главных персонажей пряди (об этом герое существует отдельная «сага о древних временах»), но и появляется в ней всего только в одном эпизоде, к тому же лишь предваряющем основное повествование — весьма своеобразную и, очевидно, позднюю версию древнегерманской легенды о битве Хьяднингов (Hjaðningavíg — букв. «битва Хедина и его воинов»), иногда именуемой легендой о Хильд.
В трактовке этого героического сказания, неоднократно упоминаемого как в поэзии, так и в прозе и известного также из древнеанглийской и средневековой немецкой литературы, «Прядь о Сёрли», несомненно, стоит особняком в древнескандинавской традиции. Так, в ней существенно изменен образ главной героини, Хильд. Она предстает здесь уже не как прямая виновница битвы между ее отцом и мужем, ответственная за постоянное возобновление кровопролитного сражения (изначально именно Хильд оживляла своим колдовством павших воинов), но всего лишь как его свидетельница и при этом страдающая дочь и жена, которая, несмотря на все свои старания, не способна предотвратить беды, обрушившиеся на нее и на ее близких. Присущие ей в более ранних вариантах легенды воинственные и сверхъестественные черты отходят в пряди к другому женскому персонажу (Гёндуль), отсутствующему во всех других сохранившихся версиях сказания.
Главные же особенности представленной в этом рассказе версии предания о Хьяднингах состоят в том, что в ней сплетаются миф, легенда и история, а само сказание, будучи помещенным в контекст жизнеописания конунга-миссионера, приобретает в нем совершенно новый смысл и превращается в одно из нередко встречающихся в этой части «Flateyjarbók» повествований о торжестве христианства над язычеством. Возлагая в «мотивирующем» мифологическом введении к трагической истории Хьяднингов ответственность за ссору двух конунгов и их постоянно возобновляющееся сражение на языческих богов-асов, рассказчик пряди уже в преамбуле к основному повествованию объявляет устами верховного божества Одина, что длящейся (по другим скандинавским версиям легенды) до конца света битве может быть положен конец, если в нее вмешается добрый христианин, на которого распространяется «удача» его патрона — проповедника новой веры (gipta «удача», одно из центральных понятий древнегерманской языческой картины мира, явно приобретает здесь христианский смысл и может быть истолковано как «благодать»). Это предсказание Одина и осуществляется в финальном эпизоде пряди, где персонажи героической легенды сходятся в бою со своим избавителем — дружинником конунга Олава Трюггвасона, персонажем, принадлежащим к историческому времени. Тем самым в конце пряди доказывается провозглашенное в ее начале бессилие язычества перед христианством. Изложение эпического предания не является здесь, таким образом, самоцелью, но служит способом противопоставления уходящей в прошлое и наступающей новой эпохи.
Время создания «Пряди о Сёрли» неизвестно, датировки варьируются от нач. XIII в. до последней четверти XIV в. (наиболее полный перечень литературы, посвященной пряди, см. в статье: Rowe E.A. Sörla þáttr: The literary adaptation of myth and legend // Saga-Book of the Viking Society for Northern Research. 2002. Vol. 26. P. 38–66). На русском языке рассказ публикуется впервые; перевод выполнен по изданию: Fornar smásögur úr noregskonunga sögum / Ed. E. Gardiner. Reykjavík, 1949. Bls. 1–14.