Рассказывают, что однажды из Исландии прибыл человек, который, как говорят, был беден и происходил из Северной Четверти. Он стоял на вахте ночью на корабле и, когда все уснули, увидел, что происходят в Гаулардале в Гауларасе такие события: два человека тайно пришли туда с лопатами и стали копать яму. Он решил, что они ищут сокровища, сошёл с корабля, незаметно приблизился к ним и увидел, как они вытащили наверх сундук. Он был уверен, что тот набит золотом и серебром.
Тогда он сказал человеку, который показался ему главным, — а того звали Торфинном, — чтобы они откупились от него чем-нибудь, и что тогда он утаит их находку:
— Я прошу три марки, — говорит он, — а если мне позднее понадобятся ещё деньги, вы должны будете дать мне ещё столько же, ибо вы нашли столь великое сокровище, что осчастливит многих людей.
Торфинн принял условие и дал ему столько, сколько тот попросил.
Тогда исландец увидел, что на сундуке есть руны, говорящие о том, что ярл Хакон владел этими деньгами и сам спрятал их. Тут ему подумалось, что это сокровище должно было бы принадлежать наследникам ярла. Сверху на сундуке лежали толстое золотое кольцо и шейная гривна из золота.
На том они с Торфинном и расстались. Исландец со своей добычей вернулся на корабль и обо всём помалкивал. А Торфинн за короткое время так разбогател, что точно не знал, сколько имеет, и теперь его прозвали Торфинн Купец или Торфинн Богатый. И затем вкладывал он деньги почти в каждую торговую поездку, а сам щеголял пышными нарядами и оружием, и ходило много разговоров о его средствах, но люди никак не могли уразуметь, как он так быстро достиг своего положения.
А исландцу вышло с тех денег мало толку, и он всё утратил. Спустя несколько лет он пришёл к Торфинну и попросил у него денег, как они договорились. Торфинн притворился, что ничего не знает, и сказал, что тот ничего не получит. Так они расстались на сей раз.
Затем исландец отправился к Эйнару Брюхотрясу, попросил помощи и сказал, что у него нет средств, и Эйнар принял его. И теперь он решил вознаградить Эйнара, рассказав ему о найденном богатстве. Он полагал, что тот может посчитать, что имеет некоторое право на деньги, принадлежавшие хладирскому ярлу Хакону, его тестю. Однако вышло по-другому, и он ничего не поведал Эйнару.
Вот миновала зима, и пришло лето, а он всё забывал рассказать. Когда весной люди начали готовиться к плаванию, Эйнар спросил исландца, что тот собирается предпринять, а он ответил, что больше всего хочет вернуться в Исландию.
— Это для тебя наиболее подходяще, — говорит Эйнар. — Вот немного денег, которые я хочу дать тебе, и ты сможешь купить на них что-нибудь нужное. Я велю отнести это к кораблю. Тут сундук с кое-каким товаром, продовольствие я тоже тебе дам.
Вот они расстались. Исландец отправился прочь, не упомянув о найденных деньгах, пришёл в город и нашёл конунга Харальда.
Однажды, когда люди шли из церкви, конунг спросил:
— Кто этот нарядный человек, который идёт там по улице?
Ему сказали, что это Торфинн Купец.
Конунг сказал:
— Удивительно выходит, когда подобные люди скапливают за короткое время так много денег, что становятся столь богаты. Я помню, что недавно он был почти нищ. И странно будет, если это случилось не дурным способом. Позовите его ко мне, я хочу с ним встретиться.
Так и было сделано. Когда Торфинн предстал перед конунгом Харальдом, тот спросил:
— Откуда тебе достались эти великие деньги, что ты так быстро скопил?
Торфинн долго отказывался говорить, но всё же объяснил, что ему повезло в море.
— Нет, — говорит конунг, — то, что ты говоришь, никуда не годится. Одно из двух: или ты скажешь правду добровольно, или скажешь по принуждению, под какими-нибудь пытками.
И тогда он рассказал правду добровольно. Когда же конунг достоверно узнал, каким образом тот подзаработал, то велел отобрать все эти деньги и объявил их своей собственностью, как и те, что были нажиты в торговых поездках, и сказал, что поступил лучше, чем заслужил Торфинн, не казнив его, хотя тот и воспользовался богатством конунга. Конунг дал ему затем немного денег, и тот покинул страну.
Теперь исландцу пришло на ум, что он слишком долго молчал о найденном богатстве. Тем не менее, он отправился в путь, встретился с Эйнаром и всё рассказал ему о том происшествии.
Эйнар сказал:
— Наверное, лучше бы были твои дела, как и всех нас, если бы нам удалось получить эти сокровища раньше конунга Харальда. Теперь же очень нелегко биться с ним из-за денег, но если бы Торфинн был всецело в нашей власти, то его участь всё же была бы лучше, чем ныне. И ты, наверное, не столь удачливый человек, как можно было бы ожидать, исходя из того, что случилось с тобой в своё время. Однако прими от меня ещё немного серебра, как можно скорей плыви в Исландию и не возвращайся в Норвегию, пока конунг Харальд правит страной, — и тут они расстались во второй раз.
Вскоре после этого Эйнар направился к городу с большим количеством как своих родичей, так и друзей, и, придя туда, двинулся к церкви, где был конунг Харальд. Когда конунг вышел из церкви, Эйнар встретил его и поздоровался. Конунг ответил на его приветствие. Затем Эйнар спросил, взял ли тот деньги, которые хранил Торфинн Богатый. Конунг сказал, что так оно и есть, и что по законам страны конунгу принадлежат те деньги, что находят в земле.
Эйнар говорит, что это верно для тех средств, на которые никто не притязает:
— А у меня есть истинные доказательства, как рунами, так и особыми ценностями, что этими деньгами владел ярл Хакон, мой тесть. Мне кажется, что теперь это наследство, как и другое, оставшееся после Хакона, принадлежит мне и Бергльот, моей жене и дочери Хакона. И если вы не желаете расстаться с этими деньгами, — говорит он, — тогда мы не преминём добыть их силой, а вы вспрепятствуйте, если вам это кажется более подходящим.
Конунг Харальд сказал:
— Могуч ты, Эйнар, быть бы тебе конунгом в этой стране, а не мне, однако же меня так называют.
— Нет, — говорит он, — ты — конунг над своей страной, но беззакония я не потерплю ни от кого.
Тут добрые люди позаботились, чтобы всё не стало хуже, и на сей раз они расстались. На некоторое время это дело утихло, и постепенно сердца их смягчились, и благодаря увещеванию своих людей, которые были друзьями их обоих, конунг и Эйнар успокоились и относились друг к другу благосклонно.
© Тимофей Ермолаев (Стридманн), перевод с древнеисландского.
Редакция перевода: Надежда Топчий.