Г. В. Глазырина

Свадебный дар Ярослава Мудрого шведской принцессе Ингигерд
(к вопросу о достоверности сообщения Снорри Стурлусона о передаче Альдейгьюборга/Старой Ладоги скандинавам)

В настоящее время нет необходимости доказывать важность информации по истории нашей страны, содержащейся в иностранных письменных источниках. Она дополняет данные отечественных памятников, а зачастую и содержит уникальные свидетельства, не имеющие аналогов в источниках нашей страны.

Данная работа построена на материале, всем хорошо известном, являющимся хрестоматийным в буквальном смысле слова. Редкий учебник или исследование, касаясь проблемы ранних русско-скандинавских связей, обходится без упоминания факта брака, заключенного князем Ярославом Владимировичем Мудрым с дочерью короля Олава Шведского принцессой Ингигерд. Информация о нем дошла до нас из нескольких источников: «Круга Земного» Снорри Стурлусона (ок. 1230 г.), «Пряди об Эймунде» (XIV в.) и глоссы XIII в. к «Истории гамбургских епископов» Адама Бременского.1 «Исландские анналы» датируют этот брак 1019 г.2 Русские летописи этот брак в своих записях не отметили.

По древнескандинавским памятникам известен не только сам факт заключения брака, но также и условия договора, на которых он был заключен: по требованию принцессы Ингигерд, как сообщает «Сага об Олаве Святом», входящая в состав большого компилятивного труда Снорри Стурлусона «Круг Земной» (Heimskringla), Альдейгьюборг (Старая Ладога)3 была отдана ей князем Ярославом в качестве свадебного дара.4 Вот как об этом рассказано в тексте:

«Следующей весной в Швецию прибыли послы Ярицлейва конунга из Хольмгарда узнать, собирается ли Олав конунг сдержать обещание, данное предыдущим летом, и выдать свою дочь Ингигерд за Ярицлейва конунга. Олав конунг сказал об этом Ингигерд и заявил, что он хочет, чтобы она вышла за Ярицлейва конунга. Она отвечает:

— Если я выйду замуж за Ярицлейва конунга, то хочу я получить от него как вено все владения ярла Альдейгьюборга и сам Альдейгьюборг.5 240

Послы из Гардарики согласились от имени своего конунга».6

Необходимо подчеркнуть, что это сообщение «Саги об Олаве Святом» уникально и не повторяется ни в отечественных, ни в зарубежных памятниках.

При анализе терминологии древнеисландского текста обращает на себя внимание тот факт, что в рассказе о событии, характеризующем отношения между Древней Русью и Швецией, Снорри Стурлусоном была использована не шведская или русская, как того можно было ожидать, но специфически норвежская лексика. Для обозначения подарка, который князь Ярослав должен был сделать своей будущей супруге, автором употреблен термин tilgjǫf.7 Отметим, что это редкий случай использования Снорри Стурлусоном данного термина.8 Биографы отмечают, что исландец Снорри дважды подолгу жил и работал при норвежском дворе. Здесь он имел возможность близко познакомиться с действующими в этой области нормами «Законов Гулатинга», положения которых он, скорее всего, и использует в своей работе над «Сагой об Олаве Святом».

В отличие от других Скандинавских стран, где невеста получала от жениха один обязательный дар — мунд (mundr), поступавший в ее собственность, в Норвегии жених делал невесте два подарка: наряду с мундом преподносился tilgjǫf. Термин известен по древнейшему областному судебнику Норвегии — «Законам Гулатинга» (Gulaþing-Lov),9 относящемуся ко второй половине XII в. Действие норм «Законов Гулатинга» распространялось на юго-западную часть страны, следовательно, область употребления термина tilgjǫf была ограниченна. Для обозначения этого же явления в «Законах Фростатинга» (Frostaþing-Lov, середина XIII в.) — судебнике, действовавшем на северо-западе Норвегии, используется уже другой термин — þriðjungsauki.10 В шведских областных судебниках упоминаний о свадебном даре, аналогичном tilgjǫf, не встречается. Размер tilgjǫf строго регламентировался законом. В случае, если женщина выходила замуж впервые, он должен был равняться стоимости приданого, которое выделялось семьей невесты.11 Если в брак вторично вступала вдова, то tilgjǫf не должен был составлять менее половины стоимости ее личной собственности.12 По-видимому, когда, по норвежским законам, супруги с появлением детей образовывали общую собственность (félag),13 свадебный дар или доходы от него контролировались обоими супругами. 241

Дальнейшая судьба tilgjǫf зависела от ряда условий. Если муж умирал раньше жены, то при отсутствии наследников свадебный дар переходил в собственность женщины. Если жена умирала раньше своего супруга, то в этом случае tilgjǫf получали наследники, если они были, а в случае бездетного брака, по закону, приданое возвращалось в семью жены. Судьба tilgjǫf в законе не оговорена. Вероятно, он возвращался в семью мужа.

Если допустить, что Снорри Стурлусон сознательно вводит в текст термин tilgjǫf, так как он наиболее точно отражает ситуацию, то из этого следует, что Ладога и Ладожская волость были переданы князем Ярославом своей будущей супруге в качестве свадебного дара на традиционных для норвежского tilgjǫf условиях. В данном случае величина приданого, положенного шведской стороной за Ингигерд, должна была равняться стоимости Ладоги с прилегающими к ней землями (если таковая могла быть определена) или, что вероятнее, стоимости доходов, получаемых с данной территории.

Землю, полученную в дар, Ингигерд передала своему родственнику, норвежскому ярлу Рагнвальду. Вот, что пишет Снорри:

«Ингигерд конунгова жена пожаловала Рёгнвальду ярлу Альдейгьюборг, и он стал ярлом всей той области. Рёгнвальд ярл правил там долго, и о нем ходила добрая слава».14

После ярла Рагнвальда, согласно «Саге об Эймунде», в Ладоге правили сыновья Рагнвальда ярлы Ульв и Эйлив.15 Дублирование сообщения о передаче Ладоги ярлу Рагнвальду в «Саге об Эймунде», по-видимому, не случайно, поскольку оба произведения — «Сага об Олаве Святом» и «Сага об Эймунде» — входят в состав одного свода исландских саг Flateyjarbók («Книга с Плоского Острова»), что позволяет предположить возможность участия одного редактора в оформлении сюжетов, территориально привязанных к Ладоге.

Вопрос о характере правления, установившегося в Ладоге после заключения брака князем Ярославом, остается спорным. Точки зрения исследователей различны: от утверждения о передаче Ладоги в скандинавское владение,16 через мнение об условном держании скандинавов в Ладоге17 до отрицания влияния скандинавов на ситуацию в Ладоге в первой половине XI в.18

Таким образом, если мы принимаем допущение о сознательном употреблении Снорри Стурлусоном термина tilgjǫf, то мы должны были бы признать, что в течение ограниченного отрезка времени от момента 242 заключения брака до смерти Ингигерд ок. 1051 г.19 (происшедшей раньше смерти Ярослава,20 вследствие чего договор со шведской стороной терял силу) Ладога должна была представлять собой русско-шведское владение.

* * *

Письменных источников, относящихся к X — началу XI в., когда происходили события, о которых шла речь выше, в Скандинавии не сохранилось. Социально-экономические отношения, характерные для этого времени, можно реконструировать только на основе письменных памятников — нарративных и правовых, созданных в более позднее время. Вполне естественно, что авторы XIII и последующих веков, включая Снорри Стурлусона, рассматривают присущие более раннему времени отношения через призму норм, сложившихся и закрепившихся ко времени создания и записи произведения. При этом нормы, характерные для XIII в. и позднейшего времени, механически применяются авторами саг к более ранним событиям, что не всегда позволяет проследить динамику развития этих процессов по данным письменных памятников.

Из сообщения «Саги об Олаве Святом», как кажется, следует, что Ингигерд в начале XI в. получила от Ярослава в собственность часть Руси — земельное владение, которым она в соответствии с законом, не дошедшим до нас, или на основе сложившейся практики, а возможно, и по условиям брачного договора распоряжается по своему желанию, передавая территорию своему родственнику. В связи с этим встает вопрос об имущественно-правовых отношениях в начале XI в.: была ли женщина в это время экономически независимой настолько, чтобы, во-первых, владеть землей, и во-вторых, распоряжаться ею, свободно передавать ее кому бы то ни было?

Общее представление о ситуации, сложившейся в Скандинавских странах в конце X — начале XI в., дает исследование шведского историка Биргит Сойер.21 При отмеченном уже отсутствии письменных памятников для этого периода автор предпринимает попытку решить проблему имущественно-правового положения женщины в Скандинавии на материале весьма специфического источника — рунических надписей,22 повсеместно встречающихся в регионе. Рунические памятники не содержат упоминаний, касающихся свадебных даров. Однако выводы, к которым пришла исследовательница, весьма показательны, поскольку они характеризуют суть существовавших в скандинавском обществе конца X — начала XI в. имущественных отношений. В частности, рунические надписи наглядно демонстрируют зависимое положение 243 скандинавской женщины. На протяжении всей жизни она находилась под покровительством мужчины — отца или опекуна до замужества, а после замужества — супруга, которые управляли и распоряжались имуществом, только номинально принадлежавшим женщине. Существовали лишь две ситуации, когда женщина реально становилась владелицей своего имущества: во-первых, когда у совершеннолетней женщины, незамужней, не было никаких родственников-мужчин, и во-вторых, в случае вдовства женщины при отсутствии родственников-мужчин, которые могли бы взять на себя управление и распоряжение ее собственностью. Очевидно, что обе ситуации в реальной жизни встречаются довольно редко, так как обычно имеются близкие или дальние родственники-мужчины.

Факты владения землей знатными женщинами в Швеции известны только с конца XII в.23 Аналогично на Руси, как показала Н. Л. Пушкарева, женщина получила право владеть и распоряжаться недвижимостью, в том числе землей, приблизительно в это же время.24 Следовательно, ситуация, изложенная Снорри Стурлусоном, противоречит материалу, характеризующему имущественно-правовое положение женщины как в Скандинавии, в частности в Швеции, так и на Руси на рубеже X–XI вв. В этих условиях маловероятно, что Ингигерд могла получить в качестве свадебного дара крупное земельное владение и уж тем более вряд ли могла полноправно распорядиться им и передать своему родственнику.

Излагая материал, Снорри модернизирует информацию о ранней истории, описывая события начала XI в. на основе практики, сложившейся в Норвегии ко времени создания произведения — первой половине XIII в. и зафиксированной в областном своде «Законах Гулатинга». В этом повествовании Русь для Снорри не является главным объектом. Русские сюжеты появляются в тексте в связи с необходимостью для автора произведения рассказать о фактах собственной, скандинавской истории. События и явления русской истории переданы автором, как показано выше, в специфических терминах, характеризующих явления скандинавской действительности и не имеющих аналогов в русской истории этого времени. Автор не стремится к достоверному изложению русских сюжетов, предпочитая более точно рассказать об интересующих его страницах истории Севера Европы.

Применительно к русскому материалу можно заключить, что сообщение «Саги об Олаве Святом» о передаче князем Ярославом Мудрым Альдейгьюборга / Старой Ладоги в качестве свадебного дара шведской принцессе Ингигерд как условии заключения династического брака вряд ли является достоверным, поскольку противоречит данным об имущественно-правовом состоянии общества Скандинавии и Руси в начале XI в. 244



Примечания

1 Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М, 1968. С. 306. Прим. 57.

2 Islandske annaler indtill 1578 / Utg. av G. Storm. Christiania, 1888. S. 106.

3 Свидетельства древнескандинавских саг о Ладоге суммированы в работе: Рыдзевская Е. Л. Сведения о Старой Ладоге в древнесеверной литературе // КСИИМК. М.; Л., 1945. Вып. 11. С. 51–65.

4 Heimskringla. Nóregs Konunga Sǫgur af Snorri Sturluson / Udgivne for Samfund til Udgivelse af Gammel Nordisk Literatur ved F. Jónsson. København, 1896. В. 2. S. 182.

5 I tilgjǫf mina Aldeigjuborg ok jarlsriki þat, er þar liggr til // Heimskringla. B. 2. S. 182.

6 Снорри Стурлусон. Круг Земной / Изд. подгот. А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. М, 1980. С. 234.

7 Tilgjǫf может быть переведен на русский язык как «приданое, свадебный дар жениха невесте» // Cleasby R., Vigfusson G. An Icelandic-English Dictionary. Oxford, 1975. P. 631.

8 Информация об использовании термина tilgjǫf была любезно предоставлена мне сотрудницей группы по изданию «Словаря древнескандинавской прозы» («Ordbog over det norrøne prosasprog») Арнемагнеанского института в Копенгагене доктором Эвой Роде.

9 Gulaþing-Lov // Norge Gamle Love. Christiania, 1846. В. 1. S. 1–118.

10 Frostaþing-Love // Norge Gamle Love. V. 1. S. 119–258.

11 Gulaþing-Lov. S. 47.

12 Ibid. S. 51.

13 Ibid. S. 74.

14 Снорри Стурлусон. Круг Земной. С. 235; Heimskringla. В. 2. S. 182.

15 Eymundar Saga // Flateyjarbók. Akranes, 1944. В. 2. S. 217.

16 Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985. С. 215.

17 Глазырина Г. В., Джаксон Т. Н. Из истории Старой Ладоги (на материалах скандинавских саг) // ДГ, 1985 г. М., 1986. С. 108–115; Кирпичников A. Н. Ладога и Ладожская земля VIII–XIII вв. // Историко-археологическое изучение Древней Руси. Л., 1988. С. 55–60.

18 Толочко П. П. Древнерусский феодальный город. Киев, 1989. С. 57–58.

19 Гинзбург В. В. Об антропологическом изучении скелетов Ярослава Мудрого, Анны и Ингигерд // КСИИМК. М.; Л., 1940. Вып. VII. С. 108. В летописи сообщение о смерти Ингигерд помещено под 6558 (1050) г. (Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 104).

20 Князь Ярослав скончался в 1054 г. (Повесть временных лет. Ч. 1. С. 108).

21 Sawyer В. Property and Inheritance in Viking Scandinavia: the Runic Evidence. Alingsås, 1988.

22 Характеристика рунических надписей как исторического источника дана в работе: Мельникова Е. Л. Скандинавские рунические надписи (тексты, перевод, комментарий). М., 1977 («Древнейшие источники по истории народов СССР»). С. 27–38.

23 Diplomatarium Suecanum. Stockholm, 1829. В. 1. № 51.

24 Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989. С. 104–139.

Источник: Древнейшие государства Восточной Европы. 1991. М., 1994 г.

OCR: Halgar Fenrirsson

240 — так обозначается конец соответствующей страницы.