Случилось, что как-то летом один исландец, молодой и проворный, пришел к Харальду конунгу и попросил покровительства. Конунг спросил, не сведущ ли он в чем-нибудь, и тот ответил, что знает саги. Тогда конунг сказал, что возьмет его к себе, но он должен всегда рассказывать саги, кто бы его ни попросил. Исландец согласился. Он завоевывает расположение дружинников конунга, они дарят ему одежду, а конунг дарит ему оружие. И вот проходит время и приближается Рождество. Тут исландец опечалился. Конунг спрашивает его, в чем дело. Тот говорит, что такое у него переменчивое настроение.
— Вряд ли это так, — говорит конунг. — Я попробую отгадать, в чем дело. Вот в чем: кончились твои саги. Ты эту зиму все время рассказывал их, кто бы ни просил. Тебе не нравится, что они кончатся к Рождеству.
— Ты угадал, — говорит исландец. — У меня осталась только одна сага, но я не решаюсь рассказывать ее здесь, потому что это сага о твоих походах за море.
Конунг сказал:
— Это как раз та сага, которую мне всего больше хочется послушать. Не рассказывай ее до Рождества, люди сейчас заняты, но в первый день Рождества начни и расскажи немного, а я буду сдерживать тебя, так чтобы хватило на все Рождество. Большие пиры будут на Рождестве, и мало будет времени сидеть и слушать. Но пока ты будешь ее рассказывать, ты не узнаешь, нравится она мне или нет.
И вот исландец начинает сагу в первый день Рождества и рассказывает ее некоторое время, но вскоре конунг велит ему остановиться. Люди начинают пировать, и многие говорят о том, что смелость это — рассказывать такую сагу, и о том, понравится ли она конунгу. Одним кажется, что он хорошо рассказывает, а другим его сага нравится меньше. Так проходит Рождество. Конунг следит за тем, чтобы исландца хорошо слушали, и это продолжается до тех пор, пока не кончилась сага и не прошло Рождество.
На тринадцатый вечер, — а сага кончилась еще днем, — конунг сказал:
— Не хочется ли тебе узнать, исландец, как мне понравилась сага?
— Боюсь я, государь, и спрашивать об этом, — говорит тот. Конунг сказал:
— Она мне очень понравилась. Она ничуть не хуже, чем то, о чем в ней рассказывается. Кто же тебя научил этой саге? Тот отвечает:
— Когда я был в Исландии, ездил я каждое лето на тинг и каждый раз заучивал часть саги у Халльдора, сына Снорри.
— Тогда неудивительно, — говорит конунг, — что ты знаешь ее так хорошо. Будет тебе удача. Оставайся у меня навсегда, если хочешь.
Перевод М. И. Стеблин-Каменского
Перевод сделан по изданию: «Íslendinga sögur, Íslendingasagnaútgáfan», XII. Reykjavík, 1953.
Источник: «Исландские саги» в 2-х томах, т. II.
OCR: Halgar Fenrirsson
Эта «прядь об исландцах» (см. коммент. к «Об Аудуне с Западных Фьордов») представляет собой фрагмент саги о норвежском короле Харальде Суровом и сохранилась в рукописи конца XIII века, которая называется «Гнилая кожа» (Morkinskinna). Помимо этой саги, рассказ сохранился в рукописях XIV и XV вв. (Hulda-Hrokkinskinna), а также в качестве отдельного повествования в позднем бумажном списке, где он назван «О Торстейне Сказителе» (Þorsteins þáttr sögufróða). То, что рассказывается в пряди «Об исландце-сказителе» (Íslendings þáttr sögufróða), происходило в 1050–1060 годах. Предполагается, что прядь была написана в начале XIII в. Она считается одним из важнейших свидетельств о бытовании саг в устной традиции.
Будучи на службе у византийского императора, Харальд ходил со своей дружиной во многие походы в Средиземное море. Это и есть «походы за море», о которых говорит молодой исландец-сказитель в саге, заученной им со слов одного из главных участников описываемых в ней событий, Халльдора, сына Снорри (см. коммент. к пряди «О Халльдоре, сыне Снорри»). В рассказах об этих походах (они сохранились в сагах о Харальде Суровом) наряду с историческими фактами есть ряд бродячих сказочных мотивов.