Лалли из Хусавика

Историю, записанную здесь, рассказывают те, кто считает, что этот драуг был впервые поднят из могилы на кладбище в округе Хёвди во времена хусавикского пастора Кетиля Йоунссона, то есть где-то в середине XVIII века. Кетиль был женат на дочери утонувшего пастора Магнуса и Оддни, которая потом вышла за пробста Торлейва Скафтасона.

Говорят, что жену у Кетиля хотел отбить другой; он-то будто бы и наслал этого призрака на пастора или на пасторшу. Те, кто утверждал, что видел Лалли, рассказывали, будто он ходил в сутане и в парике под треуголкой, поэтому его принимали за священника или за какую-нибудь другую важную персону. Но преподобный Кетиль умел оборонить и себя, и жену, поэтому призрак не мог им навредить. Однако считается, что юная дочь Кетиля утонула как раз по вине этого Лалли; теперь место, где она погибла, называется в память о ней — пруд Ингунн.

Одна дочь преподобного Кетиля вышла за Сигфуса — пробста и пастора в Хёвди, а другая — за преподобного Торлаука Йоунссона из Хусавика; они оба занимали эти должности вплоть до конца XVIII века. Говорят, будто Лалли преследовал их обоих, но они так хорошо умели защититься от него, что у пастора Сигфуса он не подходил ближе, чем к меже, а у преподобного Торлаука — не ближе, чем к ограде туна. Есть много рассказов о том, что, мол, тот-то или этот-то видел, как Лалли преследует таких-то людей на пути от Хусавика до Хёвди, или ещё где-нибудь. И что его, мол, узнавали по треуголке, надетой на парик с локонами. Однако все эти случаи столь незначительны, что я не вижу смысла перечислять их или записывать подробно.

Самое последнее известие об этом Лалли таково: когда торговый управитель Моор вступил в должность в Акюрейри, однажды под вечер к нему пришёл человек и предложил показать ему Хусавикского Лалли. Моор пожелал взглянуть на него. Тот указал ему из дверей на место, где стоит призрак, но Моор никого не увидел. Тогда он велел Моору просунуть голову ему под левую подмышку. Моор послушался и увидел Лалли. Он поспешил к себе в жилище за ружьём и дал залп по Лалли — только искры полетели.

А на следующее утро на том месте, где стоял Лалли, когда в него стреляли, нашли человеческую кость: лопатку или ребро. А Лалли больше нигде не встречали.

И всё же во второй половине XVIII века молва об этом Лалли так распространилась, что даже сислуманн Эсполин намекает на него в девятой книге своих «Анналов»1 в том месте, где пишет, что он «ходит вблизи огней»; а однажды духовидцы наблюдали, как Лалли повстречал Скотту с Миватн (её потом называли Скотта с Мирасель) на Лаксамири (Лососье болото), и они долго дрались. Если выражаться словами конунга Сверрира, они, должно быть, «собачились преподлейшим образом»2.

Примечания